Нелюбимый (СИ) - Кармазина Александра - Страница 125

Впрочем, Элейн продолжала радоваться каждому визиту Лоренса Максвелла. Не стал исключением и сегодняшний день. Направляясь в прихожую, чтобы открыть дверь, она на пару секунд задержалась у зеркала. Поправив слегка растрепавшиеся темные волосы, уложенные в идеальные локоны, любовница Кларка расправила завязанный на шее тонкий шарф, делая бант на боку более пышным. Проведя ладонью вдоль тела, Элейн осталась довольна своим внешним видом. Облегающее темно-бордовое платье выгодно подчеркивало фигуру, оттеняло светлую кожу, делая женщину еще более хрупкой и изящной.

Не тратя времени на то, чтобы посмотреть в «глазок», она открыла дверь, но почти сразу же захлопнула ее. Точнее, Элейн лишь попыталась сделать это, но ловко проскользнувший между косяком кроссовок помещал ей совершить задуманное.

— Нет! — вскрикнула женщина, отчаянно пытаясь избавиться от препятствия. — Уходи! Уходи… Пожалуйста, — голос Элейн сорвался на шепот.

— Прошу тебя, — ответили ей с той стороны. — Выслушай меня. Прошу…

— Уходи, Зак! — она лишь сильнее навалилась на дверь, чувствуя, как все внутри обрывается. Противное ощущение чего-то неизбежного заполнило душу Элейн, ускоряя ритм сердца.

— Умоляю тебя, — настаивал Брайсон. — Впусти меня. Элейн…

— Нет, — пропыхтела женщина. — Уходи. Я не хочу видеть тебя. Уходи, Зак! — закричала она со слезами в голосе.

— Я не обижу тебя больше, — ответил он. — Я прилетел в Бостон только для того, чтобы просить твоего прощения. Элейн, умоляю тебя…

— Уходи, — повторила она почти одними губами.

— Какого хрена?! — послышался возмущенный голос Реймонда.

— Спокойно, — проговорил Зак. — Спокойно, Кларк. Я пришел извиниться и…

— Как ты вообще посмел явиться сюда? — заорал Рей. — Я тебя сейчас с лестницы спущу!

— Слушай…

— Вон! — в тоне Максвелла не наблюдалось и тени присущих австрийцам вежливости и мягкости. — Убирайся! Увижу тебя здесь еще раз — голову снесу, — произнес уже немного спокойнее.

— Ладно, — поднял руки Брайсон, делая шаг в сторону. Пользуясь тем, что трясущаяся, словно осиновый лист, Элейн теперь стояла на пороге, он взглянул на нее. — Прости. Я не хотел… Прости меня.

— Вали отсюда, пока я не убил тебя, — указал на него пальцем Реймонд.

Обнимая себя за плечи, хозяйка квартиры привалилась к косяку. К горлу подкатила такая одуряющая слабость, что Элейн почти ничего не соображала. Ей казалось, что реальность вокруг превратилась в сплошное серо-красное месиво, отвратительно воняющее предательством и жестокостью. Пытаясь перевести дыхание, она сползла на пол, поскольку ноги отказались держать ее.

— Давай, — подошел к ней Реймонд, чтобы взять за локоть. — Поднимайся, милая. Все-все, — он помог ей встать и закрыл двери.

Почти ничего не видя перед собой, Элейн дошла до кухни, где рухнула на стул. На автомате она взяла предложенный Реем стакан с водой и сделала пару глотков. Едва не уронив его, позволила Реймонду забрать и поставить на стол.

— Успокойся, — присел возле нее мужчина, беря холодные руки Элейн в свои. — Все в порядке. Он ушел.

— Нормально, — кивнула она. — Просто что-то щелкнуло в голове и… Я просто…

— Почему ты оправдываешься? — удивился Реймонд. — Этот человек чуть не убил тебя. Ты боишься его — это нормально.

— Да. Наверно, ты прав, — вздохнула Элейн.

— Конечно, я прав, — он убрал ей за ухо упавшие на лицо пряди волос и погладил тыльной стороной ладони по бледной щеке.

— Так странно, — прошептала женщина.

— Что?

— Все, — пальцы Элейн коснулись подбородка приемного сына Тайлера Кларка, а затем проследили контур губ. — Я здесь, а тебя нет…

— Я тоже здесь, — улыбнулся он.

— Тебя нет, Реймонд, — покачала она головой. — Есть другой человек, которого я совсем не знаю. Я больше не чувствую тебя, не читаю твои мысли по жестам и выражению лица… Тебя нет.

— Просто ты еще не привыкла к тому, что лицо это другое.

— Не в этом дело… Лоренс.

— Вот это новости, — взлетели вверх брови собеседника. — Ты никогда меня так не называла.

— Я больше не вижу тебя, — Элейн горестно сгорбилась, словно старуха, на чьих плечах лежал непосильный груз прожитых лет. — Моего Реймонда нет. Есть Лоренс Максвелл, но этот человек мне чужой.

Все это время сидевший перед ней на корточках мужчина поднялся. Пройдясь по кухне, он тоже сел за стол. Запустив пальцы в темные волосы, Максвелл помассировал голову. Слова Элейн слегка ошарашили Реймонда, но не стали ударом. Чего-то подобного он ожидал глубоко в душе, просто не хотел верить интуиции. Мужское шестое чувство даже в истории никогда не претендовало на то, чтобы сбываться — это прерогатива женского чутья. Где-то в области сердца поселилось чувство холода и уныния. Элейн была единственным человеком, который видел в нем что-то такое, что отличало его от сына Тайлера Кларка. Она отдала ему лучшее, что было в ней самой, не требуя ничего взамен. Теперь Реймонду было безумно жаль этой жертвы. Ему было проще, намного проще, ведь Лоренс Максвелл мог просто начать жить заново, не оглядываясь назад. А что оставалось Элейн? Любовь выжгла ее изнутри, оставив только пустоту.

Сжав переносицу, Реймонд закрыл слегка увлажнившиеся глаза. В том, что с ней случилось, была и его вина. Возможно, это он поселил в любящем сердце равнодушие. Вернувшись из Австрии он не уделял ей должного внимания, не подумал даже о том, чего ей стоило выжить в то время, когда рядом не осталось никого. Превратившись в Лоренса Максвелла, он не оставил в своей жизни места никому, кроме Мариссы Харпер. Все его существование сложилось сначала вокруг ее поисков, потом — желания помочь и все исправить. Теперь же, когда жизнь Мариссы понемногу вернулась в прежнее русло, он не мог думать ни о чем, кроме мести. Мысль о том, что Тайлер Кларк спокойно ест, спит и пьет дорогое вино не давала Реймонду покоя ни днем, ни ночью.

— Ты не виноват, — подалась к нему Элейн, беря мужчину за запястья. — Дело во мне, — она все-таки все еще чувствовала его, хоть и говорила обратное.

— Что стало с нами? — вздохнул Лоренс. — Во что превратилась наша жизнь, Элейн? Кто мы теперь?

— С нами? — переспросила она. — Нет больше никаких нас. Есть я и Лоренс Максвелл, еще есть Реймонд Кларк, но на его могилу я буду носить цветы до конца жизни.

— Как же я допустил это? — покачал головой Рей, закусывая нижнюю губу.

— Все правильно, — сжала его холодные пальцы женщина. — Все так, как и должно быть. Я избавилась от болезненной любви, ты обрел личное счастье.

— Ты говоришь страшные вещи, — прошептал он.

— Тебе больше ничто не мешает воссоединиться с той, кого хочет твое сердце, а не тело. Что же здесь страшного?

— То, что ты остаешься на обочине этого праздника жизни, — проворчал Рей, отнимая у нее свои руки, чтобы встать из-за стола.

— Возможно, пришло время для того, чтобы заняться чем-то еще, — пожала плечами Элейн. — Поеду на горно-лыжный курорт, прыгну с парашютом…

— Ты же дико боишься высоты, — усмехнулся Реймонд.

— Еще я дико боялась проснуться однажды и узнать, что тебя больше нет.

— Элейн… — закрыл глаза Кларк. — Ты бьешь по больному месту. Ты же знаешь, что я не мог иначе.

— Ты мог рассказать мне обо всем, — проговорила она с укором.

— И сделать тебя мишенью для Тайлера?

— Иногда мне начинает казаться, что ты переоцениваешь его возможности.

— Возможности, может, и переоцениваю, но извращенный ум и стремление делать гадости — никогда, — уверенно возразил ей собеседник. — Ты не знаешь, на что способен этот больной ублюдок. Надеюсь, никогда не испытаешь это на себе.

— О чем ты? — в голосе Элейн послышалось беспокойство. — Что-то случилось?

— Случилось то, что он искалечил всех женщин, каких я знал, — ответил Реймонд.

— То, что он сделал с Мариссой и ее матерью ужасно, — поежилась женщина.

— Если б это был предел…

— Рей? — Элейн тоже поднялась на ноги и подошла к нему. — Чего я не знаю? Неужели…