Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2 - Тагиров Роман - Страница 17

Тут в голове старшины отделения лёгкой психиатрии что-то щёлкнуло, и сложился чёткий план дальнейших действий. Рядовой быстро привёл себя порядок, присел на своей кровати у тумбочки и, сделав вид, что рисует очередной самолёт, стал писать донос в особый отдел госпиталя. Разведчик Патя, чтобы не оставлять отпечатков своих пальцев, хотел было натянуть медицинские перчатки, хранившиеся у него в тумбочке на всякий случай, но вовремя догадался, что перчатки вызовут нездоровое внимание не совсем здоровых соседей по палате. Кузьма прикрыл лист бумаги правой рукой и начал писать левой, чтобы изменить свой и так всем непонятный почерк. Опыт разведчика не пропьёшь! Тем более с виски «Bourbon Jim Beam».

Мотострелок успел написать свою кляузу до завтрака, аккуратно сложил листок в новый почтовый конверт с рисунком «Белки и Стрелки» и для ценности послания подписал: «тАварищу Асабисту».

Всё же в своё время школьник Кузя не особо жаловал уроки русского языка. Даже за то, что на нём разговаривал сам Ленин Владимир Ильич. Сейчас, в непростой разведческой обстановке наверстывать упущенное было просто некогда. Рядовой Патрикеев хорошо помнил из разговора с особистом госпиталя, что все послания из специального ящика доставляют ему каждый вечер. В запасе ещё был целый день, но и дел у разведчика было более чем достаточно. И все дела приходилось делать самому...

На завтраке три танкиста тайно переглянулись сокровенными взглядами со своим подельником пехотинцем, но не стали садиться за один стол, чтобы лишний раз не будоражить общественность отделения лёгкой психиатрии. После завтрака в курилке Патя с танкистами отошли в сторонку, и старшина отделения для усиления установившегося контакта вновь повторил процедуру вознаграждения страждущих своими пачками сигарет. Благодарные старослужащие с удовольствием затянулись и приготовились внимательно слушать нового командира. Патя оглядел свою команду подземных поисковиков и строго спросил:

— Никому не пизданули про наше дело?

Три товарища одновременно завертели головой; мол, нам лишние дольщики не нужны, сами всё вытащим, продадим и поделим по-братски. Командир отряда распределил задачу на сегодняшний день:

— Достаньте сегодня вещмешки, хотя бы по одному на каждого. Больше за раз не утащим, консервы тяжёлые.

— Так давай пару раз сходим! — воодушевился танкист Коля.

— А складывать консервы у себя под кроватью будешь? И нам ещё немца надо найти, чтобы постоянно у нас покупал, — остудил Кузьма подельника.

Тройка согласно закивала головой. Жадность фраера погубит! Надо всё делать осторожно и аккуратно. Как в разведке! Старшина отделения закончил свой развод:

— Встречаемся после ужина в подвале. Вы ищете мешки, а я попробую добыть второй фонарик.

Танкисты докурили, переглянулись и пошли осмысливать поставленную мудреную задачу. Рядовой Патрикеев пересчитал свою наличность — в заначке осталось одиннадцать марок с фенюшками. Нелегальные дела требовали постоянных финансовых вливаний. Патя вздохнул, подошёл к старшей медсестре и отпросился сходить на продсклад, якобы для согласования для выдачи следующего табачного довольствия. Девушка спокойно отпустила своего любимчика отделения. Если бы Оксана знала, какие волнения кипят сейчас в душе солдата и к чему всё это приведёт в итоге, старшая медсестра сама бы тут же заперла своего пациента в палате и никуда бы не отпустила.

Но, Кузьма был спокоен как опытный разведчик-нелегал, а сердце девичье даже не ёкнуло. На продскладе знакомые кладовщики-армяне сразу заулыбались своему постоянному клиенту. Патя сходу предложил тыловикам продать ему оптом пять банок тушёнки за десять марок, то есть уже по две марки за банку. Коренные жители солнечного Еревана долго не думали: «Две марки пятьдесят фенюшек!» Старшина отделения лёгкой психиатрии повернулся и сделал вид, что уходит. Кладовщики загалдели разом:

— Падажди дарагой! Какой ты горячий человек, а? Тебе как другу — забирай свои пять банок за десять марок, а?

И тут взгляд опытного разведчика упал на полку рядом с пожарным щитом, где за стеклом лежали аптечка и фонарик. Патя указал пальцем на полку:

— За десять марок четыре банки тушёнки и этот фонарик.

Предложение озадачило представителей тыловой службы госпиталя, но терять постоянного клиента им не хотелось. Дерзить тоже не хотелось после той истории с бочкой на складе. И тем более все успели перезнакомиться, и были почти друзьями. Даже земляками... Главный кладовщик по имени Серик опять заулыбался:

— Зачем тебэ этот фонарь. Там батарэйки давно сдохли. Что мы своему прапору скажем?

Кузьма решил не отвечать на риторический вопрос и резко поднял ставки:

— Одиннадцать марок за четыре тушёнки и фонарь. Или я ухожу!

Это было предложение, от которого благоразумные торговцы никогда не отказываются. Сделка состоялась. И как постоянному и желанному клиенту благодарные тыловики подарили Кузьме старый солдатский вещмешок, куда с дежурной улыбкой сложили все покупки. Сервис на продскладе армейского госпиталя Тойпиц вполне соответствовал мировым стандартам. На обратном пути старшина отделения зашёл в предбанник солдатского магазина, который был закрыт и работал только с обеда. Но, секретный почтовый ящик был на месте, куда Патя и скинул своё тайное послание секретной службе госпиталя. Полдела было сделано!

На входе своего отделения, разведчик внимательно огляделся, быстро спустился в подвал и спрятал свои покупки в нише стены. Затем поднялся на свой этаж, отметился у старшей медсестры и начал ждать обеда. За эти полдня разведчик выполнил намеченные цели и нагулял отличный аппетит. За обедом танкист Коля тайно показал Кузьме большой палец правой руки. Остальные танкисты просто заулыбались. Дело сделано, товарищ!

После обеда все опять собрались недалеко от курилки. Колян с загадочным видом вытащил из-за пазухи госпитального халата небольшой свёрток, развернул и гордо продемонстрировал Кузьме два огромных картофельных мешка. Патя опешил:

— Меньше не было? Договорились же о солдатских вещмешках с лямками. Как потащим?

— Нас же четверо! Один мешок на двоих, в эти мешки войдёт больше, чем в солдатский рюкзак, парировал танкист.

Крыть было нечем, да и незачем. Командир тайного подразделения только вздохнул и начал инструктировать дальше:

— Я добыл второй фонарь. После ужина я поговорю с Оксаной и заберу вас на уборку территории, собирать листья с газонов. Быстро сходим, притащим и спрячем мешки в этих же листьях.

План был простой как солдатский сапог. Да и осенние деньки стояли тёплые и солнечные, убирать опавшие листья было одно удовольствие, и многие пациенты отделения стремились попасть в команду старшины. А тут получилось совместить приятное с полезным: и консервы притащить с подземного продсклада, и вечер провести под солнышком в предвкушении большого куша. Танкисты заулыбались, а командир тайного отряда строго добавил:

— И перед подземельем обязательно накуритесь. Спички и сигареты сдадите мне. Про газ — метан слышали? Ещё кому-нибудь там закурить вдруг захочется. Бабахнет так, что и от госпиталя ничего не останется.

Замечание было справедливым. Перед самым дембелем и внезапным обогащением никто не хотел умирать. Да и вообще уходить в мир иной этим бывшим самоубийцам уже очень не хотелось. А хотелось быть просто молодыми, здоровыми и богатыми. И каждый из старослужащих твёрдо верил в своё недалёкое светлое будущее. Впереди маячил богатый дембель.

Перед положенным послеобеденным отдыхом Кузьма подошёл к Оксане и попросил освободить его от этого пустого времяпровождения. Мол, просто посижу в Ленкомнате, письма домой напишу и самолёты порисую. Ничего не подозревающая старшая медсестра спокойно согласилась. Разведчик Патя засунул в карман один из своих карандашей, захватил из бытовки катушку ниток и спустился в подвал. Клей «Рапид», флакончик машинного масла и фонарик уже были с собой. Первым делом кладоискатель смазал засов люка, затем аккуратно открыл замок, захватил свой заныканный вещмешок и, закрыв за собой люк, спустился в подземелье. Под светом работающего фонаря привязал нитку к люку, воткнул в катушку карандаш, вздохнул и нырнул в глубокую темноту туннеля.