Зашедшая слишком далеко (ЛП) - Ричардс Натали - Страница 53

— Не сейчас. Но я хочу сказать тебе, что все будет в порядке. Понимаешь? А теперь мы идем домой. Тебе нужен отдых.

Я кивнула, понимая, что сегодня больше не будет никаких ответов. И, может быть, это хорошо. Кажется, мне хватило ответов до конца моей жизни.

***

Четыре недели спустя единственным, что осталось после всего безумия, были три пустых шкафчика. Стелла ДюБуа, номер 268. Пустой, потому что она пошла гулять в сторону железнодорожных путей и больше не возвращалась. Джексон Пирс, номер 221. Пустой, потому что его отправили в специализированную исправительную школу после признания вины на прошлой неделе.

И Менни Рейнс, номер 164. Пустой, потому что его исключили. Приговорили к двум годам лишения свободы условно. Родители Кристен решили не выдвигать обвинения, но его интернет-вранье о Тейси оказалось большей проблемой. Два испытательных срока с электронным наблюдением.

Детектив Финдли был прав, меня не арестовали. Но мне назначили дисциплинарное наказание с неимоверным количеством обязательных рабочих часов до конца учебного года. Я считала это наказание слишком легким.

Я положила книги в мой шкафчик и посмотрела на дверцу шкафчика Стеллы. С тех пор как правда вышла наружу, она была покрыта стикерами. Наклейки с радугами и героями мультфильмов. Стикеры, которые наклеивают на скейтборды и – моя любимая – «Потри и Понюхай Ягодка», которая напоминала мне о первом классе.

Я не знаю, кто начал первым, но все продолжали это делать. Это глупо, наверное, но это так мы помним. Это способ оставить ее с нами.

— Привет, — сказал Ник.

Я улыбнулась еще до того, как почувствовала его руку на своей спине. Потом он взял мои книги, и мы пошли по коридору.

— Бургеры вечером? — Спросила я. — То резиновое дерьмо из «the Dock» в одном шаге от пластика.

Он покачал головой, но притянул меня ближе.

— А может мне нравится моя пластиковая пицца.

Тейси пронеслась мимо. Она быстро кивнула мне. Я улыбнулась в ответ, сдержавшись, чтобы не поморщиться. Ник поцеловал меня в макушку.

— Скоро все наладится.

— Все в порядке. — Даже если мне было чертовски больно, это было нормально. Я задолжала ей это. Я много чего ей задолжала.

— Печально, что это не единственное твое дело на сегодня, — сказал Ник. Я ясно видела, что он не хочет конкретизировать, но он это сделал. — Менни здесь.

— Что ты имеешь в виду? Его же исключили.

— Он здесь. В кабинете со своим отцом. Они ждут документы или еще что-то в этом роде.

Я замерла посреди коридора, уставившись на свои туфли и пытаясь представить это. Я не видела его с той ночи в раздевалке. Я не отрывала взгляд от пола. Моих черных туфель. Кроссовок Ника.

В поле зрения появилась еще одна пара ног. Такие же большие, как и у Ника.

— Привет, Тейт, — поздоровалась я, не поднимая глаз.

— Как я понимаю, она уже знает, — услышала я голос Коннора за своей спиной. Еще я унюхала запах духов Хедли, так что она тоже должна быть здесь.

— Мы можем просто сорваться, — сказал Ник. — Все, хм, пятеро. Пропустить урок.

Я недоверчиво посмотрела на него. Прямо таки пестрая толпа неудачников.

— Ага, вот только у нас с Пайпер через пол часа работы в школе, — сказал Тейт. Он тоже получил свою долю наказания. Это круто. У меня есть с кем поговорить, пока мы разбираем доски объявлений.

Но все же он прав. Мы не можем никуда пойти. И все же это мило, что они попытались. Что они тяжело работают над тем, чтобы оставаться моими друзьями, несмотря на весь бардак. Я попыталась им улыбнуться, но мои мысли были сфокусированы на Менни.

Он сидит один в том кабинете.

— Я собираюсь поговорить с ним, — сказала я.

Они собирались спорить. Все они, я читала это по их лицам. Но Ник сжал мою руку.

— Ты уверена?

— Да, уверена. Мы все знаем, что произошло, когда я ушла в прошлый раз. Я должна с этим жить.

— Это гораздо легче сказать, чем сделать, — сказал Тейт. — Я это понимаю.

Наверное, так и есть. И лучше, чем кто-либо другой.

— Я буду рядом, — сказал Ник. — Я подожду.

Все остальные разошлись, обещая написать или позвонить, или – в случае Тейта – не обещая ничего.

В офисе было тихо. Миссис Блат в задней комнате делала копии, а отец Менни заполнял документы. Менни, ссутулившись, сидел на стуле в самом углу и так усердно смотрел на стену, что я удивилась, как это она еще не треснула.

Я шагнула внутрь, ноги зашуршали по разноцветному ковру. Первым меня увидел отец Менни. Его лицо напряглось, мой желудок сжался, и я чувствовала, что прямо сейчас он не знает, что ему делать.

Я причинила ему боль. Я причинила боль им обоим, выдав Менни. Сомневаюсь, что хоть один из них хочет видеть меня здесь.

Но он все еще хороший человек. Мы обменялись вялыми улыбками, я скучала по сгоревшим сэндвичам и прозвищам.

Где-то в офисе ожил пылесос. Кажется, именно сейчас Менни и увидел меня. Я услышала, как он поерзал на деревянном стуле, и заставила себя посмотреть на него затуманенным взглядом, которым я ничего не увидела.

Между мной и стулом Менни было десять шагов. Такое чувство, что это были десять миль. А может быть и галактик.

Хватит. Хватит тянуть резину.

Я быстро прошла это расстояние и посмотрела на стул рядом с ним. Я стремилась к беззаботности, но в итоге вела себя немного жестко. Как всегда слишком много думаю.

— Привет, — произнесла я, и это было почти все, что у меня было для него.

— Уверена, что хочешь находиться так близко к главному преступнику Клервил Хай?

В его тоне не было слышно никакого дружеского подшучивания. Он был холодным и резким.

— Почему ты здесь? — Спросил он

— Хотела поздороваться.

— Зачем? Мы не друзья.

— Когда-то были ими.

— Ну, если ты ожидаешь извинений, цветов и прочего, этого не случится, — сказал он. — Я...

Он не закончил, но его голос смягчился, я и так знала. Он не может сказать этого. Хороший или плохой, я все еще его знаю. Я знаю, что значит, когда его предложения быстро выстреливаются и резко обрываются. Как и знаю, что означает то, как он крепко ухватился за подлокотники своего стула, так крепко, что костяшки его пальцев побелели.

Ему больно.

Ему больно, он напуган и, скорее всего, еще пара вещей. И все они плохие.

— Я понимаю, — сказала я, понижая голос до мягкого и личного. — Я не соглашаюсь с твоими действиями. И никогда не соглашусь. Но думаю, что я понимаю.

Он строго посмотрел на меня.

— Перестань приукрашивать. Поступки были плохими. Все просто.

— Ничто никогда не бывает так просто.

Я не понимала, как много значат эти слова, пока они не слетели с моих губ. Больше нет места для простоты. Не уверена, что оно вообще когда-то было.

Секретарша начала сшивать копии и я понимала, что этот маленький пузырек сейчас лопнет. Я повернулась к нему, прикоснулась к его руке.

— В тебе все еще остались хорошие качества, Менни. Я этого не забуду. И надеюсь, что и ты тоже.

— Эй. А что ты сделала с той безумной тетрадью?

— Я сожгла ее. — Не совсем правда. Мы сожгли ее. Я и Ник. Три дня спустя после событий в спортзале. Несмотря на его обещание уничтожить ее, он все равно позволил мне выбрать концовку.

Он прищелкнул языком.

— Это было ошибкой. В той тетрадке было много правды.

— Всего лишь частичной. Ты не сможешь собрать все кусочки. Нужно видеть всю картину целиком, чтобы понять ее.

Он не ответил, но когда он посмотрел на меня, я увидела, что выражение его лица смягчилось. Он обдумывает это. Это не чудо. Это не так уж много, но я это принимаю.

Ник ждал снаружи на лестнице. Солнце было теплым, в воздухе пахло обещаниями. Я подошла ближе к нему, прикрыв глаза рукой. Он наклонился и поцеловал меня, а потом мы пошли через парковку.

Я услышала в отдалении паровозный гудок, тихий и длинный. Я улыбнулась и подумала о Стелле. На этот раз не было ощущения прощания, это было напоминанием. Я придержала его и продолжила идти дальше.