Зашедшая слишком далеко (ЛП) - Ричардс Натали - Страница 48

Я собралась с духом, собрав всю свою силу воли. Мама помогла мне расчесать волосы и поправить макияж на глазах. Мы приукрашивали меня, пока я не засияла, и, что более важно, пока мама не убедилась, что я успокоилась.

В шесть часов пришел папа, если мама и напряглась, она быстро это скрыла. Он усмехнулся мне.

— Я наполнил твой бак, чтобы твоя девчачья одежда не провоняла.

Мое сердце словно налилось свинцом. Я все еще не могла увязать моего наполняющего бензином бак папу с изменщиком. Наверное, я должна его ненавидеть. В данный момент я не слишком сильно любила его, но он все равно мой папа. Я поцеловала маму в щеку, потом пересекла комнату и обняла папу. Я взяла свою сумку с камерой и рюкзак и проследовала к двери, пока они наблюдали за мной. Я проверила телефон, поправила сумки на плече.

В следующий раз, когда я их увижу, они уже поговорят. Может быть, поссорятся. А потом им придется столкнуться с моими проблемами – ложью, историей мести. Это ужасно.

Мир, в котором я жила семнадцать лет, сегодня закончится, и я не знаю, что будет дальше. Я развернулась и посмотрела на них. Они смотрели, как я ухожу. Определенно без соединенных рук и родительской болтовни. Но они стояли рядом и улыбались. От гордости за меня.

— Давайте сделаем снимок, — проговорила я, желание было внезапным и всепоглощающим.

Я положила сумку на пол, переключила режим и установила камеру на третью доску книжных полок в нашей гостиной. Это не первый наш семейный снимок, но мои родители ощущали неловкость и переглянулись, когда я подтолкнула их к лестнице.

— Пайпер, я едва ли расчесывала волосы сегодня, — с явной неохотой произнесла мама.

— Но я полностью нарядилась. Я хочу доказательств.

— Мы можем сфотографировать тебя, — предложил папа.

— Просто улыбнитесь, — дрогнувшим голосом скомандовала я.

Камера загудела быстрее, и мы встали в нашу традиционную позу для Семейной Фотографии Вудсов – папа слева от меня, мама справа, головы склонены друг к другу. Рука мамы напряженная и холодная, но папа с легкой расслабленностью склонился ко мне.

Я обняла их обоих, когда загорелась вспышка, замораживая нас в последний раз, когда мы уже были не совсем семьей.

***

Когда я приехала, шла уже вторая часть баскетбольного матча и печально, что если сообщение Ника об опоздании было точным, то он будет здесь после второй половины. Не так уж весело. Я никогда не бывала на баскетбольных играх и была бы действительно рада запомнить ее такой. Особенно, если Менни здесь, а я понятия не имею, как заговорить с ним обо всем этом.

Если я попробую написать письмо, он назовет меня трусихой. Если я посмотрю ему в глаза, то я боюсь того, какими словами он воспользуется. Но я здесь, чтобы сделать это, так что я должна попытаться.

Я пробивалась через чирлидерш к краю трибуны для посетителей. Менни опирался на нее, со скучающим видом держа в руках камеру. Он предложил мне недоеденную половину своего гигантского кренделя и, взяв его, я бездумно начала его пощипывать.

— Тейси прислала тебя проверить, что я делаю? — Спросил он.

— Нет, я встречаюсь с Ником. Просто хотела поздороваться.

Я не упустила то, как он с довольным видом распрямил плечи. Он хитро мне улыбнулся и пихнул бедро.

— Итак, ты и Ник. Это серьезно?

— Да. Думаю, что это так. Странно, правда?

— Для меня не странно, — со смехом произнес он. — Но ты же не думаешь, что я оставлю тебя в покое после твоего обета насчет спортсменов.

— Нет, этого я не думаю. — И он не лгал. Я действительно давала небольшую клятву после моего фиаско на вечеринке новичков, давая зарок относительно спортсменов, чирлидерш и всего, что с ними связано. Я сделала это потому, что это рассмешило Менни. И потому что глубоко в душе я верила, что каким-то образом они менее умны, менее интересны... не такие, как я.

Мой аппетит пропал. Я откладываю крендель в сторону и чувствую, как правда поселяется в моих костях. Мой напарник не делал этого со мной. Это – осуждение и высокомерие – всегда жило во мне. С давних времен.

Я не планировала писать имя. Я просто убивала время перед походом в полицию с Ником, который поможет мне не рассыпаться там на части. Я слонялась весь день, как мученик со своими письмами и всхлипами, но сейчас я все поняла.

Дело не в том, что я хороший человек. Все дело во всех вещах, которые, как я везде заявляла, я ненавижу.

Сообщения? Унижение? Книга грехов? Никто здесь не был злом – злом была я сама.

Ты должна найти точку, с которой все началось.

Мое горло горело, а в груди ныло.

Теперь я знаю, Ник. Я знаю, с чего все началось. Все началось с тротуара в девятом классе, когда твои друзья ранили мои чувства и я позволила этой боли перерасти в ненависть.

Толпа на матче ликовала, я испугалась. Я сунула крендель обратно Менни, и он фыркнул.

— Я не хотел огорчать тебя. Ник отличный парень. Я рад за тебя.

— Ага, — ответила я. У меня перехватывало дыхание. Я не могла сосредоточиться. Наверное, я должна бы испытывать больше чувств. Боль, головокружение, но нет. Этого не было. Вместо этого я ощущала, как все начинает неметь.

— С тобой все в порядке?

— Нет. Совсем не в порядке.

Мой телефон зазвонил. Ник. Я отошла на пару шагов в сторону.

— Привет.

— Привет, я в пути. Буду через пятнадцать минут, если не помешают светофоры. Ты в порядке?

— Да.

— Ты не в порядке. Я слышу это по твоему голосу. Что я могу сделать?

Наша команда забросила мяч, и толпа радостно возликовала.

— Я в порядке. Просто пообещай мне, что не рассердишься на меня.

— Пайпер...

— Я знаю, что прошу слишком много, но поверь мне, я все обдумала. Я знаю, то, что я собираюсь сделать, это безумие, но я должна. Я все объясню по дороге в участок.

— Я доверяю тебе, — сказал он.

Я улыбнулась, прикусила внутреннюю сторону губы и оглянулась на Менни, который корчил мне рожицы. Я все еще должна рассказать ему. На какое-то время с глупыми лицами будет покончено. Может быть, навсегда.

— Пожелай мне удачи, Ник.

— И ничего кроме. Скоро увидимся.

Я отключилась, держась за теплоту его голоса. Цепляясь за все хорошее, что он до сих пор видит во мне. Я пошла назад к Менни, остановившись в паре футов, чтобы написать сообщение.

Толпа скандировала, топала ногами, хлопала в ладони, выкрикивая одну из обычных мантр стадиона. Я ощущала, словно это звонит колокол смерти. Но это нормально. В этот раз я знала, что все делаю правильно.

«Пайпер Вудс – надменная лгунья и агрессор».

Мои глаза горели, и я посмотрела вверх, удивившись внезапной тишине. Толпа застыла в абсолютном молчании. Я увидела, как игроки собрались у кольца ради какого-то дополнительного броска. Тишина была такой напряженной, что у меня почти сдали нервы.

Я нажала «Отправить» в тот же миг, как игрок бросил мяч.

В момент броска, казалось, все в спортзале затаили дыхание.

Мяч полетел к сетке, и я услышала гудение телефона в кармане Менни. На долю секунды я решила, что я это придумала. Или что это совпадение. Но потом я увидела в его руке телефон и увидела его лицо. То как он посмотрел на меня, губы сжаты, плечи напряжены. И я знала. Это он.

Мяч попал в кольцо и толпа взорвалась. В точности, как и мой мир.

Глава 23

Звонок, возвещающий о перерыве, зазвонил, когда толпа еще продолжала ликовать, звук отскакивал от моих зубов и стучал по моим костям. Я заставила себя идти вперед, колени дрожали.

Менни не пытался отвести взгляд. Никто из нас не произнес ни слова, пока я подходила ближе. Я не спрашивала. Я опустила свою сумку, чувствуя, как другая моя рука проникает в его карман с таким видом, что он не посмел бы меня остановить.

Он и не стал. Он даже не отвел глаза. Я рылась в его кармане, как будто это мой собственный, а он стоял, сжав челюсть, пока я исследовала содержимое. Ключи, кошелек и вещь, которую я искала. Второй телефон.