Волчий лог (СИ) - Росси Делия - Страница 58

Физиономия хозяина кабинета была знакома Стасу до мельчайших подробностей. Изучил, пока полночи в досье пялился.

— Иван Сергеевич.

Он заставил себя пожать протянутую руку, хотя больше всего хотелось вмазать ублюдку по его холеной роже, чтобы тот кровью умылся за все свои грехи.

— Вас предупредили, о чем пойдет разговор?

Вот так. Лучше сразу начать с тяжелой артиллерии, иначе эта гнида будет выкручиваться и все отрицать. Судя по всему, он угадал. Глазки у старого волка забегали. И жесты стали суетливыми. Предупредили. Еще как предупредили. Турок слов на ветер не бросает, это все знают, и если глава Совета «попросил помочь и взял дело на контроль», то старику не выкрутиться. По крайней мере, легально.

— Разумеется, Станислав Андреевич, — Строев расплылся в фальшивой улыбке и указал на диван, приглашая его сесть, а сам опустился в стоящее за столом широкое кожаное кресло. — Григорий Константинович сказал, что вы ищете… мальчика.

Стасу достался настороженный взгляд.

— Так и есть.

Он кивнул и незаметно осмотрел кабинет. Решетки на окнах, две камеры, сигнализация. Судя по тому, как напряженно выгнута рука Строева, под столом находится тревожная кнопка.

— Боюсь, мы не сможем договориться, — хозяин дома посмотрел на него исподлобья. Все его радушие мигом испарилось. — Никита — мой внук. Единственный внук, — подчеркнул он.

Надо же, не стал отрицать, что ребенка похитили его люди…

— Боюсь, вас ввели в заблуждение, — в том же тоне ответил Стас. — Никита — мой сын, и никакого отношения ни к вам, ни к вашему клану он не имеет.

Он специально говорил так обобщенно, не упоминая Вадима. Не хотел хоть как-то связывать этого ублюдка с Ником. И с Ингой.

— Исключено, — набычился старик. Под набрякшими веками мелькнула желтизна. — Я нашу породу знаю, мальчишка — вылитый Вадик. Никаких тестов не нужно, чтобы это понять. К тому же, мои люди все проверили, ошибки быть не может.

— Ошибаетесь, Иван Сергеевич. Внешность ничего не значит, есть более весомые доказательства. Вот, можете ознакомиться.

Он положил на стол бумаги.

— Что здесь?

Строев смотрел на пластиковую папку так, словно видел перед собой ядовитую змею.

— Документы, подтверждающие, что Никита — мой сын, — спокойно сказал Стас.

Ему было интересно понаблюдать за реакцией Строева. Ясно же, что старик не верил его словам, однако правила игры соблюдал. Пока соблюдал.

Строев неохотно открыл папку, нацепил очки и принялся изучать бумаги.

Пусть смотрит. Все документы — подлинные, по ним Никитка значится его сыном с самого рождения. Никаких прочерков в графе отец. Все, как положено, даже фамилия и отчество его. И днк-тест на отцовство, с совпадением в девяносто девять процентов. Крот постарался, провернул все так, что комар носа не подточит.

Старик медленно просматривал бумаги, и с его лица исчезали последние признаки радушия. Сейчас перед Стасом сидел жесткий, несгибаемый альфа московских волков.

— Значит, сын.

Строев отложил Никиткино свидетельство о рождении, снял очки и уставился на Стаса тяжелым, давящим взглядом.

— Вот оно как… А ведь я было решил, что Вадика наследник.

Старик еле заметно поморщился.

— Как увидел в Третьяковке, так и обмер — вылитый Вадюша. Даже родинка над губой такая же. Послал своих людей разобраться, оказалось, Вадим встречался с матерью мальчика. И по срокам все совпало.

Желтые глаза под нависшими веками стали похожи на змеиные.

— Вот ведь как бывает, — не выпуская его из-под немигающего взгляда, медленно произнес Строев. — А главное, никого другого у девушки тогда не было. По крайней мере, мне так доложили.

— Не хочу сказать, что ваши люди плохо работают, но… — он многозначительно помолчал, а потом добавил: — Вы ведь понимаете, Иван Сергеевич, что произошло недоразумение и ребенка нужно вернуть?

Стас говорил мягко, но мягкость эта была обманчивой.

И Строев прекрасно это понял. По взгляду, которым одарил его старик, Стас догадался, что тот успел навести о нем справки и знал, с кем имеет дело.

— Разумеется, Станислав Андреевич, — улыбнулся хозяин кабинета, но глаза его злобно блеснули. — Вы абсолютно правы, чистой воды недоразумение.

— Остается его исправить, и я больше не буду отрывать вас от дел.

Он надавил голосом, желая побыстрее закончить разговор.

— К сожалению, не все так просто, Станислав Андреевич, — после небольшой паузы, ответил старик.

Стас мрачно усмехнулся. Что ж, все, как он и думал. Чтобы у Строева не было отмазок и отходных путей?

— И в чем проблема?

— Видите ли, мальчик сейчас не здесь.

Глаза старика снова сверкнули желтизной.

— Давайте договоримся так. Подъезжайте сегодня часикам этак к пяти, и мы все уладим.

Уладит, значит? Строев лгал, это было очевидно. Не собирается он ничего улаживать, просто тянет время.

— Хорошо, — кивнул он и поднялся, понимая, что больше его здесь ничто не держит.

Все, что нужно, он уже узнал. Судя по количеству военных и волков, охраняющих периметр, Ник в доме, и сейчас встревоженный его визитом Строев попытается увезти пацана подальше. А значит, цель достигнута. Осталось только дождаться, когда птичка попадет в ловушку.

Стас сознательно отсекал эмоции, стараясь думать о происходящем, как об обычной операции. Стоило только представить, что Ник сейчас где-то здесь, в глубине нелепого дома, и хотелось наплевать на разум и раскидать всю эту шваль голыми руками.

Но в Рэмбо играть опасно. В этом деле нужна выдержка и осторожность.

Он вышел из дома, те же самые охранники проводили его до калитки и дождались, пока он заведет машину и отъедет подальше, и только после этого вернулись во двор.

Парни ждали в условленном месте, рядом с узкой лесной дорогой.

— Что там, Барс?

Не успел он съехать на обочину, как его окружили друзья. На душе, впервые за последние два часа, стало чуть спокойнее. Все получится. Не может не получится. Главное, просчитать все риски и понять, как будет действовать старик. Пока все идет так, как он и предполагал, но Строев — слишком хитрый и опытный враг, не стоит его недооценивать.

— Пацан у них? — спросил Шланг и нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— У них, — кивнул Стас.

— Значит, переходим ко второй части?

— Да.

Ночью они провели небольшую разведку и поняли, что в усадьбу проникнуть будет сложно. Слишком много охраны. Весь периметр оцеплен, дороги к дому отслеживаются, подходы перекрыты. Прямой штурм невозможен, а времени на то, чтобы искать обходные пути, нет. Они долго спорили, продумывали варианты, одну за другой отбрасывали самые разные идеи, пока Туча не предложил безумный, но единственно возможный план. «Надо выкурить крыс из дома, — флегматично перекидывая во рту жвачку, выдал друг. — Пусть высунутся. А уж тут-то мы их и возьмем».

Самое сложное в этом плане было только одно: обезопасить Никитку. Мальчик ни в коем случае не должен был пострадать. Если он запаникует, или сунется под пули… Стоп. Не будет никаких пуль. Придется обходиться без стрельбы. Строевские шакалы не посмеют причинить вред наследнику, поэтому тоже побоятся использовать оружие. Значит, есть шанс обойтись без крови.

Стас старался продумать каждый шаг, каждую мелочь, но стопроцентной уверенности все равно не было. Сердце нет-нет, да и екало в груди. Никогда раньше он не испытывал страха перед такими вот операциями. Сколько их было… Сотни. И всегда ему удавалось отсекать эмоции и сохранять хладнокровие. Сейчас все было иначе. Когда на кону стоит жизнь ребенка — твоего ребенка, все становится другим. Нет больше былого хладнокровия, и в душе свербит тревога, унять которую все сложнее, и перед глазами лицо Инги стоит — бледное, застывшее, как у настоящей Снежной королевы. Вот уж не думал, что можно так попасть. Любовь… Никогда в нее не верил, на одну физиологию полагался. И влип так, что жизнь готов отдать, только бы у Инги все хорошо было, только бы глаза ее оттаяли и в них снова появился свет.