Мой Блэк, Моя Рэд (ЛП) - Мичел П. Т. - Страница 26

 – Пожалуйста, Наталия, прими мой подарок. Я хотел подождать до конца тура и пообедать с тобой, но увидел браслет и не смог устоять. Я никогда не видел, чтоб ты носила браслеты, это такое упущение… – Большим пальцем он гладит мою руку. – У тебя такие красивые запястья, я хотел украсить хотя бы одно.

Блин, внезапно все стало еще дерьмовее. Как мне свести на нет наши личные отношения, не похоронив при этом рабочие? Как только Уильям заканчивает свою речь, и все вокруг взрывается аплодисментами, под моим клатчем начинает вибрировать стол. Разъединяя наши с Джаредом руки, я бормочу:

 – Извини, мне нужно посмотреть.

Паулина Грейсон: Поздравляю с попаданием в чарты, леди! Я так рада за тебя. Надеюсь, что как следует отпразднуешь это событие сегодня. Я отправила подарок в твой номер. Обязательно оставь для меня копию с автографом Аарона Уайта. Он прекрасный телохранитель!

– Это от моего агента, – говорю я Джареду, когда люди начинают отделяться от своих столов, чтобы пообщаться друг с другом.

Он улыбается и делает глоток скотча, а я пишу ей ответ. Как только я нажимаю кнопку «отправить», приходит еще одно сообщение.

ЗанозаВЗаднице: Холл. Прямо сейчас.

Я бросаю взгляд в сторону, где раньше находился Себастьян, но там его уже нет, он стоит у дверей и ждет меня.

Может у него появилась какая-то информация о сталкере?

Убрав телефон, я встаю.

  – Мне нужно в дамскую комнату, пока туда не набежала толпа.

Джаред быстро поднимается вслед за мной:

 – Я тебя провожу.

 – Иди пообщайся с народом, – машу я ему, – а я скоро вернусь.

Себастьян идет за мной через главные двери зала. Как только мы оказываемся в холле, он хватает меня за локоть и односложно говорит:

 – Нужно поговорить.

 – Ты выяснил, кто меня преследует?

Он не отвечает, но заталкивает меня в ближайшую дверь, после чего входит сам.

– Что происходит между тобой и шкафами? – спрашиваю я в то время, как он располагает свой светящийся телефон на старом динамике. Похоже, этот шкаф «для всего». У стены стоят украшения к Дню Святого Валентина, Хэллоуину и Дню Благодарения, ну, а судя по пустым вешалкам, которые висят на пустых штангах, этот шкаф когда-то использовался для верхней одежды.

Себастьян забирает мой телефон и тоже кладет его на динамик. Вытянув мою руку между нами, он сверлит взглядом браслет.

 – Ты отказываешься носить мой подарок, однако носишь вот это?

Ранее, когда он встретил меня в холле, чтобы сопроводить на мероприятие, он отметил, что я не надела его колье. Даже если не учитывать тот факт, что украшение с великолепной жемчужиной просто не подходит к моему наряду, его наличие на моей шее могло бы дать неверный сигнал Себастьяну, так что я не попалась на крючок, просто промолчав.

Однако сейчас своей резкостью он провоцирует меня на защиту.

 – Это подарок от фирмы.

 – Ты видела, чтоб еще кому-нибудь дарили браслеты? – сквозь зубы говорит он, придвигаясь чуть ближе.

Его близость меня нервирует. Я отхожу, оставляя хоть какое-то расстояние между нами.

 – Не то, чтобы это тебя касалось, но я пыталась вернуть подарок назад. Мне бы не хотелось, чтоб люди вокруг считали меня любимицей Джареда.

Я снова поднимаю руку, кручу браслет и внимательно осматриваю застежку.

 – Похоже, застежка застряла.

– Дай посмотреть, – рычит он и хватает браслет. Он нажимает на задвижку, а браслет не открывается, и взгляд его голубых глаз впивается в мой.

 – Ты в этом браслете как в долбаных кандалах.

Закатив глаза, я отбираю у него руку и снова пытаюсь его открыть.

 – Уверена, он просто застрял.

Но ничего не происходит.

Себастьян рычит и поднимает мои руки, будто я сдаюсь.

Когда он складывает мои ладони вместе и прижимает их к штанге, которая находится чуть выше меня, я вскрикиваю срывающимся голосом:

 – Что ты делаешь?

Обернув мои пальцы вокруг холодного металла штанги, он кладет свою руку поверх, обездвиживая меня.

 – Напоминаю тебе, как чувствуемся мы.

Если он начнет творить свою магию, я пропала. Я не должна была позволять ему заводить себя в такое место, как это. Идиотка. Меня накрывает паника, и я пытаюсь вырваться, однако он лишь еще крепче хватает меня.

– Успокойся и слушай.

Облокотившись второй рукой о стену позади меня, он льнет ближе, так, что его теплое дыхание щекочет мое ухо.

 – Я видел, как этот хер положил свою руку на твое колено. Никто, кроме меня, не смеет тебя касаться.

Стальные нотки в его голосе заставляют мое сердце биться в бешеном темпе. Мне срочно нужно придумать контраргументы, пока его доминантность вконец не лишила меня здравого смысла.

 – В данный момент существует контракт, который утверждает обратное, – напоминаю я ему.

Он откидывает голову, а его губы трогает понимающая улыбка.

 – Вообще-то, я следую контракту. Это ведь моя работа – защищать тебя от внешних угроз.

 – Угрозам мне или угрозам на твое посягательство на меня? – вопрошаю я, подняв бровь.

Его улыбка приобретает оттенки темного.

 – Я заклеймил тебя 3 года тому назад.

 – И ты думаешь, это дает тебе какие-то права?

Когда я фыркаю, он резко говорит:

 – Ты – моя.

Я выдерживаю его решительный взгляд, а сердце бьется часто-часто, не смея надеяться.

 – Ты не можешь говорить, что хочешь меня, а затем заявлять, что тебе не нужны отношения, – высказываю я ему, затаив дыхание.

Он хмурится.

 – Именно ты не пришла в то кафе.

 – Вообще-то пришла. Я принесла тебе часы. Ты помог мне в прошлом. Я хотела вернуть тебе их, но потом подслушала твой разговор по телефону. Ты уезжал, поэтому я оставила эту затею и вместо этого отдала часы Мине.

Он сверлит меня глазами, в их синих глубинах мерцает удивление.

 – Ты приходила?

Я киваю и позволяю напряжению выплеснуться вместе со словами.

 – Когда ты был нужен мне, ты был рядом. Если я буду нужна тебе, я буду рядом, Себастьян.

 – Я не хочу быть твоим обязательством. – Он стискивает челюсти. – Я, бл*ть, хочу быть твоей одержимостью.

Ты захватил все мои мысли с 13 лет. Я бы сказала, что это и есть чертова одержимость! Мне хочется кричать на него. Одержимость – это не любовь, там нет места никаким обязательствам, так зачем мне раскрывать свое сердце? Просто чтобы он с ним поиграл?

Однако он не дает мне возможности сказать хоть что-то, так как говорит яростным, но мягким голосом:

 – Но сейчас я возьму на себя одно обязательство.

Он подходит ближе, и его слова чувственной вибрацией проходят сквозь мой висок:

 – Ты нужна мне.

От тоски, прозвучавшей в его голосе, все внутри меня сжимается. Боже, я тоже изнываю по его прикосновениям, однако я заставляю себя отклонить голову назад.

 – Не так.

Его брови сходятся.

 – Почему нет?

 – Потому что слова «отношения» нет в твоем словаре.

Он трясет головой, выглядя полностью растерянным.

 – Я всегда говорил тебе правду. Я не способен стать кем-то большим для тебя. Я сломан, и уже никогда не стану целым.

Что случилось такого, что заставляет его думать так? Кто бы ни сказал, что правда ранит, был чертовски прав. Я проглатываю свое разочарование и ворчу:

 – Будто я образец идеального воспитания.

Его взгляд удерживает мой, и он полон самоуничижения.

 – Я разрушил каждые отношения, что у меня были. Я не могу позволить эту опцию для нас, потому что я обязательно все испоганю. Вот в чем разница.

Я сжимаю губы.

 – Не для меня.

Он играет желваками.

 – Так ты сейчас просто возьмешь и уйдешь. Так просто выключишь нас? – спрашивает он, сжимая внутреннюю часть моего бедра.

Я прикусываю щеку изнутри, используя боль в качестве отвлечения от его соблазнительного прикосновения, в то время как моя юбка поднимается, следуя движениям его руки. Подняв подбородок, я рывком освобождаю свои руки, однако не могу заставить себя убрать и свои бедра подальше. Пока во мне бушует конфликт между умом и сердцем, во рту появляется вкус крови, пока я держу его пристальный взгляд.