Я спас СССР! том 1 (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 1

Алексей Вязовский

Я спас СССР! Том I

Глава 1

… Таким образом, за 10 лет своего правления Хрущёв так и не смог преодолеть стереотипы социалистического развития и провести реформы государства и общества. Культ личности был уничтожен, но волюнтаризм и метания первого секретаря ЦК КПСС в экономике, внешней и внутренней политике сделали неизбежным его смещение и появление брежневского «застоя». Что в свою очередь предопределило развал СССР в 1991 году.

Я захлопнул тетрадь, снял очки и раздраженно посмотрел на аудиторию. Школьники скучали. Двадцать шесть подростков девятого А класса 113-й средней школы города Москвы зевали, смотрели в окно и поглядывали на часы. До конца урока истории оставалось пятнадцать минут.

— Савченко! — я сделал морду лица кирпичом — Убери телефон! Или мне отобрать его?

— Трофим Денисыч, ну я это… про Хруща читал — высокий прыщавый парень 16-ти лет лениво убрал гаджет в карман. Класс выжидательно смотрел на меня. Савченко не первый раз бросал мне вызов на уроке.

— И что же ты прочитал? — я тяжело вздохнул. До конца занятия мне нужно было опросить несколько учеников и вступать в пикировку с парнем времени не было.

— Хотел загуглить словечко новое — Савченко нагло улыбнулся — Волюнтаризм Хрущева. Зачетно звучит.

— Мы его уже разбирали на прошлом уроке.

— А я на нем не был.

— Это и печально — я надел очки обратно, сел за учительский стол — Волюнтаризм — это командный метод, принятие произвольных решений вопреки объективным условиям и обстоятельствам. Проще говоря, глупые единоличные решение в управлении страной.

Несколько человек записали слово в тетради. Повторно. Остальные явно томились на уроке. Май выдался жарким, за окном цвела сирень. Мысленно ученики были на улице. Сейчас прозвенит звонок на длинную перемену. Часть парней вместо обеда возьмет футбольный мяч у физрука и побежит на спортивную площадку играть. Девчонки сядут на скамейки. Будут поглядывать на пацанов и болтать о своем, о женском. Да… акселерация идет стремительными темпами. Подросткам по 15–16 лет, но некоторые выглядят уже на все двадцать. Косметика, одежда, прически…

— А сейчас опрос — мой палец поехал вниз по таблице фамилий классного журнала. Школьники тут же опустили глаза. Прямо читаю у них на лбу: «Лишь бы не я!». Только пара отличников смотрят прямо и… Савченко. Этот двоек не боится, отец — местный депутат. Тянут хулигана всей школой.

— Предтеченская!

К доске, покачивая бедрами, вышла главная красавица класса Анастасия. Девушка уже вполне оформилась и носила яркие, открытые платья. Вся мужская половина девятого А скосила глаза на ее вырез. Затем взгляды скользнули ниже к коленкам. Настя кокетливо поправила блондинистый локон, вопросительно взглянула на меня голубыми глазами.

— Перечисли основные реформы Никиты Хрущева в социальной и экономической сфере.

— А с какого периода? — красавица наморщила лобик.

— С момент прихода к власти — я строго посмотрел на первую парту, где два лоботряса пытались шепотом подсказывать — Какой это, кстати, год?

— Пятьдесят третий?

— Ты меня спрашиваешь?

— Пятьдесят третий!

— Продолжай.

— Ну… развенчал культ личности Сталина.

— Я просил в социальной и экономической области. Политику не трогаем.

Ее только тронь! Мигом продвинутые детки, а точнее их родители, напишут жалобы. Причем, как ни подай материал — останутся недовольные. Скажешь, что Сталин был тираном и уничтожал собственный народ? Получи жалобу в потакании либеральным взглядам и очернении имени главы советского государства. Скажешь что-то положительное, про победу в Войне, индустриализацию? Либеральные родители тут же в социальных сетях поднимут вой, кляня учителей, что обеляют имя тирана. И тоже посыпятся жалобы. Разница только в том, что первые пишут от руки и директору, вторые через портал Госуслуг и сразу в районный департамент народного образования. Раньше он назывался РОНО.

— Хрущев повысил зарплаты, сократил рабочий день — Настя наконец, расслышала подсказки и принялась перечислять — Начал массовое жилищное строительство, провел школьную реформу. Распахал целину и создал совнархозы.

Мнда… Сам поехал в Казахстан и распахал.

— Ах да, стал платить зарплаты колхозникам.

— А как же эти лохи до этого работали? — громко удивился Савченко.

— Следи за языком! — я стукнул ладонью по столу. Но отвечать на вопрос не стал. Посмотрим, как справятся.

Предтеченская замолчала. Стрельнула глазками на первую парту, но я показал обоим «лоботрясам» кулак. Класс с интересом начал разглядывать мнущуюся ученицу. Никто не поднимал руку и Савченко победно смотрел поверх голов. Всех уел. Вон даже учитель молчит.

— Ну как в ГУЛАГе работали — промямлила Настя.

— За пайку — выкрикнул кто-то с заднего ряда.

— Я же сказал лохи! — Савченко был на коне.

Ученики засмеялись.

— Вышел вон из класса! — я встал. Сердце предательски кольнуло. Все-таки шестьдесят пять уже. Пора, пора на покой. Но разве проживешь на нашу нищенскую пенсию? Потом, все-таки заслуженный учитель России, почетная медаль Ушинского. Всю жизнь посвятил школе.

— Не имеете права! — парень тоже встал, заелозил взглядом. Лицо покраснело, пошло пятнами. Класс осуждающе молчал.

— Права ты свои знаешь. А как насчет обязанностей?

Мы померились взглядом. Савченко опустил глаза, выдавил из себя «извините».

— Сядь и запомни. Колхозники работали за трудодни. Была такая единица учета в СССР. И мы ее даже проходили. Если бы ты ходил на уроки, то знал!

Прозвенел звонок. Предтеченская облегченно вздохнула, заулыбалась.

— Звонок для учителя! — я остановил поступательный порыв школьников к двери класса — Сейчас я объявлю оценки за урок и дам домашнее задание…

В учительской было шумно. Наши дамы обсуждали финал «Игры престолов». Все сходились во мнении, что концовка сценаристами была слита. Стоило только мне зайти, как я попал как кур в ощип:

— Трофим Денисович, а вы что думаете о последней серии? — массивная химичка в очках с тонкой оправой требовательно на меня посмотрела. Я тяжело вздохнул, отступать было некуда. Учительницы замолчали и начали дружно сверлить меня взглядом. Я, да физрук — вот и все мужчины в школе. К нашему мнению прислушиваются, ждут.

— Не смотрел и не собираюсь.

— Почему?

— Не увлекаюсь социальным эскапизмом.

— По-вашему любое фэнтези — бегство от реальности? — в атаку пошла пожилая математичка — Толкиен тоже?

— Это же классика! — а вот и молоденькая преподавательница русского и литературы подключилась — Толкиена скоро в школьную программу включат. В обязательную часть.

— Ну, это вы, милочка, хватанули — химичка не согласилась с русичкой. В учительской засмеялись — У нас, слава Богу, есть кого включить из отечественной классики.

— Не включат — я коротко согласился с коллегой, пытаясь из кулера налить воды в стакан. Кулер булькал, но воду не отдавал.

— Давайте я помогу — молоденькая учительница, покраснев, схватила мой стакан — Тут вот так, по особому, нажать надо. А почему не включат?

— Мордор по-вашему кто? Ну вот это сосредоточение зла Средиземья?

— Кто?

— Это, красавица моя — я забрал у покрасневшей руссички стакан — Советский Союз. А Саурон — это Сталин.

Новость поразила коллектив.

— Серьезно? — химичка нахмурилась.

— Географии Средиземья примерно соответствуют Европе. На востоке, где Мордор, у нас кто? СССР.

— А светлые духи — валары на Западе тогда…

— Совершенно верно, заокеанские друзья англичан — США. А теперь позвольте откланяться. Мне нужно освежиться.