Телепат (ЛП) - Эдвардс Джанет - Страница 53

Я глубоко вздохнула.

— Мне нужно во Внешку.

— Что? — оторопело качнул головой Лукас. — Эмбер, мы уже решили, что тебе туда нельзя. Твоя реакция не естественна или рациональна. Тебя заимпринтили трехлетней испуганной девочкой, и твой страх перед Внешкой и Прасолнцем стал частью этого импринта.

— Я должна. Мы знаем, что я была снаружи, с целью. Нам нужно вернуть мои воспоминания о том, что именно тогда случилось.

— Это небезопасно, — сказала Меган. — И может вызвать серьезную травму.

Я проигнорировала ее, не отрывая взгляда от Лукаса. Он — тактический командир моего отряда. Только его мне нужно убедить.

— Возможно ли, что мои воспоминания подскажут что-то о ключевом символе к моему импринту?

— Когда наш улей импринтит кого-то после Лотереи, — ответил Лукас, — это происходит в тщательно контролируемых условиях. У человека не остается никаких воспоминании о ключе или спуске. Впрочем, твой случай совершенно иной.

Он поморщился.

— Твой импринт — сущее безобразие, Эмбер. Цель нарушила все возможные правила. Мне кажется, в процессе он держал тебя в сознании и заставлял смотреть на него, так как это самый простой способ заимпринтить фиксацию на его лице и на подчинении ему. Это объясняет, как твой страх Внешки стал частью импринта.

Лукас поколебался, прежде чем продолжить.

— Если я прав, и ты была в сознании во время импринта, тогда да. Возможно, у тебя осталось воспоминание об увиденном или услышанном ключевом символе.

— В таком случае, нам стоит попробовать, — сказала я. — Я должна попасть во Внешку. Я должна вспомнить.

— Однако Меган абсолютно права, — сказал Лукас. — Умышленное пробуждение тех воспоминаний опасно. Мы понятия не имеем, что делает человека телепатом. Возможно, такая травма на осознанном или подсознательном уровнях твоего разума повредит твои способности.

— А что еще нам остается? — спросила я. — Мы не можем ждать, пока цель активирует импринт и сделает меня своей рабыней.

— Мы запремся, — ответил Адика. — Изолируем тебя, и у цели ничего не выйдет.

— И надолго? Цель охотится за мной уже пятнадцать лет. Он потратит еще пятнадцать, если потребуется, а улью от меня никакого толка, пока я прячусь. — Я помолчала. — Мы должны что-то сделать, и у нас только два варианта. Или мы откатываем меня до момента импринтинга, или стараемся восстановить мои воспоминания о ключевом символе.

Все молчали. Они знали, что я права, но им не нравилась мысль о моей вылазке наружу. Мне эта затея не нравилась даже больше, чем им.

— Я должна пойти во Внешку, — все твердила я в попытке убедить саму себя. Мне придется заставить себя покинуть улей, потому что никто не станет волочь драгоценного телепата во Внешку против ее воли. — Помогите мне. Пусть все пройдет как можно проще.

Лукас застонал, и я увидела, как его мысли ускорились, просчитывая варианты. Он затараторил:

— Возможное восстановление воспоминаний, но опасность проживания травмирующего детского опыта.

Я сосредоточилась на неозвученных словах в его разуме, чтобы увидеть полные предложения и нормально все понять.

— Мы можем попытаться откопать твои старые воспоминания без путешествия во Внешку, Эмбер, но тебя ударит всем сразу. И травмирующим детским опытом, и ужасом перед Внешкой. Твое предложение, наверное, наилучшее. Мы дадим тебе аккуратно подобранный опыт о пребывании во Внешке, чтобы снизить твой страх до приемлимого уровня. Часть старых воспоминаний может всплыть естественным образом. Если нет, мы постараемся восстановить их искусственным путем.

Он помолчал.

— Прасолнце — основа твоего страха?

Я увидела образ Прасолнца в его голове и инстинктивно отпрянула. Стараясь скрыть дрожь, я кивнула.

— Да, я очень его боюсь.

— Тогда разумно отправиться во Внешку ночью.

— Тогда Прасолнце отключают? — спросила я.

— Небольшое пояснение — Прасолнце не отключают, просто ночью оно находится на другой стороне нашей планеты. Имей в виду, что будет видна луна. Ты боишься ее так же, как и Прасолнца?

— Не думаю, — ответила я. — Я бывала в парках ночью, когда мы проходили программу по лунам и звездам. Луны гораздо менее яркие, чем солнца. Во Внешке так же?

Лукас кивнул.

Я облизнула губы.

— Тогда начнем сегодня же.

— Не сегодня. Нельзя спешить.

— Нет, прямо сегодня, Лукас. Мы не знаем, когда цель предпримет следующий шаг… Я должна разобраться с этим до того, как потеряю самообладание.

Он вздохнул.

— Если ты настаиваешь.

Я почувствовала, как желудок сжался от напряжения. Сегодня я иду во Внешку!

Talita 15.08.2019 13:25» Глава 26

Переводчик: lisitza

Редактор: Talita

Оформитель: LiLinochka

Несколько часов спустя я стояла посреди поля боя. Мои доспехи покрылись грязью и кровью. Меня окружали мои измотанные воины.

— Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом, иль трупами своих всю брешь завалим!* — услышала я собственный явно мужской голос.

— Ты всегда играешь в книгарнях главную мужскую роль? — спросил Лукас.

Я и не заметила, как он вошел в комнату. Удивленно повернувшись, я увидела вопросительное выражение его лица.

— Книгарня, стоп!

Голографическое поле боя, измученные люди и моя фальшивая мужественность резко пропали — я стояла посреди неприметной комнаты.

— В этой сцене у книгарни нет женских ролей.

— Почему ты вообще просматриваешь исторические записи? — спросил Лукас. — Тебе положено отдыхать перед сегодняшним путешествием.

Я состроила рожицу.

— Я пыталась заснуть, но смогла. Все время тревожилась о выходе во Внешку, и попросила у книгарни что-нибудь, связанное с людьми из разных ульев, говорящими на разных языках. Она дала это, и я совершенно запуталась. Подходящая сцена была в самом конце, так что, я подумала проиграть что-нибудь более раннее — вдруг оно поможет понять, что происходит. Не помогло. Смотри, книгарня вновь показывает первое появление Екатерины.

Теперь я была женщиной и стояла посреди большой комнаты, где на стенах висели ковры. Книгарня нарядила меня в необычное длинное платье, а рядом возникла женщина постарше, похоже, моя телохранительница. Лукас автоматически получил роль Генриха, и мы стояли друг напротив друга, зачитывая древний диалог. Это была продвинутая модель книгарни, и ее голография прекрасно имитировала движения губ. Я продолжила сцену еще несколько минут и наконец сказала:

— Книгарня, пауза! Итак, что происходит? Екатерину передают из одного улья в другой?

Лукас-Генрих улыбнулся.

— Фактически да.

— Но ее импринтинг в новом улье провалился.

Его улыбка стала шире.

— Эта история написана до появления возможности импринтинга. Екатерина учит язык медленным способом.

— Я могу сделать то же самое, чтобы прочитать цель?

— Медленный способ исключительно долог. Занимает годы. Непрактично.

Я вздохнула.

— Непонятная книгарня. Улей Англия и улей Франция дерутся. Генрих — король Англии. Кто такой король?

— Лидер. Решения принимал человек, а не система. В этой книгарне Генрих решает начать войну с Францией, чтобы укрепить личную власть. Можешь представить, почему мы больше не позволяем людям принимать подобные решения.

— Тогда почему им передали Екатерину? Какой работы потребует от нее улей Англия?

Лукасу явно понравился этот вопрос.

— Ее работа — быть королевой улья Англии, спать с Генрихом и родить ребенка, который станет следующим правителем. Прикажем книгарне расширить сцену и включить этот аспект их отношений?

— Нет, — твердо сказала я.

— Мы могли бы позволить книгарне имитировать наши действия, если ты не хочешь на самом деле…

— Книгарня, стоп. Лукас, прекрати смеяться и веди себя прилично!

Комната вновь стала неприметной, а царственный Генрих превратился обратно в Лукаса.