Дочь дьявола (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 19

– Могу я говорить откровенно или мне следует оставаться вежливым?

– Я предпочитаю вежливость.

– Ладно. Вашим поместьем управляет чёртов идиот.

– Это по-вашему вежливо? – спросила изумлённо Фиби.

– Начнём с того, что наука неотделима от природы. Наука объясняет, как устроена природа. Во-вторых, фермер-джентльмен не фермер. Если вам приходится добавлять слово "джентльмен" к названию вашего рода деятельности, это хобби. В-третьих...

– Вы ничего не знаете об Эдварде, – запротестовала Фиби.

– Я знаю к какому типу людей он относится. Он скорее предпочтёт вымирание, нежели идти в ногу с прогрессом. И разорит ваше поместье, только чтобы ему не пришлось изучать новые способы ведения дел.

– Новое не значит лучшее.

– Точно так же, как и старое. Если примитивные способы так чертовски прекрасны, зачем позволять арендаторам использовать плуг, запряжённый лошадьми? Пускай разбрасывают семена по полю вручную.

– Эдвард Ларсон не против прогресса. Он только задаётся вопросом, что лучше: механическая жатвенная машина, загрязняющая поля, или безопасный труд бравых, сильных мужнин, орудующих косами.

– Знаете, кто задаётся подобными вопросами? Человек, который никогда не выходил в поле с косой.

– Не сомневаюсь, что вы выходили, – съязвила Фиби.

– Вообще-то, так и есть. Это очень тяжёлая работа. Значительный вес косы обеспечивает дополнительный импульс при покосе более толстых стеблей. Приходится постоянно крутить торсом от чего бока начинает жечь. Каждые тридцать ярдов нужно останавливаться, чтобы избавится от зазубрин на лезвие и снова его заточить. Как-то раз утром я вышел с мужчинами в поле и не продержался даже до конца дня. К полудню каждый мускул горел огнём, а ладони так сильно покрылись волдырями и кровоточили, что я не мог сомкнуть руки на рукоятке. – Мистер Рэвенел сердито умолк на мгновение. – Лучший косарь за день может скосить один акр пшеницы. Механическая жатвенная машина за то же время обработает двенадцать акров. Ларсон случайно не упоминал об этом, расхваливая полевые работы?

– Нет, – призналась Фиби, разозлившись одновременно на себя, Эдварда и мужчину перед ней.

Издалека послышался ленивый голос отца:

– Уже спорите? Мы даже до амбара не добрались.

– Нет, отец, – ответила Фиби. – Просто мистер Рэвенел чересчур пылко обсуждает тему сенокоса.

– Мама! – воскликнул Джастин, – иди, посмотри, что мы нашли.

– Сейчас, дорогой. – Фиби, прищурившись, посмотрела на мистера Рэвенела. Он стоял чересчур близко к ней, его голова и плечи заслоняли солнечный свет. – Имейте в виду, что вам не запугать меня, подавляя своим внушительным ростом, – резко бросила она. – Я выросла с двумя очень крупными братьями.

Он мгновенно расслабился, засунув большие пальцы в карманы брюк.

– Я не пытаюсь вас запугать. Просто я выше. Ничего не могу с этим поделать.

"Чушь собачья", – подумала Фиби. Он совершенно осознанно стоял к ней так близко. Но в глубине души её забавляло то, как он изо всех сил старался не показаться властным.

– Не думайте, что я не смогу сбить с вас спесь, – предупредила она.

Он бросил на неё невинный взгляд.

– Только если примените кулаки.

Остроумное замечание её рассмешило. Наглый негодяй.

Уэст Рэвенел слегка улыбнулся, не сводя с неё глаз, и на мгновение у неё приятно защипало в горле, словно она только что проглотила ложку холодного мёда.

По молчаливому согласию они продолжили свой путь. И догнали Себастьяна и Джастина, которые остановились посмотреть на молодую кошку, блуждающую по обочине тропинки.

Маленькая фигурка Джастина застыла от восторга, его внимание было приковано к чёрной кошке.

– Мама, гляди!

Фиби посмотрела на мистера Рэвенела.

– Она дикая?

– Нет, но и не домашняя. Мы держим несколько амбарных кошек, чтобы сократить популяцию грызунов и насекомых.

– Можно её погладить? – спросил Джастин.

– Можешь попытаться, – ответил мистер Рэвенел, – но она не подойдёт близко. Амбарные кошки предпочитают держаться подальше от людей. – Его брови взлетели вверх, когда маленькая чёрная кошка подошла к Себастьяну и обвилась вокруг его ноги, выгибаясь и мурлыча. – Очевидно, за исключением герцогов. Боже, она же сноб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Себастьян присел на корточки.

– Иди сюда, Джастин, – пробормотал он, нежно проводя рукой по спине животного до самого хвоста.

Ребёнок приблизился, выставив руку вперёд.

– Потихоньку, – предупредил Себастьян. – Гладь шёрстку по направлению её роста.

Джастин осторожно погладил кошку, когда она замурлыкала ещё громче, у него округлились глаза.

– Как она это делает?

– Никто ещё не нашёл достоверного объяснения, – ответил Себастьян. – Лично я надеюсь, что никогда и не найдёт.

– Почему, деда?

Себастьян улыбнулся внуку, чьё маленькое личико находилось очень близко от него.

– Иногда тайна доставляет удовольствие намного больше, чем ответ.

Все вместе они продолжили путь к зданиям фермы, и кошка последовала за ними.

В воздухе смешались резкие ароматы скотного двора, соломы, хранящегося зерна и опилок с вонью от животных, навоза, пота и мыльной пены. Здесь же присутствовали: едкий запах карболового мыла, с лёгкой примесью свежей краски и скипидара, густая пыль зернохранилища, затхлость, присущая сараям для хранения корнеплодов. Вместо обычной, беспорядочной манеры застройки фермерских зданий, амбары и сараи располагались в форме буквы "Е".

Пока мистер Рэвенел вёл их мимо амбаров, мастерских и ангаров, к нему беспрепятственно подошли несколько рабочих и скотоводов. Мужчины почтительно сняли головные уборы, приветствуя управляющего, но, несмотря на это, они вели себя гораздо более раскованно, чем стали бы с хозяином поместья. Работяги по-простому обсудили с ним вопросы, улыбаясь и обмениваясь шутками. Фиби находилась достаточно близко от них, чтобы расслышать комментарии по поводу свадьбы, за которыми последовал дерзкий вопрос о том, не нашёл ли мистер Рэвенел леди, готовую “осесть” с ним.

– Неужели вы думаете, что я смог бы отыскать в толпе гостей женщину с задатками достойной жены фермера? – отпарировал мистер Рэвенел, вызвав замечанием череду смешков.

– Моя дочь Агата, крупная, крепкая девушка, – предложил кандидатуру здоровяк в кожаном фартуке.

– Она бы осчастливила любого мужчину, – ответил Рэвенел. – Но ты же кузнец, Пень. Не можешь же ты стать моим тестем.

– Слишком высоко я заберусь? – добродушно спросил кузнец.

– Нет, просто ты вдвое меня больше. Когда она, при первой же возможности, сбежит домой, ты придёшь за мной с молотком и щипцами. – Компания разразилась дружным смехом. – Парни, – продолжил мистер Рэвенел, – сегодня мы находимся в прекрасной компании. Этот джентльмен - его светлость герцог Кингстон, в сопровождении дочери, леди Клэр, и внука, мастера Джастина. – Повернувшись к Себастьяну, он сказал: – Ваша светлость, мы здесь используем прозвища. Позвольте представить: Простак, Кремень, Валик, Пень, Торопыга и Болтун.

Себастьян поклонился, утренний свет высек золотые и серебряные искры в его волосах. Хотя он держался расслабленно и дружелюбно, его присутствие, всё равно внушало опасение. Ошеломлённые присутствием герцога на скотном дворе, рабочие пробормотали приветствия, поклонились и крепче вцепились в свои головные уборы. По знаку деда Джастин приподнял кепку и поклонился компании мужчин. Вместе с мальчиком, Себастьян подошёл пообщаться с каждым из присутствующих.

После долгих лет работы в клубе в Сент-Джеймсе Себастьян мог найти общий язык со всеми, хоть с членами королевской семьи, хоть с самым закоренелым уличным преступником. Вскоре мужчины стали улыбаться и делиться информацией касаемо их работы в Приорате Эверсби.

– Ваш отец обладает дружеской манерой общения, – раздался тихий голос мистера Рэвенела возле её уха. Он наблюдал за Себастьяном со смесью интереса и восхищения. – За людьми его положения не часто такое заметишь.