Свет в тумане (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна - Страница 24

Реджинальд кивнул задумчиво, не особенно вникая в тонкости последнего. Корона уж как-нибудь сама разберется и найдет при необходимости наследника. А если нет… Что ж, Хап-он-Дью без этого проживет.

- Во-вторых, и это страннее и, пожалуй, страшнее: Кристиан Верне рассчитывал что-то получить, и был разочарован, когда его имя не было названо.

Реджинальд окинул Мэб быстрым тревожным взглядом. Женщина была совершенно спокойна, встреча с Верне ничуть ее не задела. И это как-то глупо задело.

- Кхм. На что же он рассчитывал?

- Понятия не имею, - покачала головой Мэб. - Но… все это мне кажется существенным. Меня ведет цепь случайностей и удачных совпадений. Магия управляет моей жизнью.

Мэб помрачнела. А с ней и Реджинальд.

Да, верно. Магия управляла их жизни, и случайности сложно стало отличать от ее вмешательства, а личные чувства и желания — от начарованных. Сидя сейчас напротив, Реджинальд невольно гадал, что же заставляет его ревновать и тревожиться. Его собственные чувства, или магическая связь?

- Изучил картину? - сменила тему Мэб.

Реджинальд обрадовался возможности поговорить о другом, тем более артефакты были родной его стихией.

- Да. Картина несомненно артефакт, но я не могу понять, что она делает, и как была изготовлена. Расчеты всякий раз выдают что-то странное.

Мэб повертела на пальце зачарованное кольцо.

- Помнишь «Пьютские ножи»? Все решили, что был использовал артефакт, верно?

- Да. Редкий, запрещенный… колониальный… - Реджинальд ощутил холодок. - Верне?

- Слишком уж много вокруг него артефактов, - кивнула Мэб. - «Ножи». Эта картина. Как знать, нет ли в коллекции покойного барона чего-то подобного? Взглянем завтра?

Реджинальд нахмурился.

- Это возможно? Мне кажется, нас скоро и на порог пускать не будут.

- Вот завтра это и выясним, - Мэб поднялась, глядя на наручные часы. - Я лягу, Реджинальд. Очень устала. Доброй ночи.

Сказано все это было таким тоном, что стало ясно: спать леди Мэб сегодня будет одна. Она подошла, небрежно поцеловала Реджинальда в щеку и вышла в соседнюю комнату. Реджинальд остался сидеть, стискивая подлокотники кресел, раздираемый противоречивыми чувствами. Горькая обида боролась с пониманием. Многое требовалось обдумать по-одиночке.

Стемнело. Реджинальд поднялся, погасил лампу, погружая комнату во мрак и, тихо ступая, подошел к двери. Постоял, прислушиваясь. Взялся за ручку. Мгновение, и рука, влажная от пота, соскользнула с полированного дерева.

Реджинальд отошел к окну. В темноте не видно было ни двора, ни моря, но он знал, что с минуты на минуту все расцветет выспышками молний. В воздухе уже чувствовалось электрчиество. Или это он сам был так напряжен?

«Связь, - пришло ему на ум нелепо-книжное, фальшиво-выспренное, - это воплощенная магией метафора взаимоотношений». В эту минуту лично для себя Реджинальд все решил.

Буря так и не пришла, и он почувствовал себя жестоко обманутым

29.

Во снах все было вперемешку: пьютские ножи и зловещие туманные проклятья; две несчастные девушки, слившиеся в одну, еще более несчастную; остров и Университет; звон разбившейся склянки с зельем, падающий графин, тишина за окном; Верне и Реджинальд, и смутные страх… не перед ними, перед собственными чувствами.

Проснулась Мэб с ощущением, что поняла что-то важное. И сразу же забыла, как это бывает почти со всеми открытиями, сделанными во сне. А еще, она проснулась с чувством потери: проснулась, потянулась по обретенной привычке к соседней подушке и ничего не обнаружила. Реджинальд не залеживался в постели, вставал рано, но после него оставалось что-то фантомное: запах, примятая подушка, золотистый волос на ткани; какое-то свидетельство его существования.

Мэб села. Утро было солнечным, лучи проникали сквозь штору и золотили небрежно брошенный на спинку кровати халат. Он был теплым, нагретым этими лучами, когда Мэб коснулась гладкого шелка.

Встав, она накинула халат поверх сорочки и подошла к окну. Раздернула шторы, впуская потоки света. Солнце заливало все вокруг, день был какой-то особенно радостный. Отличный день для прогулок, для занятий любовью на пляже. Или — для поиска преступников.

«Я разберусь, - сказала себе Мэб. - Я помогу Эффи, а после мы с Реджинальдом поговорим».

Мэб прекрасно сознавала, что попытки защитить Ифигению Хапли — это неуклюжее искупление того факта, что она не уберегла Лили Шоу и не может помочь в поисках ее убийцы. «Я вернусь в Абартон, - снова сказала Мэб, шевеля губами беззвучно. Это почему-то придавало ее мыслям вес. - И я добьюсь справедливости. Даже если придется воздействовать на Совет».

Мэб едва ли представляла, как будет это делать. Но есть еще время. Сперва — семейство Хапли, после — Реджинальд (надо дать себе немного времени собраться с мыслями), а после уже все остальные подвиги.

Мэб осторожно приоткрыла дверь в соседнюю комнату, думая, что совместный завтрак не помешает. Реджинальд стоял возле комода, застегивая запонки. Шторы на окнах были раздернуты, и солнце золотило волосы, уже аккуратно причесанные. Мэб невольно залюбовалась им.

- Доброе утро, - Реджинальд обернулся и скользнул по Мэб задумчивым взглядом. В нем, этом взгляде, вроде и не было ничего, но по телу Мэб прошла дрожь. - Я попросил принести завтрак.

Запахнув халат плотнее и затянув пояс, Мэб опустилась в кресло возле столика. Странное было ощущение: словно надо что-то сказать, и мысль уже вертится на языке, минуя голову.

Реджинальд, словно закаменевший возле комода, поправил последние несовершенства в своем костюме, отмер наконец и подошел.

- Мэб, я…

Договорить он не успел: дверь раскрылась, и в комнату, позабыв о степенности, вбежала хозяйка. Она лишь мазнула взглядом по Мэб, но никак не выразила своего недовольства чересчур интимным видом. Ее занимало другое.

- Господин Эншо! Беда!

- Что случилось? - нахмурился Реджинальд.

- Картина! Она пропала!

- Кар-картина? Та самая? Из запертого сейфа?

- О чем речь? - встревожилась Мэб, которой очень не понравился тон сказанного.

- Вчера я попросил убрать пейзаж в сейф на всякий случай, - пояснил Реджинальд. - И вы сказали, что сейф надежен!

- Надежен, - кивнула госпожа Альден. - И ключ все еще при мне. Но… утром я открыла его, чтобы разменять деньги, и… картины нет, господин Эншо!

- Сейф был закрыт? - уточнил Реджинальд. Хозяйка кивнула. - И следов взлома нет? Я должен взглянуть. Мэб, прости… Позавтракай пока одна, а потом мы сходим в имение Хапли.

На ходу надевая пиджак, Реджинальд выскочил за дверь. Мэб и ответить не успела. Дверь закрылась, и она осталась одна и с мыслью, что приоритеты нужно было расставлять иначе. {Сперва} поговорить с Реджинальдом.

Появилась горничная с подносом. Завтрак на двоих. Мэб нахмурилась.

- Только чашку чая. Завтракать не буду.

Горничная, не прикословя, вышла, должно быть, привычная к непостоянство и капризам постояльцев. Мэб пригубила чай, заваренный по ставшему уже привычным местному рецепту, с травами и яблочными корками. На языке остался легкий привкус мёда.

Допив чай, она вышла в соседнюю комнату, оделась, и пару минут расчесывала волосы, разглядывая свое отражение. Камешек поблескивал на пальце. Сейчас она пойдет, поговорит с Реджинальдом и избавится раз и навсегда от этого глупого, ядовитого чувства неловкости. В холле было людно: прибыли новые постояльцы, и кто-то из гостиничных служителей записывал их в объемистую книгу. Мэб пыталась вклиниться и спросить, где ей искать Реджинальда и хозяйку, но людей было слишком много. Тогда она присела в кресло, здраво полагая, что рано или поздно Реджинальд здесь появится.

Однако, вместо него в холле появилась Эффи Хапли. Девушка была бледна, встревожена; она привставала на носочки, высматривая кого-то.

- Леди Мэб!

Мэб поднялась.

- Что случилось, Эффи?

К немалому смущение Мэб, девушка метнулась вперед и обхватила Мэб руками, вцепившись, точно испуганное дитя, или маленькая обезьянка. Мэб осторожно отстранилась, держа ее за плечи.