Осколки клана. Том 2 (СИ) - Широков Алексей - Страница 66

– Знаешь, – хлюпнула девушка, слегка успокоившись, но всё ещё прижимаясь к моей груди лбом. – Если бы он мне сказал… спросил… то я была бы наверное не против. А он. А она сегодня приходит ко мне и говорит, что я теперь должна содержать её и её будущего ребёнка потому как она от Ульриха… Потому что Шмель – умер! А как я – без него?!

Признаться, я даже не знал, что сказать. Да впрочем, Ефимовой мои слова и небыли нужны – девушке требовалось выговориться кому-нибудь. И я для этого дела прекрасно подходил.

– Они в посад приехали, где-то возле поймы Волги, – продолжила вдруг девушка, крепко вцепившись в мой домашний халат своими пальчиками. – Там под сезон Уробороса, река внезапно из берегов вышла. Множество водных духов появилось, вот зачистку и объявили, а потом их туда повезли. А там водяная лошадь недобитая… они по берегу пошли, а она его… сразу напополам и под воду! Никто даже сделать ничего… даже искать не стали – просто место это вскипятили! А он… только нога и остались…

Она ещё какое-то время бессвязно бормотала, в то время как я только и мог что поморщиться. Очень уж это плохая смерть! Особенно для человека с «резиновым» первичным аспектом эго как у Ульриха. И ладно бы он не успел его задействовать, тогда возможно она была бы моментальной, но вот если сделал, чисто на рефлексах, то в этом случае он ещё, скорее всего какое-то время был жив и в сознании, да ещё и с полным спектром болевых ощущений.

Водяные лошади – довольно известные водные хищные чудовища. Вот только у нас так называют не западно-европейских «Келпи», а довольно таки противных тварей ещё именуемых «Проглотами», практически ничего не имеющих общего с обычными конями. Откуда появилось такое название – мне не известно, хотя «народная мудрость», порой допускает и не такие ещё преувеличения.

По-умному же, описанная тварь называется «Trachycardium gata», что на греко-латыни означает «Придонный кот». Эти монстры на огромных чешуйчатых кошек с выдающимся длинным хлебальником полным бритвенноострых зубов, действительно способных за один укус располовинить человека. Чудовища своеобразно для водных хищников. Они устраивают засады в прибрежных кустах или на деревьях, после чего набрасываются на жертву, хватая и прыгая сразу в воду, быстро уходя на максимальную глубину. Так что, я очень сомневаюсь, что даже если студенты и чародеи охранения реально вскипятили кусок поймы, то они доставили проглоту какие либо проблемы, ведь если верить учебнику – плавают эти твари просто великолепно.

Ещё в течении какого-то времени, Нина то ругала Ульриха, то говорила о том, что не знает как теперь без него жить, но наконец, просто притихла, так что я даже решил, что девушка просто заснула, пригревшись у меня на груди. Как оказалось – нет.

Когда же я решил, что стоит уже отвести её в уже подготовленную специально для Ефимовой последнюю из оставшихся незанятыми гостевых комнат на втором этаже, я оказался совершенно внезапно затянут внутрь в тот самый момент, когда хотел пожелать ей спокойной ночи. Более того, молодая чародейка, ловко закрыла замок, да ещё и отрезала мне собой путь к отступлению.

– Нина? – окликнул я прижавшуюся спиной к двери девушку, чьи расставленные чуть в сторону руки, впились пальцами в дверной косяк, а голова была чуть опущена, так что на лицо падала глубокая тень в свете лампы.

Подруга молчала. Вообще, от всей её позы, складывалось жутковатое впечатление, что дверь за ней, это последний бастион, который она решила защищать ценой собственной жизни.

– Нина? Что случилось? – ещё раз позвал её я, но она молчала, а затем, внезапно подняла голову и спросила.

– Скажи, Антон. Я что? Не красивая?

– Эм-м-м… – я даже немного опешил от подобного вопроса. – Красивая, очень красивая! Одна из самых красивых девушек в Академии, а может быть даже и в полисе! А что?

Вместо ответа она с тихим свистом выдохнула, а затем, резко дёрнула за кончик пояса, торчащий из хитрозавязанного узла. Её женский халатик, до этого практически идеально сидевший не смотря ни на какие объятия и относительно тихую кухонную истерику мгновенно распахнулся, открывая моему жадному взору обнажённое белое девичье тело.

– П-почему ты голая? – тупо спросил я первое, что пришло на ум, не в силах оторвать взгляд от открывшихся мне прелестей, в то время как халат безвольной тряпкой соскользнул с плеч прямо на пол. – А…

Следующий мой глупый вопрос, был запечатан глубоким поцелуем, в то время, как руки, сами собой обхватили узкую талию прижавшейся ко мне всем телом девушки и уже порывались поползти ниже. Наверное, если бы она ничего не сделала, а простояла бы так ещё пару мгновений, я бы уже ничего не смог бы с собой сделать, но в этот момент, Нина оторвалась от меня и глядя прямо в глаза, прошептала.

– Антон! Возьми меня, Антон! Прямо здесь! Сейчас! – даже сквозь замутившееся нахлынувшим желанием сознание, я не мог не заметить какой-то лихорадочный блеск её чуть припухших от слёз алых глаз, немного нездоровый румянец и трясущиеся руки, одной из которых она пыталась развязать пояс моего халата и одновременно дрожащими пальцами другой уже поглаживала моё достоинство прямо через штаны. – Мне нужно… очень. Возьми, я же красивая…

Понять что с девушкой что-то не так, было легко. Куда труднее оказалось обуздать собственное либидо подогреваемое как жадными, не желающими отпускать нежное девичье тело руками, так и подлыми мыслишками из разряда: «Если женщина хочет, то кто я такой чтобы отказываться!»

Вот только головой, я всё же понимал, что передо мной не обычная простушка, к словам которой в подобной ситуации возможно можно было бы и прислушаться. Да даже не просто смутно знакомая чародейка. Тогда бы, ещё можно было вот так вот воспользоваться ситуацией! Утешить, коли ей это действительно надо… и разбежаться затем в разные стороны, чтобы никогда больше не встречаться. По той простой причине, что завтра ни она, ни я, просто не простим ни себя, ни друг друга за эту минутную слабость!

Так что, как бы не сопротивлялась моим действиям похоть. Как бы ни было сильно мгновенно вспыхнувшее желание, подогреваемое телом прекрасной и доступной сейчас девушки, я всё же смог найти в себе силы и оторвать свои руки от её нежной кожи.

Нина замерла на мгновение, явно мало чего соображая и уж точно не понимая, почему я остановился, и его хватило для того, чтобы я, аккуратно взяв её за плечи, аккуратно отстранить её от себя. Что бы вновь заглянув в чуть замаслившиеся глазища, в которых сейчас застыл некий болезненный вопрос.

– Нина! Очнись! – ласково попросил я, чуть встряхнув её лёгкое тело.

– Антон, прошу… – прошептали коралловые губы. – Мне очень, очень нужно. Сейчас. С тобой… Сегодня…

– Нет, дорогая, – как мог более твёрдо, но всё же ласково ответил я. – Ни мне, ни тем более тебе, сейчас этого не нужно! Что бы ты там в данный момент себе не придумала!

На мгновение повисла тишина. А затем, красивое лицо Ефимовой исказила злая гримаса боли и разочаровании и она резко дёрнулась назад, пытаясь вырваться из моих рук, однако я её не отпустил. Девушка шипела, ругалась, отбивалась руками и ногами, понося меня то уродом, то импотентом, и надо сказать довольно чувствительный удар между ног, не прошедший в полную силу только из-за того, что я был слишком близко я всё-таки пропустил. Как и многократно по рёбрам, когда смог всё-таки притянуть Нину к себе и крепко-накрепко обнять, прижимая к себе.

Больно, но что поделать! Только терпеть! Потому как в данной ситуации, куда хуже было бы жалеть о том «что сделал», нежели о том, «что не сделал»! Впрочем, внезапная вспышка ярости так же быстро прошла, и тельце Ефимовой вновь обмякло.

– Почему? – с болью в голосе спросила Нина. – Почему ты отказался? Ты не хочешь меня? Я тебе тоже не нравлюсь?

– Хочу, – прошептал я ей на ушко, прикрытое взлохмаченными алыми кудрями слегка сдавленным от боли в причинном месте голосом. – Очень хочу! И ты мне очень нравишься! Но вот так – не хочу!