Целительница: на грани (СИ) - Воропаева Светлана - Страница 44

На тридцать первом этаже Вика подошла к столам в опенспейсе, где уже разместились сотрудники её службы.

— Идите за мной все, кто готовил документы на сегодняшнее правление. И перешлите мне сейчас на почту электронные версии этих документов.

— Хорошо, сейчас перешлём и придём, — сказала Елена Подольская.

Вика успела налить себе кофе, и в кабинет вошли Подольская и Кузнецова.

— На документах не оказалось визы казначейства. Вы забыли отсканировать и завести документ или подписи нет? — стараясь сохранять спокойствие, спросила Пятницкая.

— По этому вопросу не нужна виза казначейства, — со знанием дела сказала Вера.

— Вера, ты не услышала мой вопрос. У нас есть виза казначейства?

— Так нам не нужна их виза! — снова ответила Кузнецова.

Елена стала копаться в стопке принесённых документов, а Виктория открыла письмо с электронными версиями бумаг.

— Да, Лена, да, не округляй глаза. Строчка для визы казначейства есть, а самой подписи — нет.

— Так она не нужна, — снова выдала Кузнецова. — Согласно инструкции 2417-К

подобные вопросы не относятся к зоне ответственности казначейства.

«Сейчас я её убью», — подумала Виктория, обдала себя энергией безусловной любви и сказала:

— Вера, выйди из кабинета.

Та хотела сказать что-то в ответ, но Пятницкая остановила её жестом и снова повторила:

— Просто выйди — и всё.

Кузнецова обиженно развернулась и закрыла за собой дверь.

— Ты уже поняла? — потирая глаза, спросила Вика у Елены.

— Да, — печально кивнула Подольская. — Скорее всего, мы забыли убрать ненужную строку, когда готовили документ по аналогии с другим вопросом. Это моя вина. Я просмотрела. А секретари правления и правда могли не придать этому значение, так как эта подпись действительно не нужна. Но строка есть.

— Я тоже это пропустила, а внутренний контроль заметил это прямо на правлении.

— И что теперь? — белея, спросила Подольская.

— Теперь эту подпись нужно получить. Крайний срок — завтра до двенадцати.

Подольская молчала, прижав папку с документами к груди.

— Иди, — тяжело вздохнув, сказала Вика.

— Но как? Срок такой маленький! — в глазах Лены заблестели слёзы.

— Я не знаю пока. Иди. Мне надо подумать.

Подольская вышла, заплакав.

Телефон Вики завибрировал: это был Краснов. Окончательно холодея, она приняла звонок.

— Как всё прошло? Хорошо? — задорно спросил Николай.

— Нет, но будет, — честно ответила Пятницкая. — Отчитаюсь завтра до двенадцати.

Ничего не сказав, Николай повесил трубку, а Вика позволила себе разреветься, осознавая стремительное падение с высоты собственного эго, которое совсем недавно восхваляло себя так, что корона в дверь не пролезала.

Минут через пять Пятницкой удалось собраться: надо было действовать, а не рыдать. Кусая костяшку безымянного пальца левой руки, она усиленно думала, как исправить ситуацию, и всё же надумала.

— Наташенька, привет! — поздоровалась Пятницкая, позвонив помощнице Краснова. — У меня к тебе две просьбы на миллион. Миллиона нет, но потом проси, что хочешь. И просто по-человечески выручи меня, пожалуйста, у меня большая проблема.

Вика вкратце объяснила, что произошло, а потом перешла к просьбам:

— Если ты дружишь с помощницей руководителя казначейства, пожалуйста, попроси её организовать мне с ним встречу, причём сегодня. Дружишь же?

— Дружу, — подтвердила Наташа.

— А ещё можешь узнать у помощницы Образцова, какое сладкое он любит? Может, какие-то определённые конфеты или шоколад. Хотя это по времени терпит. Самое важное мне сейчас — попасть к Борисову и получить его визу.

— Я тебе перезвоню, как поговорю с Полей, — сказала Наташа и отключилась.

Ожидание было недолгим и долгим одновременно. Впервые кофе не радовал Викторию, а только обжигал горло, а она, как в наказание себе, пила его большими глотками.

— Иди к кабинету Борисова. У него сейчас конференц-колл. Как закончится, Поля тебя попробует запустить. Главное, чтобы те, кто должен потом прийти на встречу, пришли вовремя, а не заранее, — сказала Наталья, перезвонив минут через пять. — По Образцову сейчас выясню и напишу тебе сообщение.

— Ты моя спасительница! — искренне воскликнула Виктория. — Я у тебя в долгу, спасибо!

Всё сложилось как нельзя лучше: конференц-колл у Борисова закончился раньше положенного срока, приглашённые на следующую встречу не пришли заранее, так что Полина пропустила Вику в кабинет Борисова уже через сорок минут.

— Александр Владимирович, здравствуйте! — с порога начала Пятницкая, подходя вплотную к столу Борисова, проигнорировав стулья для посетителей. — Я буду честна с вами. Я совершила серьёзную ошибку, и только вы можете мне помочь. На что я очень надеюсь.

После того как Виктория эмоционально рассказала, что именно произошло, Александр Владимирович со странной улыбкой, вероятно, смущаясь такой простоте, спросил:

— И что вы от меня хотите? Чтобы я поставил свою подпись на вашем документе?

— Да, — подтвердила Вика. — Именно это и хочу.

— Думаю, вы понимаете, что у меня лично нет времени разбираться в ваших бумагах. Кого из моих сотрудников вы знаете, чтобы они посмотрели этот вопрос?

— Полякову знаю и Свиридову.

— Хорошо, если кто-то из них поставит свою визу, я подпишу тоже.

— Спасибо, — выдохнула Пятницкая.

— И можете передать документы через Полину.

— Поняла. Спасибо! — повторно поблагодарила Пятницкая и вышла.

Свиридова была на выездном совещании, а Полякова обсуждала отчётность со своими сотрудниками, и поговорить с ней Вике удалось лишь около пяти вечера. Когда Пятницкая получила заветную подпись от Поляковой после такого же честного рассказа о своём промахе, Борисов уже уехал из банка. Ей оставалось лишь ждать следующего дня. Ждать и волноваться, потому что тяжкое чувство не отпускало Викторию даже под напором энергии из источника.

Вика сидела в кабинете и бездумно смотрела на чашку с недопитым кофе. Зазвонил телефон, и она вздрогнула.

— Милая, привет! Я звоню в третий раз, что у тебя случилось? — спросила Анастасия Георгиевна.

— Ничего особенного. Неприятности на работе. И я их почти уладила.

— Но ты так неспокойна, что я почувствовала это на расстоянии.

— Это усталость, мам.

— Вы же только отдыхали с Виктором? Не помогло?

— Наверное, нет. Я допустила возникновение проблемы на пустом месте, а теперь героически её решаю. Я устала совмещать исцеления и работу в банке. Меня на всё не хватает.

— Хочешь, давай обсудим это.

— А когда, мам? У меня дело на деле. Благо хоть на мужа иногда время остаётся. А на остальных близких — уже нет.

— Мне сейчас кажется или ты отключилась от эгрегора своего банка?

— Не кажется. Я это сделала.

— Вероятно, это получилось очень не вовремя и некорректно. Теперь он будет пытаться завладеть твоим временем.

— Не знаю, вроде бы я работаю как обычно, не считая текущего промаха.

— Тебе виднее, — неоднозначно подытожила мама, а потом спросила: — Как сейчас у тебя с исцелениями? Идёт поток людей?

— Не сказала бы. Я вообще хочу проверить, от чего я получаю большее удовлетворение: от исцелений или от работы в банке. Каково это — только исцелять, я знаю, поэтому сейчас хочу попробовать пару месяцев поработать и никого не исцелять. И да, я знаю, что ты не поддержишь это решение, но я хочу попробовать, чтобы потом у меня не было сожалений.

— Исцеления — это твоё, милая. И мне печально, что ты сейчас принимаешь такое решение. В этом есть и моя вина.

— Мам, мне сейчас от этих слов не легче, просто прими это как факт, пожалуйста.

— Хорошо, — согласилась мама. — Приятного вечера!

— И тебе!

Вика ненадолго прикрыла глаза, чтобы сделать несколько дыхательных упражнений, но почти сразу открыла их, почувствовав порыв ветра в кабинете, где даже окна не открывались. Напротив неё на стуле сидел Тимофей.