Источник для захватчика (СИ) - Малиновская Маша - Страница 5

— Командор скоро придёт, — словно прочитав (а может они и это умеют?) мои мысли, говорит медсестра. — А вы пока пройдёте процедуру адаптации.

Ни жива, ни мертва я усаживаюсь в кресло.

— Это для вашей безопасности, — поясняет медсестра, пристёгивая мои руки и ноги, что абсолютно не действует успокаивающе.

После недолгих приготовлений она втыкает мне в вену иглу и вводит лекарство. Ничего не происходит.

Медсестра выходит, и я остаюсь одна. Привязана к креслу в полулежачем положении. Так проходят минуты, часы. Я всё лежу и жду. Где командор? Где медсестра? Обо мне забыли?

Я выдёргиваю иглу и встаю, оказывается, ремни были просто наброшены, но не закреплены. В голове слегка шумит. Нужно выйти и узнать, что случилось.

12

За дверью тоже тихо. Я бреду по коридорам, сворачивая то вправо, то влево. Кажется, я заблудилась. Это и неудивительно, ведь я совсем не знаю этот дом.

— Лили!

Внутри меня всё замирает.

— Лили!

Мне не послышалось! Это Шон!

— Шон! — кричу в ответ и начинаю бежать на его голос.

Я бегу долго, петляя по коридорам, но всё никак не могу его найти. Слышу его голос, но он всё дальше. И я продолжаю бежать. Ноги начинают болеть, дыхание спирает.

— Шон! — что есть сил кричу я и продолжаюю бежать.

Боль и жар в ногах становятся невыносимыми, уже горит в груди и выше.

— Голова… — шепчу я и оседаю на пол, сдавив виски.

Боль уже завладела всем моим телом, она внутри, снаружи — везде. Она плавит меня, заставляя корчиться на полу. Мир теряет очертания, всё плывёт, а огонь пожирает мои внутренности. Я истошно кричу, продолжая барахтаться в пустом коридоре особняка, как вдруг меня выбрасывает куда-то.

Я снова в комнате на кресле, вижу размытое лицо склонившейся медсестры и высокую тёмную тень ближе к двери. Мне не услышать, о чём они говорят, потому как этот жуткий огонь снова затягивает меня в свои обжигающие объятия.

Не знаю, сколько проходит времени. Я продолжаю выплывать в реальность, и снова тонуть в боли. Долго, будто вечно. Но потом корабль сознания перестаёт раскачиваться, и я просыпаюсь.

Я лежу в постели в своей комнате. Медсестра, увидев, что я открыла глаза, спохватилась и, вскочив с кресла, подбежала ко мне.

— Мисс Роуд, вы слышите меня?

— Да, — тихо хриплю, не узнавая свой голос.

На лице девушки отражается облегчение, она даже слегка улыбается.

— Ваша первая адаптация прошла тяжелее, чем мы предполагали, тем более, что вас не готовили. Но дальше будет легче, максимум дискомфорт.

Я приподнимаюсь на подушках и присаживаюсь. Мне страшно пошевелить рукой или ногой, даже кашлянуть страшно в ожидании того ужасного жара. Но ничего такого не происходит, только жуткая усталость накатывает. Медсестра уходит, и на смену ей, как ветер в окно, врывается Ивва.

— Лили! — кудахтает она, ставя передо мной поднос с едой. — Ты, признаться, нас напугала, даже командора. Двое суток проспала!

Двое суток? То-то я ощущаю зверский голод, и обед, приготовленный шумной Иввой, оказывается кстати.

— Спасибо за цветы, — бормочу, откусывая масляный блин с джемом, — я люблю пионы.

Ароматный букет раскинулся на прикроватной тумбе, источая сладкий аромат лета. Светло-лиловые пионы — мои любимые.

Повязка на локте мешает есть, и я срываю её, продолжая уплетать всё с подноса.

— А это не я, — улыбается управляющая. — Это от командора Тайена. Он благодарит тебя и желает скорейшего восстановления сил.

Вот как. Я застываю с вилкой в руке. Он. Меня. Благодарит. Заставил пройти сквозь ад ради его сносного самочувствия на моей планете против моей воли, а теперь ещё и благодарит.

Аппетита как ни бывало, еда едва не попросилась обратно от такой заботливости моего мучителя.

— Командор вернётся завтра к ужину и приглашает тебя, Лили. Это честь для тебя.

13

— Лили! — продолжала шумно сокрушаться управляющая. — Приди в себя! Ты не можешь так себя вести! Хватит нести чушь, поторопись.

— Я никуда не пойду, — чеканя каждое слово, ещё раз повторила я, продолжая сидеть на кровати, обхватив колени руками.

Уже битый час Ивва пыталась уговорить меня надеть платье и спуститься к ужину, на который пригласил командор. Естественно, и речи быть не могло, чтобы я по своей воле составила компанию и вела светские беседы с тем, кто живёт за счёт моей медленной смерти. В глазах Иввы попеременно читались то страх, то негодование, то искреннее непонимание, почему же я отказываюсь от такой чести. Что в голове у этой женщины? Почему она с таким благоговением служит захватчику? В её словах и действиях столько искреннего поклонения, что так невозможно сыграть, даже если сильно запугали или посулили золотые горы.

В очередной раз отказавшись переодеться и спуститься к ужину, я просто отвернулась к окну и стала пропускать мимо причитания и наставления управляющей, как вдруг поток её слов резко прервался.

— Я устал ждать и поел один, — услышала я низкий глубокий голос и замерла. — Мисс Роуд нездоровится?

Я медленно повернулась, понимая, что сейчас столкнусь лицом к лицу со своим мучителем.

Ивва раболепно склонила голову и молчала, а я в упор уставилась на пришельца. Высокий, как и все они, но сразу видно, что те «чёрные плащи», которых я видела, и этот стоят на разных социальных ступенях. И поза, и взгляд пронизаны аристократизмом, каким-то повелевающим превосходством.

Тайен Яжер был одет в свободную белую одежду непривычного для землян покроя. Светлые, почти белые, длинные волосы были зачёсаны назад ото лба, спускаясь почти до лопаток, но виски были выбриты. Прямой профиль, высокие светлые брови и плотно сжатый рот. Серебристые полосы, слегка изгибаясь, спускались из-за ушей по шее под ворот то ли рубашки, то ли кителя.

Стоял он широко расставив ноги, уверенно и свободно, ощущая себя полноправным хозяином этой комнаты, этого дома, всей планеты. Хозяином меня.

А ещё он был довольно молод, как для представителя военной верхушки.

— Мисс Роуд, как ваше самочувствие? — повторил свой вопрос командор.

Я словно приросла к кровати, продолжая крепко сжимать свои колени. Взгляд этого существа не сулил ничего хорошего, если я вдруг стану ему перечить. Однако, мне терять уже было нечего.

— Несколько часов жуткой огненной агонии и пол литра откачанной крови вряд ли способствуют бодрости и хорошему аппетиту.

Я и сама оторопела от собственной дерзости, но это и в сравнение не шло с выражением лица Иввы, всё ещё продолжавшей стоять у двери. А брови командора в удивлении взлетели вверх.

— Я думал, ваши любимые цветы немного скрасят неприятный осадок от нашей первой встречи.

Неприятный осадок? Он серьёзно?

Внутри меня начал закипать гнев. Я почувствовала, как мои щёки стали наливаться румянцем негодования. Ивва предостерегающе смотрела на меня, а я уже вот-вот готова была взорваться потоком возмущения, несмотря на свой жуткий страх перед захватчиком, хозяином, который может сделать со мной всё, что пожелает.

— Мне говорили, что ваша адаптация прошла не совсем гладко, — снова заговорил командор, — так что я дам вам ещё времени прийти в себя. И ещё раз хочу поблагодарить вас за вашу жертву, вы очень ценны для меня.

Командор учтиво кивнул мне, развернулся и вышел из комнаты, а слова возмущения так и застряли у меня в горле.

— Двери запирать больше не нужно, — сказал мужчина управляющей уже на выходе и удалился.

14

Когда дверь за пришельцем закрылась, я расслабилась и выдохнула, только сейчас осознав, в каком напряжении была. Лицо Иввы покраснело, а её глаза метали молнии.

— Твоя дерзость непростительна! — доброй милой тётушки как не бывало. — Лили! Как ты могла, как только посмела так разговаривать с хозяином?

Мне её слепое поклонение и обожествление было непонятным и уже начинало сильно раздражать.