Капитаны небесных сфер (СИ) - Старк Джерри - Страница 36

Солнце Эйрики уходило за линию горизонта, прочертив широкую полосу цвета расплавленного золота. Внизу под утесом вкрадчиво шелестел прибой. Размашисто прыгая с волны на волну, вдоль берега прошла стая местных касаток.

Все было хорошо. Как в том древнем стихотворении, сложенном в до-звездную эпоху, охотники вернулись с холмов и присели на пороге родного дома.

Ирландские старцы

Мы седые ирландские старцы,

Мы сидим на холме и пердим,

Тебе стукнуло сто, мне сто двадцать,

Но в обиду себя не дадим!..

«Irish Ёрш»

— Эммм… знаете, миз Циммель, в одиночку я туда не полезу.

Моложавый туршк в почти безупречном бизнес-сьюте опасливо попятился к глайдеру. Укрывшись в спасительной тени корабля, покосился на комм-браслет и малость дрогнувшим голосом заявил:

— Соцслужба и гвардия на подлете. С этими бравыми ребятами — куда угодно. Без них — увольте.

Его спутница, высокая сухопарая дама неопределенно-зрелых лет, раздраженно переступила с ноги на ногу, едва не потеряв равновесие. Острые каблучки высоких туфель глубоко увязали в мягкой почве, пронизанной тысячью корешков.

Серебристый глайдер неприкаянно торчал посреди огромного пространства медленно колышущегося под ветром лилового блюграсса. В северном направлении вздымался поросший лесом внушительный горный кряж. На юге долина резко обрывалась в переливающийся золотым и оранжевым простор океана Салии. На скалистом уступе поблескивал огромными окнами трехъярусный дом причудливой архитектуры, чьи плавные линии разбивались внезапными острыми изломами.

Свежо и остро пахло солоноватой морской свежестью и прелостью увядающей травы. Налетевший бриз растрепал белокурые волосы женщины и настойчиво подергал конец модного вентурского шарфа.

— Вот и они, — с явственным облегчением выдохнул туршк, поправляя съехавшую на затылок традиционную плоскую шапочку пунцового цвета. — Видите, миз Циммель, совсем немного ждать пришлось. Всего каких-то четверть часа…

Безупречно голубое небо перечеркнули два расплывающихся инверсионных следа. Лихо нырнув вниз, глайдеры совершили посадку. Первым изящно сел оливково-черный с гербом правоохранительной гвардии Салии на борту. Следом в полегший под воздушной струей блюграсс увесисто плюхнулась белая машина, украшенная медицинскими символами рас Второго сектора.

— Подкрепление прибыло. Мы можем наконец сдвинуться с места? — голос миз Циммель был исполнен терпения, бесконечного, как Галактика, и токсичного, как яд пандорского арахнида. — Поражаюсь, Мирфлюк, почему вы не вызвали на помощь целую бригаду быстрого реагирования с тактическим вооружением? Вы вообще дали себе труд ознакомиться с досье? Там ясно и четко указано — мы имеем дело с одним-единственным человеком. Престарелым, впавшим в маразм и нуждающимся в социальной поддержке.

Она дернула острым подбородком и решительно направилась к блюстителям.

— Поправочка. Мы имеем дело с дряхлым и наверняка свихнувшимся на всю голову ветераном, — буркнул в безупречно прямую спину удаляющейся дамы Мирфлюк.

Сунув руку в карман, туршк извлек надорванную упаковку туковых палочек. С тоской глянул на нее и торопливо затолкал обратно. Палочки не помогут. Тут позарез необходим психостимулятор покрепче. Но не лезть же на виду у проблемной клиентки за спасительным блистером. Ведь непременно же настрочит кляузный мейл боссу, и тогда — храни нас пресвятые небеса.

Обреченно вздохнув, туршк смахнул с брюк цепкие колючки блюграсса и поплелся за миз Циммель. Та бурно общалась с командиром гвардейцев и выбравшимися из глайдера медиками, указывая на дом. Над ее комм-браслетом возникали и пропадали голопроекции документов, подтверждающих ее полномочия. Старший из соцслужбы, выслушав, согласно кивнул. Пятеро блюстителей, выстроившись в неровную шеренгу и топча блюграсс тяжелыми ботинками, решительно направились к дому.

Медработники шустро выволокли из недр глайдера портативное гравикресло и пристроились вторым эшелоном. Миз Циммель и влачившийся на незримом буксире туршк символизировали команду тылового прикрытия.

Эдаким боевым порядком они преодолели сотню шагов, когда в лиловых волнах зарослей мелькнула расплывчатая, неуловимая глазом тень. Черный призрак в ослепительном, безжалостно выжигающем сетчатку полуденном солнце. Спустя мгновение силуэт возник справа, против солнца, выбрасывая длинную, вроде как многосуставчатую руку в агрессивном замахе.

Как в кадрах старинного слоу-мо, Мирфлюк успел разглядеть распяленные челюсти-мандибулы, налитые яростью глубоко посаженные глаза и промельк искр на широком лезвии нацеленного прямиком на незваных гостей копья.

«Нас ведь предупреждали, — заслабший коленями туршк рухнул ничком, прикрывая голову ладонями. Шапочка слетела, повиснув на стеблях блюграсса. — Говорили, не суйтесь туда без серьезной огневой поддержки. Но этой кошмарной женщине все нипочем. Пусть теперь сама расхлёбывает! Как хочет, так и договаривается с бешеным Охотником. Если он ее сразу в клочки не порвет».

Над головой упруго вжикнуло. Опомнившиеся блюстители тактически рассыпались и открыли шквальный огонь из игольников и парализаторов. Яутжа растворился в раскаленном жарком мареве, возник далеко за спинами людей и беззвучно заревел, запрокидывая огромную башку в ореоле спутанных дредов. Ударом сердца позже он вихрем пронесся впритык с блюстителями, сиганул через гравикресло — один из медиков заорал и упал — и бесследно исчез. Гвардейцы азартно палили по малейшему движению в траве. Троица врачей предусмотрительно укрылась за креслом, врубив энергощит. Прильнувший к земле Мирфлюк трясся, взывая к духам предков и не зная, что хуже — угодить под случайный разряд или стать трофеем непредсказуемого Хищника?

Миз Циммель неколебимо стояла посреди хаоса, ткнув руки в бока и скептически хмурясь. Когда не задетый ни единым выстрелом яутжа, потрясая копьем, возник на соседнем пригорке, она свирепо рявкнула:

— Это проекция! Вы слепые, что ли?..

Озадаченно посвистывал ветер. Малость оконфузившиеся гвардейцы (больше привыкшие иметь дело с туристами и курортниками, злоупотребившими местным алкоголем), перекликаясь по рации, выбрались из укрытий и стянулись кольцом. Устроивший переполох Охотник исчез, на прощание сделав в сторону незваных гостей угрожающий выпад.

Самое подходящее время для переговоров, подумал туршк, выпутываясь из цепкой травы, подбирая шапочку и смиряясь с тем, что новехонький сьют безнадежно испорчен.

— Мистер Далине! — блюститель врубил нашлемные динамики в режиме громкой связи. Усиленный голос пролетел над травяным морем, отразился от белых с искрой стен молчаливого дома. — Мистер Далине, это полиция! С нами представители социального комитета! И, эээ…

— Юридический консультант консорциума «Тирошия», — скромно подсказал Мирфлюк.

— Говорите вежливо и спокойно, — дополнил старший из соцработников. — Ни в коем случае не провоцируйте его на негативную реакцию.

— Мистер Далине, мы хотим поговорить! — настойчиво воззвал в тягучую, душную пустоту коп. — Нам нужно задать вам несколько вопросов!

— Спрашивайте.

Мирфлюк, испытывавший непреодолимое желание укрыться за спиной миз Циммель, так толком и не понял, где во время краткой перестрелки укрывался владелец дома. Возможно, в его комм-браслете имелся портативный генератор стеллс-режима. Или за долгие годы он безупречно овладел искусством скрытного перемещения.

Теперь он появился шагах в двадцати от их отряда. Некогда высокий и широкоплечий, с годами словно усохший и страдающий жутким искривлением позвоночника мужчина-землянин. Левой рукой он опирался на эргономичную палку-костыль с блестящей рукоятью.

Никогда еще Мирфлюк не сталкивался с людьми, настолько ветхими днями и потрепанными жизнью. Было невозможно смотреть на мистера Далине без внутреннего содрогания и отвращения. Его лицо смахивало на трехмерный снимок особо опасной планеты — перекошенное, обвислое, изрезанное морщинами и вмятинами. Да, старость повсюду почтенна и уважаема, но на Туршкии она благообразна и внушает младшему поколению трепет. А это просто ходячий кошмар какой-то. Никакая биоревитализация и косметическая коррекция не спасут. Как он вообще умудряется самостоятельно удерживаться на ногах — или у него под одеждой экзоскелет? На какой космической помойке он отыскал тряпки, которые напялил на себя — жеваные, драные и триста лет тому вышедшие из моды?