Гарри Поттер и новая семья. Последний курс (СИ) - "DVolk67" - Страница 38

— К сожалению, люди порой вытворяют и не такое, — печально произнес Дамблдор. — И что же вы нашли в «Волховании»?

— Во введении Годелот утверждает, что он вместе со своим сыном сумел найти и перевести некие записи Герпия Гнусного, — ответила Элин. — И перечисляет, какие именно ритуалы и заклинания он оттуда узнал. Далее по тексту раскрывается суть каждого из них, за исключением одного.

— «Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нем ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим…» — процитировала Гермиона. — Методом исключения мы решили, что это может быть тем, что мы ищем. Термин «крестраж» мы больше нигде не встретили, но в одной из биографий Годелота нашли упоминание о том, что его сын Геревард тоже написал книгу...

— «Тайны наитемнейшего искусства», — закончила Элин. — И когда мы спросили о ней мадам Пинс, она отобрала у нас допуск и отправила к вам.

Дамблдор тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Вот же научил на свою голову, — тихонько произнес он. — Что ж, поздравляю, вы догадались совершенно правильно. Сейчас «Тайны наитемнейшего искусства» хранятся у меня, я посчитал, что эта книга слишком опасна, чтобы держать ее даже в запретной секции. К сожалению, я сделал это уже после того, как ее прочел Том Риддл... И да, там действительно рассказано, как можно обрести бессмертие. Весь ритуал в подробностях вам знать ни к чему, но если в общих чертах, то волшебник должен совершить убийство, при этом расколов свою душу на две части и поместив одну из них в материальный объект — крестраж. После этого, даже если тело волшебника будет уничтожено, крестраж удержит душу в этом мире и позволит ей воплотиться вновь.

— А, ну тогда понятно, почему Годелот посчитал его слишком мерзким, — кивнула Элин.

Гарри и Гермиона посмотрели на нее с удивлением.

— Я еще не успела вам рассказать, — пояснила Элин. — Годелот жил в четырнадцатом веке и был...

— Это потом, — прервал ее Гарри. — Меня больше интересует, как можно уничтожить крестраж.

— Это очень сложно сделать, — ответил Дамблдор. — Точнее, создатель крестража может уничтожить его в любой момент, но вот всем остальным понадобится для этого очень мощная магия. Валирийская сталь, яд василиска, адское пламя...

Он осекся. Ребята переглянулись.

— Значит, и с этим мы угадали? — сказала Элин. — Медальон Слизерина и дневник Тома?..

— Да, — Дамблдор неохотно кивнул. — И, как я подозреваю, этими двумя предметами дело не ограничилось. Я пока не выяснил, сколько именно крестражей создал Том, но, к счастью, создать слишком много нельзя, расколотая душа становится слишком хрупкой. Собственно, даже Герпий не решился создать больше одного. Считается, что крестраж Герпия уничтожили его ученики, но мне точно известно, что они не смогли этого сделать. Им удалось лишь усыпить духа и привязать его к гробнице, но спустя полторы тысячи лет он проснулся.

— Его разбудил Годелот? — глаза Элин горели от любопытства.

— Его разбудил тот, кто уничтожил Годелота, — ответил Дамблдор. — Ненамеренно, разумеется. Впрочем, это отдельная история, я обязательно расскажу ее вам позже. Сейчас нас интересует более близкая к нам угроза. Том спрятал крестражи в надежных, как он полагает, местах, и пока он уверен, что никто не знает его секрет, мы можем заниматься поисками. Но если Том почует опасность, наша задача усложнится многократно, а то и вовсе станет невозможной. Ты в последнее время чувствовал связь с Томом? — внезапно спросил Дамблдор у Гарри.

— Нет, — ответил тот. — Профессор Снейп объяснил, как закрывать сознание. Правда, он меня постоянно ругает, но судя по тому, что раньше я был «безнадежным тупицей», а теперь стал просто «идиотом», у меня неплохо получается.

Дамблдор улыбнулся.

— Я тебе этого не говорил, — подмигнул он, — но на самом деле профессор очень высоко оценивает твои успехи в окклюменции. Но если ты не против, я хотел бы проверить сам...

Гарри кивнул. Профессор снял очки и минуту смотрел ему прямо в глаза, затем отвел взгляд.

— Действительно неплохо, — сказал он. — Есть куда стремиться, но у нас впереди еще довольно времени... Мисс Грейнджер?

Обмен взглядами с Гермионой занял немного меньше времени.

— Просто отлично! — воскликнул Дамблдор. — Признаюсь, я немного опасался за вас, поскольку окклюменция — не книжное знание, но вы действительно отлично справляетесь.

Гермиона зарделась от смущения.

— Теперь вы, мисс Олсен.

На этот раз Дамблдор смотрел в глаза очень долго. Гарри увидел, как на лбу Элин проступает пот.

— Весьма необычная техника, — сказал, наконец, Дамблдор. — Настолько необычная, что... я знаю лишь одного человека, который ею владеет.

— Да, это она, — кивнула Элин. — Я сама удивилась... Но, пожалуйста, не говорите никому. Мы не хотели бы выносить наше... тесное знакомство на публику.

— Что ж... — Дамблдор выглядел смущенным. — Гх-м. Да. Я не подозревал, что... откроется секрет такого характера...

— Я не стыжусь того, какая я есть, — спокойно сказала Элин.

— О... — Дамблдор помолчал. — Что ж, времена, конечно, меняются... и если это работает... М-да. Ну хорошо.

Он достал перо, расписался на все еще лежащем перед ним допуске в запретную секцию и протянул его Гарри.

— Я скажу мадам Пинс, что вы трое делаете специальную курсовую работу для профессора Блэка и вам разрешено брать в запретной секции любые книги, — сказал он. — Постарайтесь отыскать что-то, что может указать нам на то, из чего Том сделал крестражи и где он мог их спрятать. Только ни в коем случае не упоминайте это слово — «крестраж», даже если вам кажется, что вас никто не слышит. Видите ли, — пояснил он, — по моим сведениям, у Тома в Хогвартсе есть очень хорошо замаскированный шпион... И этот шпион — школьник.

Последние слова он произнес, глядя прямо в глаза Элин.

— С кем это ты занималась окклюменцией, кроме нас? — удивленно спросил Гарри, когда ребята вышли из директорского кабинета.

— Я не занималась, — ответила Элин. — Я просто... так случайно получилось.

Собственно, это было почти правдой, о своих неудачах в окклюменции она проболталась Панси совершенно случайно (одно из экспериментальных зелий в качестве побочного эффекта вызывало излишнюю болтливость). И Панси, неожиданно для Элин, вдруг заявила, что у нее имеется дневник, принадлежавший некогда одному из ее предков и содержащий описание нестандартных техник ментальной защиты, подходивших именно для тех, кому недостает сил для обычных способов.

За право прочесть этот дневник Элин пришлось заплатить довольно высокую цену... собственно, она до сих пор расплачивалась... но ей это нравилось.

История Годелота

— Годелот жил в четырнадцатом веке, — рассказывала Элин, — и был очень религиозным волшебником. Можно даже сказать, единственным в мире настоящим христианином... по его собственному мнению, разумеется. Всех остальных христиан он считал «ненастоящими». Папу и иерархов церкви он обвинял в гордыне, любви к золоту, разврате и искажении изначального смысла Писания. Рядовых же христиан Годелот полагал заблудшими овцами, нуждающимися в наставлении на путь истинный. Путь, естественно, знал только он один, а все, кто был с ним не согласен, автоматически зачислялись во враги Господа и подлежали уничтожению.

В общем-то, таких фанатичных персонажей в истории Европы было предостаточно, но Годелот имел перед ними большое преимущество: он был великим волшебником и полагал, что действительно может переделать мир под свои идеалы. Биографы пишут, что Годелот якобы владел мифической «бузинной палочкой», хотя, по-моему, это чушь, людям проще выдумать историю о могучем артефакте, чем смириться с тем, что кто-то настолько превосходит их по силе и умению.

Однако Годелот понимал, что для воплощения его идеалов человеческой жизни может не хватить. Сначала он думал создать философский камень, но для этого надо было всерьез заняться алхимией, а это отвлекло бы его от главной задачи. И тогда Годелот вместе со своим сыном Геревардом отправился в путешествие, надеясь отыскать следы того волшебника, о котором достоверно было известно, что он сумел добиться бессмертия — Герпия Гнусного.