Затянувшееся путешествие (СИ) - "Niole" - Страница 8

- Вы можете принести мёда, – низким рычащим голосом сказал он, переводя взгляд с Вали на Левелина, – Северный сладкий напиток приятен даже теплолюбивому каджиту.

Атаба согласно кивнула, а Вале стало как-то не по себе под взглядом их звериных глаз, но она только улыбнулась:

- Вот и договорились, ждите нас,- она слегка склонила голову в прощальном жесте и двинулась в сторону Вайтрана, ухватив за ворот грязной рубашки замешкавшегося Левелина.

- Ты чего? – спросил бард, когда они вошла в город, – Не могла остаться, что ли? Ты же едва их не оскорбила!

- Слушай, – устало ответила Валя,- ты себя вообще видел?

- А что со мной не так? – не понял её бард.

- С тобой то же, что и со мной. Я, например, три дня уже не мылась, не меняла белья, а после вчерашнего ещё и вся в каких-то липких потёках, – она демонстративно остановилась и приподняла ногу, демонстрируя запыленные грязные дорожки на новых сапогах, – А ещё, замечу тебе, у меня нет настолько тёплой одежды, чтобы высидеть вечер на холодном ветре.

- Неженка, – буркнул Левелин, взъерошив грязные волосы не менее грязной рукой.

- А ты, судя по аромату, вообще недели три не мылся.

- Я в дороге был! – бард возмущённо посмотрел на женщину, – Где ты мне мыться прикажешь? В горной реке? Там же вода ледяная!

- О чём я и говорю, – Валя укоризненно посмотрела на своего собеседника, – Про вещи твои я вообще молчу.

- А как должен выглядеть несчастный странствующий бард?! Прости, но я не франт из Солитьюда, чтобы щеголять в мехах.

- Ладно, – прервала его словесный поток Валя, – ты где остановился? В “Кобыле”?

- Нет, ты определённо считаешь меня богачом, – закатил глаза бард, – Это лестно, но неправда, к моему сожалению. В “Пьяном охотнике”, – он указал рукой на довольное большое здание с обшарпанной дверью, пара окон которого была грубо заколочена досками, а у входа ошивалась пара нищих.

Дверь здания открылась, и оттуда вышел, судя по мягкому молочному оттенку кожи, заострённым ушам и глазам, блеснувшим в солнечном свете янтарём, босмер. Он нёс в руках большое деревянное ведро, содержимое которого выплеснул прямо на траву возле заведения. В нос ударил сладковатый запах гнили, а на неожиданное пиршество тут же сбежались местные собаки. Началась грызня за особенно лакомые куски. В ответ на шум из расположенной неподалёку кузницы раздалась брань:

- Эрлиндир! Чтоб тебя даэдра побрали, вместе с твоим полоумным братцем! Сколько можно! – из кузницы вышла высокая крепкая женщина с чёрным, видимо от угольной пыли, лицом, – Возле твоей помойной ямы уже пройти невозможно! Пол ночи воют собаки, а оставшуюся половину они грызутся за кости! А ещё эта вонища! Предупреждаю тебя, ещё раз увижу, что ты кормишь псов, попрошу мужа, чтобы он им головы снёс, а заодно и тебе! Проблем меньше будет!

- Адрианна, – босмер устало устало отмахнулся от женщины, – Иди стучи молотком дальше. Я тоже могу высказать тебе по поводу бесконечного дыма и стука, но не делаю этого.

Он потянулся и зашёл в таверну, за ним последовали два пса, отделившихся от остальной внушительной своры. Женщина ещё какое-то время стояла на улице, обсуждая неудобного соседа с двумя светловолосыми мужиками, до такой степени заросшими бородами, что они напоминали медведей-альбиносов.

Валя, молча наблюдавшая за этой сценой, по окончанию перепалки спросила у Левелина:

- А ты у него жить не боишься?

- А чего бояться? – удивился бард, – Пьяные драки конечно бывают, а в целом ни чем не хуже, чем у Хульды.

- Хульды? – не поняла Валентина.

- Ну, Хульда, хозяйка “Гарцующей кобылы”, -пояснил бард.

- А-а-а, сиськатая такая. А что касается босмера, то я имела ввиду его кулинарные предпочтения, они же там вроде у себя каннибализмом промышляют.

Левелин поперхнулся и закашлялся:

- Валли, – переводя дух, прохрипел он, – ты меня поражаешь. Ты не знаешь самых обычных вещей о Скайриме и наших нравах, но знаешь такое, о чём я только в страшных сказках слыхал!

Мимо них прошествовал сияющий Белетор, завидев Валю он низко поклонился ей и приветливо поздоровался, Валя кивнула в ответ.

- Знаешь, по-моему я здорово лопухнулась с монетами, судя по довольной физиономии этого типа, – сказала она Левелину, но тот лишь похлопал глазами, не понимая о чём речь.

- Так, – решительно заявила Валя, – иди, приводи себя в порядок, мойся. Тебе есть что переодеть?

- Ну да, – задумался бард, – но не очень тёплое, так, что я пожалуй...

- Нет, не пожалуй, – отрезала Валя, выуживая из кармана несколько монет, – Иди, купи себе что-то: куртку там, тулуп, обувь, не знаю, на что хватит. Я не хочу, чтобы рядом со мной ошивался, как сказал Микаэль, нищеброд.

– Валли, – Левелин принялся отпихивать от себя её руку, с монетами, – Не смейте, мне и так не ловко, я вам должен больше, чем зарабатываю за год.

- Иди ты! В Обливион! – повысила голос Валя, – Разговор окончен, зайдёшь за мной в “Гарцующую кобылу”, если тебя не сожрёт тот босмер.

- Валли!- барда явно передёрнуло.

- Да ничего, – утешила его женщина, – Ты такой худосочный, что он явно предпочтёт кого-то менее жилистого.

- Я не слушаю! Я не слушаю! – бард схватил монеты, заткнул уши и помчался прочь от Валентины, всё ещё кричавшей ему в след:

- Хотя, если тебя засушить, то наверное прекрасно пойдёт, под хорошую выпивку! – она звонко расхохоталась, затем подмигнула глазеющему на неё мальчугану и бодро пошла к таверне, где остановилась.

Спустя несколько часов чисто вымытая и причесанная Валентина спустилась на первый этаж “Гарцующей кобылы”. Хульда, подстёгиваемая жаждой наживы, не только обеспечила женщину горячей водой и прочим необходимым для наведения чистоты, но ещё и с ног сбилась в поисках подходящей одежды. Так теперь на Вале были удобные шерстяные штаны зелёного цвета, новёхонькие сапоги на меху, удобная кожаная куртка с меховой подкладкой, доходившая до середины бедра. Испачканная одежда была бережно выстирана и сохла на чердаке “Гарцующей кобылы”.

Первое, что заметила Валя, спустившись в зал – стайка девушек, которые щебетали , окружив какого-то юношу. Несколько завсегдатаев-выпивох неодобрительно поглядывали на это действо и качали головами. Левелина не было видно, поэтому Валентина подошла к прилавку. Грудастая Хульда, наморщив нос, наблюдала за щебечущими девчонками.

- Раздражают? – Валя оперлась на натёртую до блеска столешницу.

Хульда, заметив свою богатую постоялицу, тут же сменила недовольную мину на жутковатую елейную улыбку и прощебетала:

- Так я же переживаю, чтобы посетителям моим хорошо было, уютно, а они гомон развели. А если кто с дороги устал? Выспаться хочет? А эти вопят.

- Не так уж они и вопят. Скажи мне лучше, ты барда не видела? Левелина? Он вчера со Свеном тут бедлам сотворил.

- Как же не видела? – выпучила глаза Хульда, – Вот же он! – трактирщица ткнула пальцем в самый центр стайки девушек, и Валя с удивлением обнаружила, что пользующийся спросом юноша и есть Левелин.

Видимо его удивление видом отмывшейся Валентины было не меньшим, чем у самой Вали. Когда он узнал, кто его рассматривает, у парня даже рот приоткрылся, он тут же отмахнулся от девушек, и те, возмущаясь, разлетелись от него, будто пчёлы, которых отогнали от варенья.

- Не может быть! – восхитилась Валя, когда бард подошёл к ней и церемонно приложился к её руке. Парень с вымытыми и гладко расчёсанными волосами, одетый в безупречный охотничий костюм из светло-коричневой кожи прекрасной выделки, с лютней за спиной оказался более чем привлекательным.

- Признаюсь, Валли, я вас тоже не сразу узнал, – улыбнулся Левелин.

- Где ты такой наряд нашёл?

- У людоеда, – засмеялся бард, – Ну, что? Пойдём в гости?

- Погоди, – осадила барда Валентина, – Мёд надо купить.

Хульда, услышав, что её посетителям нужно срочно что-то купить, вся подобралась и тут же расстроенно всплеснула руками, когда бард сказал Вале: