Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2 - Тагиров Роман - Страница 29

Кто был туристом в ГДР должны помнить такие толстенькие тёмные монетки из латуни номиналом в двадцать пфеннигов. Восточные немцы их использовали для телефонов-автоматов, все остальные монеты в ГДР были белого цвета. Советские прапорщики нашли этим двадцатчикам совсем другое применение. Используя металлическую денюшку как отвёртку, губари разобрали одну кровать. И вот в руках рационализаторов два длинных металлических рычага. Осталось только по Архимеду найти точку опоры и перевернуть земной шарик.

Сергей с Эмином не стремились к таким глобальным целям, а просто стали с двух сторон аккуратно расшатывать решётку. Законы физики никто не отменял, и на всякое действие со стороны арестантов было противодействие от стен и решётки, но все мы знаем, что: «вода камень точит». Два часа кропотливой работы и решётка поддалась. И вот металлическая преграда лежит себе смирно рядом с «макинтошем» на полу камеры, а друзья любуются полной луной в свободном проёме окна дрезденской гауптвахты.

Прапорщиков «поселили» на втором этаже каземата, по высоте стены камера беглецов оказалась примерно чуть выше третьего этажа советского панельного дома. Прыгать высоковато! Что делать? Беглецы изучили оставшиеся крюки в стенах от решётки и вновь вспомнили о своих брючных ремнях. Выручай прапорщицкая смекалка! Ремни были связаны между собой и закреплены к одному из «макинтошев». Деревянный настил немного сузили теми же уголками.

Этот переоборудованный «макинтош» вывесили наружу и закрепили за крюк в проёме. Если считать расстояние настила вместе с опущенными вниз ремнями, высота побега сократилась вдвое. Выше, конечно, по сравнению с танком, но прыгать уже можно. Первым попробовал более лёгкий Эмин, который аккуратно сполз вниз по «макинтошу», затем перебирая в руках ремни, свесился на уровне первого этажа гауптвахты, оттолкнулся от стены и прыгнул. Эксперимент повторил Серёга и друзья, как пишут в шпиёнских книжках: «растворились во мраке саксонской ночи…»

Старшего лейтенанта Скрипку разбудили, как он приказал, И офицер решил сам поднять друзей-арестантов пораньше, чтобы они смогли спокойно умыться и привести себя в порядок. Сержант караула открыл дверь камеры прапорщиков, пропустил вперёд и.о. начальника гауптвахты и хотел войти за ним следом, но упёрся в спину офицера...

Александр не вошёл в ступор и его не схватил кондратий. Нет! Старший лейтенант стоял, быстро анализировал пустую камеру, свободное от решётки окно и принимал единственно правильное решение. Ещё вчера вечером из-за молчаливых переглядов прапорщиков он интуитивно почувствовал, что сегодня что-то должно было пойти не так, как надо. Офицер не предполагал, что всё произойдёт так быстро. И вот на тебе — рывок! Саня быстро пробежал глазами по разобранной раме кровати, остаткам «макинтоша» и решётке на полу, обернулся к сержанту и приказал:

— Объявляй тревогу, побег из гауптвахты!

— Да ну нах! — сержант попытался протиснуться мимо офицера и заглянуть в камеру.

— Я сказал — тревога! Бегом марш!

Для ускорения Скрипка просто двинул локтем в грудину сержанта. Сапоги караульного застучали по металлической лестнице вниз. Старший лейтенант быстро приставил оставшийся «макинтош» к проёму окна, выглянул, затащил в камеру сооружение прапорщиков, отстегнул ремни, скрутил и засунул в карманы галифе. Как только и.о. начгуба успел вернуть и обратно закрепить остатки «макинтоша», прибежал заспанный начальник караула, старлей с отдельного противотанкового дивизиона. Александр высунулся из окна по пояс и сделал вид, что осматривает окрестности в поисках беглецов. Затем спрыгнул, отряхнулся, посмотрел на артиллериста и спокойно заявил:

— Пиздец! Ушли.

— Быть не может.

Начкар залез на подставку и для очистки совести тоже внимательно обозрел окрестности. От прапорщиков не осталось и следа... Старший лейтенант Скрипка вздохнул и сообщил собрату по несчастью:

— Пора докладывать, пойду коменданту позвоню.

Оба молодые офицеры хорошо понимали, что виноватыми сегодня окажутся оба. Вот только в какой степени каждый из них? Вот в чём вопрос! И.о. начгуба приказал закрыть камеру, забрал ключи, вернулся в кабинет, быстро вытер ремни прапорщиков от пыли и закинул в сейф. И только затем поднял трубку и приказал соединить его с домашним номером подполковника Кузнецова.

* * *

А в это время гвардии прапорщики Эльчиев и Толстиков отсыпались в немецкой электричке «Дрезден-Котбус», которая шла по направлению к немецко-польской границе. И если из ГСВГ бежали в основном на западном направлении, а гвардии рядовой Патрикеев рванул на север, в Западный Берлин; то наши друзья приняли политически верное решение — они двинули строго на восток. Натиск на Восток! (нем. Drang nach Osten!)

План земляков был прост как фуражка прапорщика: пересечь немецко-польскую границу на нашем пассажирском поезде «Дрезден-Брест», который шёл через Котбус, а затем попытаться тайно пробраться в Советский Союз через польско-советскую границу. А там уже — как бог даст или аллах подскажет. Эмин с Сергеем после исторического прыжка успели забежать в общагу, в свою комнату, в которой жили вместе ещё с двумя прапорщиками с танкового полка, родом из Украинской ССР. Пришлось поднять коллег по части и сообщить о побеге с гауптвахты:

— Хлопцы, подъём! Запрягай коней, мы с губы рванули.

— Да ну нах! Скрипка, наверно, выпустил, — один из прапоров сел на кровать и потянулся к столу за пивом. Постояльцы холостяцкого общежития «Ледокол» только что отметили святой армейский праздник — День зарплаты. Второй танкист с интересом разглядывал порванную и грязную одежду соседей по общаге:

— Не. Не похоже! Вы что, братцы, по пьяни в полковой свинарник забрели? Вроде не воняете.

Беглецы быстро переоделись, схватили спортивную сумку и под удивлённые взоры танкистов начали заполнять её пивом и закуской со стола. Эмин обратился к соседям по комнате:

— Пацаны, мы в самом деле сняли решётку с окна гауптвахты, спрыгнули и сдёрнули. Куда поедем дальше, говорить не буду. Уже сегодня вас к особистам вызовут. Лучше не знать, скажите как есть: прибежали, переоделись, схватили сумки и убежали. Парни, нам бы только марок на дорогу добавить. В долг не прошу, сами не знаем, когда отдадим. И сможем ли вообще отдать...

Прапорщики танкового полка были нормальными советскими пацанами, и в нашей стране к сидельцам и беглецам всегда исторически относились с пониманием. Соседи пошарили по карманам, скинулись по сотне, а один из танкистов добавил ещё три червонца, недавно привезённые с отпуска. Серёга порылся в шкафу и вытащил из своих вещей две бутылки армянского коньяка «Арарат»:

— Вот, с Союза привёз, на День танкиста берёг. Одна бутылка ваша, вторую Скрипке втихаря подгоните, только чтобы никто не знал, — прапорщик Толстиков улыбнулся. — А Саня Скрипка — Человек! Так ему и скажите. И пусть не поминает лихом. Нам теперь удача очень нужна.

Товарищи по комнате холостяцкого общежития офицеров и прапорщиков маханули по стопарю «на ход ноги», быстро закусили, тепло обнялись и пожали руки на прощанье. Прапорщики больше никогда не встретятся, останутся нормальными людьми, окажутся в разных государствах и о судьбах друг друга узнают только через четверть века.

* * *

Старший лейтенант Скрипка имел опыт общения с особым отделом по поводу его посещений ночных баров Дрездена и ничего хорошего от контрразведчиков не ждал. Офицер хорошо понимал, что, учитывая должности беглецов, командиров секретного танка Т-80, шухер поднимется на всю Группу войск. И обязательно во всей этой ситуёвине найдут самого виноватого, которого и накажут по полной программе. Александр не только занимался самбо в своё время, но и неплохо играл в шахматы. До прихода коменданта старлей начал продумывать дальнейший ход сбора доказательств своей защиты. Первый шаг он уже сделал — закинул в сейф якобы изъятые ремни прапорщиков. Оставался вопрос личных взаимоотношений вне службы офицера с прапорщиками-беглецами. А вопрос наверняка будет: «Не офицер ли помог бежать своим корешам?»