Остерегайся 2. Возвращение (ЛП) - Шанора Уильямс - Страница 15

Проверив прогноз погоды, я одеваюсь в голубую рубашку, шорты-хаки и любимую белую футболку. Эйден внизу уже смотрит телевизор и доедает фруктовые злаки, которыми Грег для него всегда наполняет миску перед своим уходом.

— Привет, дружочек. — Я улыбаюсь, глажу сына по голове и целую его в щеку.

— Мамочка, это плохой парень, — показывает он на телевизор. Я смотрю и киваю. Мне сейчас не до плохих парней. Эх, малыш, если бы ты знал, как я связана с ними.

— Пойдем одеваться, — говорю я ему, направляясь к лестнице.

— А куда мы идем?

— Мы идем завтракать с тетей Бьянкой.

Карие глаза Эйдена загорелись, он улыбается — идея ему нравится. Я заставляю его умыться и одеться, а затем снова спускаемся вниз.

— Все взяли? — Спрашиваю, попутно ища подтверждение своих слов.

Малыш кивает, но бросает неуверенные взгляды по сторонам. Я смеюсь, пробегая пальцами по его кудрявым черным волосам, беру его за руку и закрываю двери.

Мы идем в наше любимое кафе на Бильтвор-Лейн. Сегодня тепло — идеальный день для отдыха на пляже, можно поиграть с Эйденом в песке. Лишь Господь знает, как мне нужно расслабиться. Мне нужно отпустить ситуацию... Очистить свой разум.

Я паркую машину, и мы с Эйденом идем к дверям кафе. Стоило их приоткрыть и сразу же погрузились в ароматы свежезаваренного кофе и свежей выпечки, это успокаивает меня. Вижу Бьянку, говорящую с кем-то по телефону. Она машет мне, и мы пробираемся к ней.

— Хорошо. Скоро увидимся, — заканчивает Бьянка разговор и смотрит на меня, закатывая глаза.

— Что случилось?

— Модель вчера сломала лодыжку в моих туфлях. И хочет подать в суд.

— О, нет, — я сажаю Эйдена себе на колени.

— Янка! — Визжит сын.

— Привет, Эйди-Вэйди! — Бьянка тянется к нему, сжимает его щеки и пощекочет, а Эйден согнувшись заливается смехом. — Она не может подать в суд. Она глупая. В контракте черным по белому написано, что мы не несем ответственность за любые несчастные случаи или травмы. Черт. Сейчас слишком ранее время для этого дерьма. — Она смотрит на меня и пододвигает ко мне чашку кофе. Я беру ее, делая большой глоток. — Итак, что случилось? Я села на самый ранний рейс, который смогла найти. За моим сумасшедшим кузеном нужен глаз да глаз.

Я смотрю на Эйдена, который слишком занят с машинками, чтобы обратить на нас внимание. Сажаю его рядом с собой, а затем ставлю локти на стол, пробегая пальцами по волосам.

— Это... он, — выдыхаю я.

— Эйс? — шепчет она, быстро гладя на Эйдена.

— Да. Он пришел вчера вечером и вывел меня из себя.

— Я видела, как он готовился. Тебе понравился пурпурный? — Ее улыбка сияет радостью. — Бьянка Лав сделала это!

Я смеюсь.

— Все было прекрасно, а ночь идеальной... пока я не вернулась домой. — Я смотрю на свой кофе.

— О нет, — она приглушает голос. — Что случилось? Он уже трахнул тебя?

— Это плохое слово тетя Янка! — хмурится Эйден.

Она хватает его за руку, и прижимает палец к его губам.

— Извини, малыш, — тот серьезно машет головой и продолжает играться. — Так что?

— Он возвращается. Ты была права.

Бьянка откидывается назад, в ее взгляде чувство вины. Она качает головой.

— Я знала, что это все слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Ее лицо мрачнеет. — Вот зачем? Зачем он ехал сюда? Чтобы сказать, что вернется туда?

Пожимаю плечами.

— Я не знаю, но это конец, Бьянка. Я ожидала большего. Думала, что он вернется и останется со мной, — ловлю себя на том, что повысила тон и приглушаю голос, попутно посматривая на Эйдена. — Я не могу. Я не переживу этого снова. Теперь у меня есть приоритеты. И я предала Грега, — шепчу я, и на глаза наворачиваются слезы. — Никогда не прощу себе это.

— Лондон, — бормочет девушка. — Нет... Ты не можешь. Ты не можешь вот так отказаться от него. Я знаю, что говорила тебе быть осторожной, но...

— Мне все равно, — я прикусываю губу, чтобы не разреветься.

— Лондон, — Бьянка протягивает ко мне руку. — Я... Мне жаль. Клянусь, я не знала, что он вернется. Я думала, он стал лучше. Но именно поэтому я и сказала, чтобы ты все хорошо взвесила. Эйсу нельзя доверять. И раньше нельзя было доверять. Да и как ему доверять, после того как его похитили, заперли и избивали?

— Он рассказал тебе об этом?

— Нет, не он, а Морис. Эйс все рассказывает Морису, а тот мне. Я волновалась. Я видела шрамы. Пулевые ранения. Они на его теле.

Рубцы? Пулевые ранения? Я шокировано уставилась на стол.

— Как он отнесся к тебе и, сама знаешь, к кому? — спрашивает Бьянка, наклонившись.

Я закатываю глаза.

— Он ненавидит это.

— Но он все еще здесь. Понимаешь? Мы разговаривали утром. Может вам нужно это обсудить?

Хмурюсь, когда я вижу отчаяние на ее лице.

— Да ты шутишь, Бьянка, — в моем голосе ирония.

Она моргает, но не говорит ни слова.

— Серьезно? — Я встаю, хватаю Эйдена за руку и отступаю. — Нам пора.

Я не должна вымещать зло на Бьянку. Я люблю ее, и не хочу потерять еще и ее. Она мне словно сестра, но она знает, чего я заслуживаю.

— Лондон, ты должна подумать об этом... Как он отреагирует на твое решение. Эйс сейчас растерян. И это после всего пережитого это понятно. Он раздавлен. Не говори, что не следует проявлять осторожность, но ты не можешь отказаться от него, будто он ничего не значит для тебя.

Я гордо вскидываю голову.

— Бьянка, ты сошла с ума, если думаешь, что я вернусь к прошлому. Эйс всегда был бешеным.

Ее яркие карие глаза удивленно расширяются, напоминая мне об Эйсе. Мое сердце воет от боли, но я должна быть сильной. Ради себя. Ради сына. Независимо от того, насколько мне больно, так нужно. Я приняла решение.

— Если бы ты видела его, когда я спросила, вернется ли он. Если бы ты была там, когда я думала, что он придет за мной, чтобы утешить... А вместо этого я получила лишь пустоту.

Я отступаю. Сердце гулко стучит в груди, слезы бегут по щекам.

— Если бы ты знала, какую боль причиняет мне это решение. Я не могу вернуться, Бьянка. Эйс просто продолжает черпать силы везде, где может. Он вернется к прошлому, а я не могу простить этого. Я делаю то, что лучше для всех. Ему лучше быть одному.

Сбитая с толку и необычайно тихая, Бьянка опускает голову. Ей нечего сказать, а я не хочу спорить. Обычно в наших разговорах последнее слово всегда за ней, но не в этот раз. Она знает, что я права, но не предполагала, что я его брошу.

Я поворачиваюсь и, держа сына за руку, направляюсь к выходу.

— Позвони мне, когда вернешься в Вашингтон, — говорю ей, прежде чем выйти.

Пристегиваю Эйдена в автокресле и закрываю дверцу, но прежде, чем подойти к водительской дверце, глубоко выдыхаю, борясь с нахлынувшими эмоциями. Я никогда не спорила с Бьянкой, никогда не причиняла ей вреда и не пыталась ее опустить — сегодня это впервые, и чувствую себя ужасно. Мне больно, ведь я знаю, что она больше не позвонит мне, потому что сейчас она слабее меня. И она может сломаться в любой момент, точно так же, как и я. Она будет плакать. Будет чувствовать себя плохо, но, несмотря на все это, она поймет. Только она и поймет.

— Тетя Янка в порядке? — спрашивает Эйден, когда я наконец-то сажусь в машину.

Я смотрю в зеркало заднего вида и киваю.

— Да, милый. С ней все в порядке. — Я завожу машину, глядя в сторону кафе. Вижу в окне расстроенную Бьянку. — Все будет хорошо, — бормочу я.

***

Проведя несколько часов на пляже, мы с Эйденом приходим домой освежиться, а затем я завожу его в детский сад, попутно прихватив список продуктов, что нужно купить.

На этот раз мой ум ясен, и я могу поблагодарить за это пляж. Он — идеальное место для отдыха: поваляться на солнце, почитать книгу и расслабиться. Погода была идеальной, а мне нужно было отдохнуть после разговора с Бьянкой.

Беру тележку и заезжаю в супермаркет. Люди проходят мимо, и я искренне улыбаюсь, напевая песни, которые знаю. Сверяю список. Кажется, все хорошо, и ничто не может пойти не так. Мир омывает меня как нежная волна, и я свободно дышу. Но потом... я слышу Его голос.