Источник для захватчика (СИ) - Малиновская Маша - Страница 6

— А как ты можешь боготворить захватчика, превратившего твой народ в рабов? — я в ярости, прежде мне не свойственной, вскочила с кровати.

— Мой народ? — губы женщины искривились. — Народ, осудивший моего деда за убийство, которого он не совершал, и поджаривший его на электрическом стуле? Народ, оставивший бабушку с пятью детьми на улице, конфисковав всё имущество? А всё потому, что дед перешёл дорогу какому-то чиновнику?

Волосы у Иввы выбились из причёски, лицо дышало жаром и негодованием.

— Поэтому ты прислуживаешь палачам человечества? Потому что больше полувека назад твоего деда несправедливо осудили?

Ивва замолчала и закрыла глаза, было видно, что она пытается совладать с собой.

— Лили, — снова заговорила она ровным голосом, — я не желаю тебе зла, наоборот, пытаюсь помочь выжить в этом мире. Но взамен я прошу принять мой выбор. И лучше тебе сделать также, поверь.

После этого управляющая вышла из комнаты, неплотно прикрыв за собой дверь и оставив меня в растрёпанных чувствах.

Я снова села на постель и закрыла лицо руками. Моя жизнь и до этого не была простой, а теперь я и вовсе запуталась, заблудилась в собственных страданиях и жалости к себе. Хотелось плакать, спрятавшись под одеялом. Так я и сделала, перед этим выбросив в урну ставшие ненавистными розовые пионы.

15

Следующие несколько недель тянулись медленно. Командор, как сказал дворецкий Денисов, снова уехал. Ивва, судя по всему, была женщиной отходчивой, и после нескольких попыток держаться холодно, всё же не смогла сдержать прорывавшегося дружелюбия, хотя и смотрела иногда на меня осуждающе.

Мою комнату больше не запирали, и я имела возможность ближе познакомиться с домом. Он был поистине огромен. Мои передвижения никто не ограничивал, но многие комнаты были заперты. В сад мне тоже можно было выходить. Думаю, никто не волновался, что я могу сбежать, потому что это сделать было бы просто нереально. По всему периметру сада стояли охранники — «чёрные плащи», а вся территория была огорожена высоким забором. Я была уверена, что и забор, и сам дом были снабжены камерами видеонаблюдения. Только подумай я о побеге — они уже всё будут знать. А если мне и удастся бежать, то что дальше? Я даже не знаю, где я. Куда пойду? Скорее всего меня поймают почти сразу, а вот что потом сделают — даже подумать страшно. Так что о побеге и мечтать не следует, а вот осмотреться и понять, как всё здесь устроено, стоит, ведь в обозримом будущем тут пройдёт моя жизнь.

Взяв на кухне тарелку с ягодами, я вышла в сад. Пройдя привычным маршрутом между стройными рядами острых кустов можжевельника, я вышла к небольшому рукотворному пруду и присела на лавочку. Было жарко, но тень от деревьев и влага воды давали приятную прохладу.

Как жаль, что люди не ценили красоту природы, когда Земля принадлежала им. В гетто ходили слухи, что пришельцы восстанавливают экологию планеты, чтобы жить комфортно, что их технологии позволяют использовать ресурсы экономично и не приносить столько вреда, сколько приносили мы — люди. И от этого становится ещё печальнее.

Задумавшись, я случайно выронила ягоду клубники, и она, прокатившись, остановилась у кромки пруда. Я поднялась и подошла, чтобы поднять ягоду. Едва я протянула руку, как меня обдало фонтаном брызг, а к ногам шлёпнулось нечто влажное и скользкое. Я в ужасе отпрянула, но мерзкая тварь размером со свинью потащилась по траве за мной, издавая фыркающие звуки.

От страха я громко закричала и попыталась оттолкнуть существо, но оно зафыркало ещё сильнее и метнулось в сторону, задрожало, а потом, сделав несколько волнообразных движений телом, снова плюхнулось в воду.

— Это лиаймус. Он вас испугал?

Он знакомого голоса я вздрогнула и обернулась. Командор стоял сзади и протягивал руку, чтобы помочь мне подняться. Я снова ощутила то липкое чувство страха, в этот раз ещё и смешанное со стыдом. Как бы там ни было, но мне не очень хотелось, чтобы командор видел меня в столь дурацком положении — испуганную, обрызганную и развалившуюся у его ног на траве.

Я поднялась, проигнорировав предложенную руку, что его нисколько не смутило. Казалось, что мой испуг даже веселил Рожера.

— Немного, — ответила я на его вопрос, поправляя испачканное платье. — Это не земное существо?

— Да, он с Кроктарса. Что-то типа домашнего животного. Он совершенно не опасен, даже дружелюбен. А ещё ему пришлись по вкусу земные ягоды. Видимо, учуял запах, — командор кивнул на мою тарелку с клубникой, которую я оставила на лавочке.

Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть о том, как такая мерзость может быть домашним любимцем. Другое дело наши земные кошки, собаки, даже декоративные мыши, а не вот это вот скользкое уродливое зелёное существо. Хотя, какой хозяин, такой и питомец, чего уж тут.

Командор замолчал, а я так и продолжала молча стоять и смотреть на пруд, куда несколько секунд назад юркнул этот лиаймус.

— У вас прекрасный сад, командор, — неуклюже я попыталась прервать молчание, а голос немного охрип как на зло.

Меня как-то даже покоробило от собственных слов. «У вас…» Даже вспомнились слова из какой-то песни, которую напевали тихо за закрытыми дверями в гетто — «чужой планете, моей Земле…»

— Тоже люблю гулять по нему, когда нужно серьёзно подумать или просто отдохнуть. Кстати, можете звать меня Тайен.

Великий и опасный командор предлагает звать его по имени. Ивва бы чувств лишилась.

Командор жестом предложил пройтись по аллее. Отказаться я вряд ли могла, поэтому на негнущихся ногах проследовала рядом с командором.

— Ивва говорит, вы уже немного освоились.

Ивва постоянно говорит, этой женщине неведомо молчание.

— Другого выхода у меня всё равно нет.

Мне бы язык прикусить не помешало. Если все его здесь так боятся, значит, неспроста.

— Мудрое решение.

На этом разговор изжил себя. Мы остановились возле живой изгороди, отделяющей один сектор сада от другого. Командор повернулся и пристально посмотрел мне в глаза. От этого взгляда я словно приросла к месту и почувствовала, как кожа на руках покрылась мурашками от страха.

— Будьте добры к двум часам пополудни вернуться в дом, нас ждёт Процедура.

Командор развернулся и чеканным шагом направился в дом, а я в изнеможении присела на ближайшую лавочку. Снова Процедура. Снова боль и этот жуткий огонь, воспоминания о котором жгут не менее, чем он сам.

Я почувствовала, как страх волной стал подниматься к горлу. И самое страшное, что нет никаких вариантов избежать этого ни сегодня, ни в будущем. Это будет происходить так часто, как ему это будет нужно, а я ни на что повлиять не могу.

Я вздохнула и поднялась. Прятаться и жалеть себя нет смысла.

16

Я сижу в кресле, рассматривая комнату, обставленную с минимализмом, но в то же время с комфортом. В первый раз я кроме жутких медицинских кресел ничего не видела от страха. Сейчас мне тоже страшно, но с тем же появилась какая-то апатия, отрешённость.

Соседнее кресло пустует. Медсестра защёлкнула браслеты на моих запястьях и щиколотках и взяла в руки шприц с адаптационной сывороткой.

Я стараюсь быть спокойной, но от напряжения кончики пальцев онемели. Говорят, что ожидание боли страшнее самой боли. Не берусь судить, но, возможно, в этой мысли есть здравое зерно.

Дверь отворилась, заставив вздрогнуть от неожиданности, и в комнату вошёл командор.

— Фицу Тайен, — медсестра почтительно кивнула мужчине, — источник ещё не готова, вам не обязательно присутствовать при адаптации.

Просто источник. Словно я вещь. Такое отношение больно кольнуло, хотя чего же я могла ожидать?

— Я останусь, — командор сел в кресло и закатал рукав рубашки. — Приступайте.

Медсестра воткнула иглу мне в вену и ввела лекарство. Я откинула голову назад и замерла в ожидании страданий.

— Я буду в коридоре, — сообщила девушка, наверное, командору и вышла тихо, щелкнув дверью.