Улица Америки (СИ) - Лейтон Виктория - Страница 42

Накануне Шеффилд привез мне роскошное нежно-розовое платье от «Гуччи», которое, разумеется, взял напрокат, ибо с самого начала заявил, что никаких дополнительных «плюшек» мне не дождаться, и не менее роскошный комплект украшений «Тиффани»: колье, серьги и браслет. К тому моменту я уже свыклась со своей ролью и особого смущения не испытывала – решила, что буду брать свое и получать удовольствие, пока есть возможность.

— Пойдем, выпьем чего-нибудь, — он повел меня к бару.

Идя за ним сквозь толпу, я старалась на мотать головой, как деревенщина. Или, во всяком случае, делать это не столь явно. Но Шеффилд все равно заметил и весело ухмыльнулся. Ему, определенно нравилось чувствовать себя королем, выведшим в свет очередную восторженную куртизанку.

Народу собралось много: все нарядные, богатые и избалованные жизнью. От пестроты нарядов и блеска драгоценностей рябило в глазах; а от смешения запахов дорогих духов, пота и табака сдавливало виски. Странно, но мне даже нравилось.

Мы подошли к стойке, и Шеффилд заказал две «Голубых Лагуны».

— Ты бы хотела, чтобы сейчас здесь был твой Флеминг? — хмыкнул он, делая глоток.

— А ты ревнуешь? — мне было жарко, в горле пересохло, но напиваться я не хотела.

— Мне нет решительно никакого дела до того, с кем ты трахаешься, детка, — отмахнулся он. — Делай, что хочешь, но на мероприятиях ты должна появляться со мной. — Он ткнул в меня пальцем. — Нас должны видеть вместе. Усекла?

— Более чем, — в ответ я похлопала его по крепко заднице. — Не волнуйся, милый, ты получишь свою минуту славы.

— Вот и славно, киса, — Шеффилд хлопнул меня по бедру.

Это был его любимый жест: собственнический, развязный. Так он показывал, что я принадлежу ему, и он имеет надо мной власть.

К счастью, через пару секунд его окликнул кто-то из знакомых, и он быстрым шагом направился в другой конец зала, оставив меня у бара. Темноту рассекали цветные вспышки прожекторов, играла музыка, шумели люди, и в помещении было невыносимо душно. Коктейль так и остался стоять едва надпитым, а я заказала холодной воды с лаймом.

— Запишите на счет Майкла Шеффилда. — Мне не было жаль полтора доллара, но раз уж он пользовался моим телом, я решила, что буду пользоваться его кошельком.

В сумочке зазвонил телефон. Алекс.

— Привет.

Я удивилась, ведь он почти никогда не звонил мне на мобильный – только по скайпу.

— Что у тебя там такое? — Алекс, конечно, услышал грохот музыки и гул голосов. — Ты на вечеринке?

— Да, — я посмотрела в противоположный конец зала. Шеффилд все еще разговаривал с каким-то мужчиной. — «Нью-Йорк Таймс» устраивают ежегодное мероприятие.

Я была так рада слышать его голос, но предпочла бы поговорить в другом месте. Например, на балконе. Да, точно, заодно и проветрюсь. Я уже собралась уходить, когда Майкл направился в мою сторону. Черт.

— Поздравляю, — я не видела лица Алекса, но была готова поклясться, что он улыбнулся. — Значит, теперь ты в высшей лиге?

— Ну, не то чтобы…

Шеффилд подошел и, схватив меня за талию, притянул к себе. Я даже не сомневалась, что он понял, с кем я разговариваю; и довольно ухмыльнулся.

— Жаль, ты рано уехала из Триполи.

До меня не сразу дошел смысл его слов – рука Майкла, бесцеремонно лапающая мой зад, несколько отвлекала.

— Ты снова подписал контракт?

— Он был подписан давно. Только предложений не поступало. В Зальцбурге со скуки повеситься можно. Но три дня назад мне позвонили из штаба и сказали, что я снова в строю.

Шеффилд, уже основательно напившийся, принялся целовать мою шею.

— Отстань, — шикнула я, убирая трубку от лица. — Не здесь. Иди лучше покури.

В ответ он лишь пьяно рассмеялся.

— Что там у тебя происходит? — спросил Алекс.

— Ничего, — я сердито посмотрела на Шеффилда. — Знаешь, я видела, что сейчас творится в Ливии. Это не так, как было в Ираке. Там все намного хуже.

— Мне не привыкать. Да и тебе, уверен, тоже.

Я вспомнила развороченные снарядами машины и изуродованные трупы людей. За время моего пребывания в Триполи, мы стали свидетелями гибели не меньше пятидесяти военных коалиции.

— Я не отговариваю тебя, просто предупреждаю. А еще переживаю.

— Знаю, — в его голосе прозвучала теплота, и точно такое же тепло разлилось у меня в груди. — Обещаю, что буду беречь себя.

Шеффилд допил второй по счету коктейль и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Мне надо идти. Перезвоню позже.

— Окей. Люблю тебя.

— И я тебя.

Я нажала «отбой» и убрала телефон в сумочку. На душе было гадко.

— Твой дружок? — Шеффилд тем временем заказал себе третий коктейль. Ну и слава Богу, может, напьется в стельку и спокойно проспит всю ночь.

— Это не твое дело. — Я взяла свою «Голубую Лагуну» и сделала большой глоток. — Хочу в новую командировку. Недели через три. Точную дату скажу позже. Сможешь устроить?

— Так ты путаешься с военным? — лениво поинтересовался он.

— Я задала вопрос. Ты можешь отправить меня в Триполи? Хотя, если тебе не нужны деньги… — я равнодушно пожала плечами. — Как знаешь.

С минуту он молчал и, наконец, громко хлопнул о стойку пустым стаканом.

— Ай, черт с тобой. Будет тебе командировка.

Комментарий к Глава 24. Выбор

группа в контакте - https://vk.com/victoria_leighton

========== Глава 25. Дурное предчувствие ==========

В Триполи я приехала уже через месяц. Еще до того, как шасси боинга оторвались от взлетной полосы, меня охватило внезапное и крайне неприятное ощущение, которое я бы скорее истолковала как предчувствие – предчувствие, что случится нечто плохое. Я никогда не была суеверной и посмеивалась над теми, кто придавал значение приметам, тайным знакам свыше и прочей ерунде, но суеверия и интуиция – разные вещи. Если первыми люди объясняют свои неудачи (ведь куда легче списать все на неконтролируемую злую силу), то второе – шпаргалка от мозга, внутренний компас. Главное – научиться им пользоваться.

В самолете я попросила принести мне виски. Так или иначе, отступать было поздно (не разворачивать же обратно лайнер, взяв в заложники экипаж?), и я списывала все на обычную тревогу. Конечно, может случиться «что-то плохое», ведь там, куда я лечу, идет война. Меня могут убить, изнасиловать, продать в рабство – да что угодно может произойти! В общем-то такие мысли посещали меня и в два других раза, но тогда интуиция молчала.

Чтобы отвлечься, я закрыла глаза и представила Алекса: его глаза, улыбку, сильные руки и голос, который всегда вселял в меня спокойствие. Лучшая тактика защиты от стресса – предпочтение одной мысли другой. Поначалу это трудно, но со временем вырабатывается навык, и я овладела им в достаточной мере. Я вспоминала, как мы ночевали под открытым небом близ Эль-Комачи, удирали от полиции в Праге и брели через казавшееся бесконечным кукурузное поле где-то между Зальцбургом и Шердингом. Память уносила меня все дальше, туда, где мы были совсем другими, и между нами не стояла ни война, ни Инге, ни Шеффилд. Нам было сложно, мы многого не знали и не понимали, двигались наощупь, но, черт возьми, как же мы были свободны и счастливы!

В Триполи меня встретил посыльный с базы. Он, слава Богу, не имел никакого отношения к Шеффилду, и не был «человеком из его команды», как любил выражаться Майкл. Это меня воодушевило – поездка оказалась бы куда менее приятной, пройди она в обществе шеффилдовской шестерки, тем более, что он и так отправил со мной оператора, чем вызвал мое бурное негодование, но, конечно, не обратил на него внимания.

База Алекса находилась примерно в двух часах езды от аэропорта, и путь наш пролегал через несколько разрушенных городов. Еще недавно на их улицах кипела жизнь, а теперь здесь царила тишина – мертвая и звенящая. Формально они считались зачищенными от боевиков-исламистов, но в действительности это означало, что военные попросту уничтожили всех. Конечно, в новостях о подобном не говорят: рядовой обыватель видит идиллически вылизанную героическую картинку, где доблестные сыны Америки бесстрашно сражаются с террористами во имя мирового добра. Нет, террористы здесь, конечно, имелись, и немало, но коалиция в своем стремлении показать миру несокрушимость союза «великих держав», допускала процент «случайных и прискорбных, но неизбежных жертв», полагая, что маленькое зло оправдывает большое добро. Но главную роль, конечно, играли деньги. Война – доходный бизнес, и лучшее тому доказательство – огромное количество частных военных компаний, учрежденных предприимчивыми бизнесменами. Американскому правительству было очень удобно сотрудничать с ними, ведь в случае проявления необоснованной жестокости, что на войне является делом обычным, Пентагон легко может откреститься.