Остров кошмаров. Корона и плаха - Бушков Александр Александрович - Страница 8

Кобхэм все дело и провалил. Вероятнее всего, он был несдержан на язык – и, как водится, какая-то добрая душа на него донесла куда следует (или, если пользоваться более возвышенными формулировками, исполнила свой гражданский долг). Кобхэма быстренько арестовали, и он заложил всех остальных. Всех и взяли.

Следаки Сесила, предвосхищая будущую практику ежовских костоломов из НКВД, состряпали «амальгаму» – внушительную смесь вымышленных и реальных обвинений. Надписали, что Рэли хотел вообще свергнуть Иакова и возвести на престол его законнорожденную племянницу, молодую леди Арабеллу Стюарт. Да вдобавок пришили вовсе уж несуразицу: якобы Рэли, всю жизнь бывший заклятым врагом испанцев, собирался поспособствовать испанцам в оккупации Англии.

Вздор, конечно. Леди Арабелла, веселая и остроумная голубоглазая красавица, и в самом деле устроила нечто вроде заговора, но исключительно, если можно так выразиться, в личных целях. История романтическая – и печальная. Арабелла по страстной любви стала любовницей придворного красавца Уильяма Сеймура, двенадцатью годами ее моложе. Это бы еще ничего, дело вполне житейское, но влюбленная парочка тайно обвенчалась, что отчего-то вызвало нешуточную ярость Иакова. Ее причины так и остались непонятными: своих планов касательно замужества племянницы у Иакова не было, а Сеймур, в конце концов, был не безродным бродягой с улицы: в силу генеалогии имел даже некоторые права на английский престол. Возможно, именно это и привело короля в ярость: появилась супружеская пара, имевшая права на престол и способная составить нешуточную конкуренцию его собственным сыновьям, – в таких случаях «живым знаменам» даже не надо искать сообщников, сами прибегут…

В конце концов Арабеллу посадили под домашний арест в доме некоего сэра Парри, а Сеймура проторенной дорожкой отправили в Тауэр. Оба решили бежать из Англии. Надежных друзей хватало, а тетка Арабеллы, графиня Шрусбери, выделила на это предприятие 20 000 фунтов.

Сеймур из Тауэра благополучно бежал – не по веревочной лестнице ночью, отнюдь. Переоделся в доставленный друзьями с воли наряд простого возчика, сел на облучок повозки, подогнанной в Тауэр опять же друзьями, и беспрепятственно выехал за ворота. А потом столь же благополучно уплыл во Францию. Похоже, в охране Тауэра тогда состояли изрядные лопухи…

Арабелле не повезло – ее, переодетую в мужской костюм, перехватили в Англии. По приказу короля посадили в Тауэр, где она через несколько лет сошла с ума и умерла. Вот и весь «заговор Арабеллы Стюарт» – история, согласитесь, романтическая и грустная…

От большинства надуманных обвинений сэр Уолтер Рэли на суде отбился, произнеся речь, которую даже его враги считали «блестящей».

Но вот обвинения реальные опровергнуть было трудновато… Всех проходивших по делу приговорили к смертной казни. Иаков и теперь крови особенно не жаждал: казнили только двух католических священников, остальным на эшафоте эффектно зачитали королевское помилование. Рэли надолго отправился в Тауэр, лорд Кобхэм просидел за решеткой тринадцать лет, что сталось с остальными, не знаю – они мне глубоко неинтересны, я и имен-то не стал выяснять.

Второй заговор, в отличие от многих получивший имя собственное – Пороховой, состоялся в следующем, 1605 г. Точнее, как и предшествующий, не состоялся…

Задуман он был со всем размахом, свойственным буйной елизаветинской эпохе. Ничего удивительного – все его участники как раз и были «птенцами гнезда Елизаветы», со дня смерти которой не прошло и двух лет. Заговор был чисто католическим. Возглавлял его знатный человек, сэр Кэтсби, но все лавры (если только уместно такое определение) достались непосредственному исполнителю, бывшему военному Гаю Фоксу. Вот уж где мелочности не было – совсем наоборот: заговорщики планировали ни много ни мало – взорвать парламент вместе со всеми его членами и королем, присутствовавшим на торжественном открытии очередной парламентской сессии.

Сняв дом в Вестминстере, неподалеку от здания парламента, заговорщики прокопали подземный ход в подвал и принесли туда тридцать шесть бочонков пороха. Власти, однако, что-то проведали, и Фокса схватили через несколько минут после наступления дня торжественного открытия парламента, 5 ноября 1605 года. А там перехватали и остальных – несколько, правда, были убиты при классической «попытке к бегству». Всех схваченных пытали и казнили. В Англии, где традиции, как неоднократно повторялось, очень любят, до наших дней соблюдается красивый ритуал – ежегодно в ночь с 4 на 5 октября подвалы парламента обходит процессия в костюмах времен Иакова, освещая себе дорогу фонарями со свечами, – как будто ищут порох. А День Гая Фокса, 5 ноября, стал в Великой Британии неофициальным, но шумно отмечающимся праздником. По всей стране таскают чучела Гая Фокса, которые потом торжественно жгут, как у нас на Масленицу кое-где до сих пор жгут чучела Зимы. Этим не ограничиваются. День Гая Фокса – нешуточная головная боль для английских пожарных и медиков: повсюду жгут костры, пускают фейерверки, а поскольку многие участники веселой потехи успевают изрядно принять на грудь, и пожары случаются, и пострадавших хватает. Мои знакомые несколько лет назад были в Лондоне как раз в День Гая Фокса. Это, говорят, почище, чем у нас под Новый год – и пьяных нисколечко не меньше.

В общем, история, достойная высокобюджетного блокбастера. Вот только…

Очень уж многие авторы, пишущие о Пороховом заговоре, считают, что это с самого начала была провокация конторы Сесила, преследовавшая две цели: во-первых, еще больше настроить общественное мнение против коварных католиков и заграничных иезуитов, во-вторых, лишний раз доказать королю и властям свою незаменимость. Я не буду здесь приводить их обширные и убедительные аргументы в защиту своей версии. Эту версию, возникшую среди английских историков еще в XIX в., в отечественной литературе наиболее подробно рассмотрел историк разведки Е.Б. Черняк. Его знаменитая книга «Пять столетий тайной войны» впервые вышла лет пятьдесят назад – и несколько раз переиздавалась уже в этом столетии. Любопытствующих к ней и отсылаю.

Кровавые паруса

Английские морские разбойники не перевелись и во времена Иакова – разве что полностью лишились прежней государственной поддержки и действовали теперь исключительно на свой страх и риск. Пожалуй, пристального рассмотрения заслуживают лишь две примечательные фигуры – остальные, честно говоря, мелочь.

Первый – это сэр Уолтер Рэли. В Тауэре он просидел тринадцать лет – опять-таки в самых комфортабельных условиях. Он написал немало стихов, несколько солидных исследований: «Обзор королевского военно-морского флота», «Трактат о кораблях», «Прерогативы парламента», «Правительственный совет». Закончил первую книгу задуманной им многотомной «Всемирной истории». И отправил Иакову несколько посланий на одну из своих любимых тем – о стране Эльдорадо, где улицы вымощены золотом, а золотыми слитками играют дети.

Иаков тоже поверил в Эльдорадо – в конце концов, чуть ли не половина мира тогда была совершенно не исследована европейцами (через сто с лишним лет Джонатан Свифт в романе «Путешествия Гулливера» поместит в Тихом океане острова лилипутов, великанов и разумных лошадей-гуингмов – многие районы океана оставались на картах огромными «белыми пятнами», и уличить Свифта в вымысле было технически невозможно).

Король выпустил Рэли на свободу и дал ему несколько кораблей – при неудаче он терял не так уж много, а при удаче несметные сокровища Золотой Страны оказались бы как нельзя более кстати.

Рэли, похоже, был последним, кто свято верил в существование Эльдорадо – по крайней мере, последним из знаменитостей. Однако, прекрасно зная прежние подвиги Рэли, Иаков перед отплытием взял с него честное слово, что он не будет нападать на испанцев, вообще не ступит ногой на испанские земли в обеих Америках. Рэли поклялся честным словом.

Экспедиция провалилась полностью. Прежняя удача от Рэли отвернулась. Из-за штормов ему не удалось даже войти в устье Ориноко, где он по старой памяти собирался искать Эльдорадо. В одной из схваток с индейцами погиб его старший сын. Эскадра Рэли ни с чем отправилась восвояси.