Мэй vs Хорн (СИ) - Хитч Джулиан - Страница 29

— Сосунок тебя не защитит — я доберусь до тебя. А, может, он просто продаст тебя чуть дороже, чем я ему обещал, а, Лорин? Не думаешь же, что он тебя полюбил? Ему с тобой не справиться. Иди ко мне: я покажу, кто тут папочка.

Понимаю, чего он добивается — моих сомнений. Мне нечего ему ответить, я выхватываю платье из его лапищи и бегу той же дорогой, что привела Хлоя, в комнату. Кеннет громко смеётся, и я немного сомневаюсь в своём плане. Вот не хватало ещё потерять решимость в последний момент. Даже не добегая до двери, кричу:

— Лукас! Лукас?!

Он появляется из-за двери. Его лицо озаряется улыбкой, и театрально открывает объятья, чтобы я в них прыгнула. Уж не хочет ли он повторить трюк из «Дневник памяти»?

— Мечтай больше! — на его лице не появляется обиды, Лукас спокойно опускает руки, но выражение становится вопросительным, когда считывает мои эмоции.

— Что произошло?

Лукас наверняка умеет лгать, но я надеюсь, что больше он не станет этого делать. Я верю ему, верю в его чувства, но о стычках с Кеннетом не могу признаться. Да и сейчас это не самая важная информация.

— Наша свадьба через неделю, дорогой, — последнее слово я не выплевываю как раньше, но он явно замечает скрытый негатив, хотя направлен не на него.

— Решила взять всё в свои руки? — понимаю, что Лукас шутит, но меня чуть ли не воротит от этой фразы. Всё-таки общая черта у братьев есть — бесить меня. Только одному я готова это простить, а второму — нет.

— Понял-понял, молчу! Откуда ты узнала?

— Дэни позвонила.

Телефон всё ещё пиликает время от времени, намекая на то, что у меня миллион пропущенных звонков и сообщений, на которые надо бы ответить. Только я скорее склонна удалить их все и не вспоминать о существовании.

— Твоя начальница? Что-то я не помню, чтобы мы её звали, — на автомате замахиваюсь на него рукой, он легко её ловит, притягивая тем самым к себе. Моё сердце бьётся чаще. Почему всё же тянет к нему? Почему я уже не могу грубо ответить ему на этот выпад? А хочу поделиться с ним всем: и тревогами, и радостями. Он целует меня в волосы, обращая внимание на мои ноги, отстраняется и уходит в комнату, возвращаясь с кроссовками в руках. Пока я надеваю их на ноги, прикрывая синяк от Кеннета, надеюсь, что мы пойдём другой дорогой или что его там уже не будет в коридоре. Я бы хотела с ним столкнуться… да никогда больше.

— Пошли, кто-то наверняка должен знать про свадьбу. Например, мой отец.

Вот уж к его отцу я точно не спешу подойти с вопросом. И даже необязательно с этим.

— Не бойся, он не кусается.

«Ну да, он просто задушит», проносится в голове. Лукас тянет меня как строптивого мула, хоть бы морковку вперёд кинул. Я не запоминаю дороги по этому лабиринту коридоров, потому что не планирую повторять маршрут когда-либо в будущем. Если всё у нас с Лукасом и сложится, то я предпочту считать, что он сирота. Когда доходим, перед дверью происходит некоторая заминка. Лукас одёргивает свой прикид несколько раз и отряхивается непонятного от чего, явно оттягивая момент появления в кабинете отца. Сейчас он снова мальчишка, который так отчаянно хочет добиться его внимания, расположить к себе.

— Пошли уже к Александру Залаченко [1] и дело с концом, — пытаюсь вселить в него уверенность, которой нет и у меня. Он грустно улыбается и стучит, звук эхом раздаётся по коридору. Время словно отсчитывает последние мгновения — ещё можно повернуть назад, успеть исчезнуть.

— Войдите, — говорит всё тот же строгий голос, от которого хочется бежать как от чумы.

Сама того не замечаю, что мы заходим в комнату, держась за руки. Это понимаю только после того, как на лице Генри Мэя появляется маска отвращения, поэтому только крепче сжимаю большую ладонь Лукаса и намеренно улыбаюсь, смотря мужчине напротив в глаза. Да, он меня пугает, но я не позволю ему понять это, тоже самое делает и Лукас.

— Отец, кажется, вы решили ускорить нашу свадьбу.

Генри складывает руки перед собой на столе, даже не предлагая нам присесть. Бросаю беглый взгляд на кабинет. Он выглядит дорого, всё в нём сделано наверняка по эскизам и желаниям заказчика, но тут нет души. Как будто не обжит. Тут нет памятных отметин, раскиданных бумаг, фотографий или картин. Можно с уверенностью сказать, что это помещение характеризует хозяина. Тут не помогут ни хрустальные люстры, ни самый дорогой материал, ни окна, открывающие обзор на просторный сад — здесь нет человека ни в одной детали.

— Кеннет передал, что вы хотите сделать это как можно раньше — я договорился. Может, вам стоит определится с планами уже? — он поворачивается на меня и окидывает взглядом. Я всё в том же роковом платье, только теперь на мне не высокие туфли, а удобные кеды. — Да, мисс Хорн, всё так? Или вы уже передумали быть частью нашей семьи?

Кажется, я сглатываю так шумно, как скрежет закрывающихся дверей старого лифта. На что он, конечно же, обращает внимание и на то, какие чувства у меня вызывает — явно доволен результатом.

— Да, мистер Мэй, к чему тянуть время? Ведь я могу обладать такими деньгами и возможностями, — я обвожу пространство вокруг руками. — А особенно этим.

Настолько злит этот старик, что непременно хочется вывести его из равновесия. Я хватаю Лукаса за ягодицы, он аж подпрыгивает, отчего на лице отца появляются красные пятна гнева. Лукас сдерживается, чтобы не засмеяться в голос, а я в свою очередь бросаю взгляд на мужчину, который ломает жизнь своему сыну. Моя рука отпускает задницу Лукаса, он ждёт, что мы сдадимся, но наглость — вот наше преимущество.

— Все приглашения уже разосланы с курьерами, свадьба через пять дней. Как вы и хотели, процедура бракосочетания пройдёт на острове.

— На каком ещё острове? — озвучивает мой вопрос Лукас.

Кажется, отец Лукаса злится от того, что мы здесь находимся и спрашиваем вещи, которые якобы должны знать.

— На Канарских островах, Тенерифе, — мы не успеваем никак это прокомментировать. — Можно я поработаю? А все остальные вопросы ты решишь с братом и матерью?

Я почти вслух ухмыляюсь на то, что ему проще дать денег, ничего не знать и ни в чём не участвовать, что связано с младшим сыном. Интересно, где лежит это письмо? Открыл ли он его? Лукас, не прощаясь и не отвечая, хватает за запястье и тянет на выход. Я плетусь так медленно, что успеваю услышать ни один вздох Короля Ночи [2].

Дверь захлопывается сзади словно крышка гроба. Всё закончится через пять дней. И через этот же срок я сделаю то, что перевернёт жизнь всех вокруг. Надеюсь, созданная взрывная волна меня не заденет.

<center>*** ***</center>

 Предпочитаю забыть, как пролетает всё это время длиною в четыре дней. Но всё равно они прокручиваются снова и снова в голове на вечном репите. Всплывающие яркие события заставляют и краснеть, и нервно сглатывать. Я закрываю глаза, пока вокруг меня бегает женщина и делает очередные замеры, и ныряю в прошлое, после разговора с отцом Лукаса.

Мы заходим в комнату и молча поглядываем друг на друга, держась за руки. Я первая не выдерживаю напряжения и ухожу в ванную комнату. Набираю в неё воды погорячее и залезаю туда прямо в одежде и обуви. Я не знаю, что мне делать и что думать. Как будто вся смелость пропала и я ни на что не способна. Набрав воздуха в лёгкие и нырнув с головой, я пытаюсь успокоиться и смириться с тем, что мне предстоит. А по плану наверняка сейчас намечается огромная подготовка по разным направлениям.

Лукас стучит в дверь и спрашивает, всё ли в порядке — мне даже не хочется отвечать. Он открывает замок и, увидев меня, хватает под спиной и вытаскивает, сжимая в объятьях.

— Лорин, ты чего творишь? Никогда так больше не делай, — он отчаянно и крепко обнимает меня, боясь потерять даже сейчас, только я не собиралась ничего с собой делать — так просто лучше думается. Мне не удаётся сдержать свои слёзы, и я плачу, вцепляясь в него. Его одежда намокает от меня, но ему плевать. Он вытаскивает меня из воды и усаживает на колени, укрывая полотенцем. Его забота такая настоящая, как будто я это заслуживаю. — Всё будет хорошо, я обещаю.