Телепат (ЛП) - Эдвардс Джанет - Страница 52

Я следила больше не за словами, а за изображениями в разуме Лукаса. Картинами, как наш улей подвергается ударам враждебных воздушных войск. Жилые районы, разорванные в клочья, изуродованные трупы, лежащие в коридорах. Выбора не было. Никакого.

— В худшем случае вам придется меня отдать, Лукас, — сказала я. — Ты не можешь рисковать нашим ульем.

— Это не мне решать, — ответил Лукас. — Слава всему. Настойчиво рекомендую запереть меня на такой случай.

— Этого не произойдет, — сказал Адика. — Цель не активирует импринт Эмбер, потому что мы не дадим ему такой возможности. Она не покинет отряд, мы запремся, а Форж будет заключен в свою квартиру под вооруженной охраной.

Я хмуро посмотрела на Адику.

— Нет никакой нужды запирать Форжа. Он ничего не знал. Я провела достаточно времени в его голове, чтобы сказать наверняка.

— Если Форж замешан, — сказал Адика, — тогда твой импринт может не позволять тебе сказать нам. Он даже сам мог отдать тебе приказ забыть об этом.

Я открыла рот, только чтобы снова его закрыть. Боялась доверять своему собственному разуму. Мне могли приказать сделать все, что угодно, буквально все, и я бы сделала. Отвратительные мысли пронеслись в моей голове. Тот нелепый момент на пляже, когда я попросила у Форжа его доску, чтобы посерфить. Он еще заметил, как легко бы мне было утопить половину моего ударного отряда.

— Неприятно признавать, — сказал Лукас, — но Форж не виноват ни в чем, кроме как в обжимашках с Эмбер на пляже. Если ты хочешь запереть его за это, то я не стану возражать, однако несколько обеспокоен наказанием, которое ты назначишь мне, если я с ней пересплю.

Я шокировано хохотнула.

— Сейчас не время дурачиться, Лукас, — сказал Адика.

Лукас бросил на него косой взгляд.

— Сейчас самое время подурачиться и снять напряжение. Посмотри на лицо Эмбер. Она поняла, что происходит. Ей могут приказать все, что угодно, включая послать свой собственный ударный отряд в смертельную ловушку, и она это сделает. Как бы ты себя чувствовал, если бы знал, что кто-то управляет твоим разумом и может заставить тебя застрелить собственного телепата?

Я увидела лицо Адики, его мысли, и мне стало плохо. Невыразимый ужас для ударного отряда — допустить ранение или смерть своего телепата. Навести Адику на подобные размышления было крайне недобро.

— Лукас, это жестоко.

— Нет, Эмбер, — ответил Лукас. — Если восемнадцатилетняя девчонка, только что после Лотереи, может посмотреть страху в лицо, тогда капитан ударного отряда с опытом в тысячу экстренных вылазок уж точно должен быть способен сделать то же самое. Мы все обязаны осознать, насколько ужасно все может обернуться, и придумать, как одолеть врага. Нам очень, очень повезло. Мы узнали о твоем импринте раньше, чем цель смогла его активировать.

— Ты уверен? Импринт может уже отдает приказы моему подсознанию, а я и не замечаю.

— Я уверен, Эмбер. — Лукас наклонился и ненадолго взял меня за руку. — Цель не захотела бы, чтобы мы узнали об импринте. Будь он активен, ты никогда не сказала бы нам о снах или об ожоге. В равной степени, работай Форж на другой улей, он никогда бы не удалил родимое пятно, которое позволяло ему отдавать тебе приказы.

Я кивнула.

— Хорошо. Итак, мы запрем отряд, пока вы не удалите мой импринт.

Мысли Лукаса неслись слишком быстро и были слишком напичканы техническими терминами, чтобы я понимала детали, но их настрой меня испугал.

— Вы не можете удалить импринт?

— Это не то чтобы абсолютно невозможно, — сказал Лукас, — но и непросто. Чем больше данных заимпринчено, тем сложнее процесс. Чем дольше действует импринт, тем хуже последствия для психики, так как личные воспоминания сопряжены с заимпринченными данными. То есть воспоминания будут либо удалены вместе с импринтом, либо искажены. В твоем случае, импринт не был активирован, поэтому единственные личные воспоминания, напрямую с ним связанные, это повторяющийся сон.

— В чем тогда проблема?

— Импринты управляются двумя связанными символами, — сказал Лукас. — Одним в начале данных, ключевым. И одним в конце, спусковым.

Он заколебался, пытаясь найти слова, понятные без технических терминов.

— Представь ключевой символ как ключ к замку. С его помощью можно удалить импринт: распутать начало нити данных и затем ее вычленить.

Я вспомнила одно из занятий, которое пробовала на Подростковом уровне.

— Как нить в шитье и вышивке? Если не там расположил стежок, можно все распустить и начать заново.

— Это нить совершенно иного рода, — сказал Лукас, — но да, аналогия подходящая. В конце нити данных расположен спусковой символ, используемый для активации импринта. В обычных обстоятельствах, активация происходит сразу же после завершения процесса, но не в твоем случае. Цель пытается добраться до тебя сейчас.

Он помолчал.

— Проблема в том, что мы знаем ключевой символ, использующийся нашим ульем, но не символ в твоей голове. Без него мы не сможем удалить импринт.

Я на мгновение задумалась.

— Ульи обмениваются людьми. Редко, но все же. У нас должно быть несколько людей с импринтами других ульев. Один из них может иметь такой же ключ, как у меня.

— Ульи обмениваются людьми после Лотереи, но до импринта, — сказал Лукас, — Новый улей импринтит их по прибытии.

— А как насчет тех, кто попросил о переводе?

— Если они уже были заимпринчены, то их импринт удаляется после переезда.

— Ты сказал, это вызывает умственное замешательство.

Лукас беспомощно махнул рукой.

— Их предупреждают об последствиях. Организация Объединенных Ульев настаивает, чтобы люди удаляли свои импринты перед сменой улья. Если бы им позволяли уезжать со всеми прежними данными, возникла бы практика перекупать ценных специалистов. Начался бы хаос.

Законы Организации Объединенных Ульев показались мне варварскими, но я сосредоточилась на вопросе импринта.

— То есть вы не сможете удалить мой импринт без ключевого символа, и вы не знаете символов, которые используют другие ульи?

— Именно, — сказал Лукас.

— Но должен же быть иной способ удалить импринт, без ключа.

— Нет! — вскочила Меган.

Лукас посмотрела на нее:

— Позволь мне уладить это, Меган.

— Здоровье и благополучие Эмбер — моя основная забота.

— И моя, — ответил Лукас, — сядь, Меган.

Она покачала головой.

— Твоя роль и приоритеты иные, чем у меня.

Лукас вздохнул.

— Мы на одной стороне, Меган. Я никогда не причиню вред Эмбер. Мой интерес не только профессиональный, но и личный.

Меган, наконец, села, и Лукас повернулся ко мне.

— Без ключа мы не сможем даже найти твой импринт, Эмбер. Это как крупинка песка, затерянная на обширном пляже твоего разума. Мы не знаем, что искать. Но даже если бы нашли, удалять импринт без ключа, это как… как удалить стежки, вырезая дыру в ткани. Как выломать дверь, вместо того, чтобы открыть ее.

Его лицо исказилось.

— Нам пришлось бы стереть всю ту область твоего разума, причинив огромный психологический вред. Возможно, после этого ты не смогла бы быть настоящим телепатом. Возможно, ты даже не смогла бы ходить или говорить. Это не выход. Ни при каких обстоятельствах.

— Не может все быть настолько плохо, — сказала я. — Людям постоянно удаляют травмирующие воспоминания. Как той девочке, которую порезал Каллум.

— В таких случаях травмирующие воспоминания удаляют, обращая время назад, — сказал Лукас. — Цепь личного опыта откатывается до момента, предшествующего кризису. Все, что произошло после, травматичное или нет, утеряно навсегда. Тебя заимпринтили в три года, Эмбер. Если мы откатим тебя до той точки, ты потеряешь все свои воспоминания и личное развитие, станешь маленьким ребенком во взрослом теле. На такое можно пойти лишь от крайнего отчаяния.

— Надо найти ключ к моему импринту, — пробормотала я. — Какие они, эти ключи?

— Наш улей использует сложные визуальные символы, — сказал Лукас. — Также возможен звуковой ряд.