Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Сторожение

Носов Сергей

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Сторожение - Носов Сергей - Страница 1

Изменить размер шрифта:

Сергей Носов

Сторожение

«Человечество ещё не всё доело…»

Человечество ещё не всё доело,

а уже самому себе надоело.

Впрочем, нам ли обсуждать человечество

и его возможности расчеловечествоваться.

Не царей, – попрошу, – и не шоуменов,

не шагающих строем к плечу плечом,

Господи, пожалей бушменов,

не виноватых ни в чём.

«Вдоль Введенки, вдоль Введенки…»

Вдоль Введенки, вдоль Введенки,

где топорщится земля,

где поставленные к стенке

костенеют тополя,

шел, тоскуя по нетленке,

не имея ни рубля.

Вдоль по Екатерингофке,

где такая же земля,

шел вдоль берега, по бровке,

башмаками не пыля:

жили божие коровки,

шевелились тополя.

Вдоль по речке Монастырке,

есть такая в СПб,

шел я с мыслями о дырке

неопознанной в судьбе.

И другие заковырки

вспоминались при ходьбе.

«Слушай дедушку, мой мальчик.…»

Слушай дедушку, мой мальчик.

Жизнь, она такая жесть.

Разогни-ка средний пальчик.

Это очень сильный жест.

Станешь, может, олигархом,

может, будешь раздолбай.

Все земное кончит прахом.

Тренируйся – разгибай.

Без песен

Возле тумбы стояла компания неопрятных молодых

людей

один самозабвенно тренькал на гитаре

и омерзительно блеял

думая что поет

а его подруга

тоже думая что он поет

и что эта песнь достойна вознаграждения

приставала к прохожим с протянутой шапкой.

К нам тоже метнулась

но сразу отступила

прочтя

в пепельно-серых глазах:

молодость!

где твой Кастальский ключ?

где вдохновенье твое

твое мастерство

твое бескорыстье?

Не подаем!

Мы ведь тоже знаем четыре аккорда

и можем потренькать не хуже

но почему же мы

ни при каких обстоятельствах

никогда

себе не позволим

скромное свое умение кому-нибудь навязать —

тем паче за мзду!?

Если допустить невозможное и нас представить

за клянченьем денег

(по роковой допустим нужде

или

что допустимее

под угрозой четвертования)

это будут

нищие

в рубище и без сапог

смиренные мы

севшие по-честному на грязный асфальт

и положившие перед собой

мятую кепку —

но без гитары!

без песен!

Памятник Петру I в Петропавловской крепости

Сидячий сиднем, гладкий и бесполый,

он дум не полн великих – ибо полый.

И сны ему державные не снятся.

Туристы многие желают рядом сняться.

Французы, англичане, нидерландцы,

новозеландцы, шведы и посланцы

своей же Федерации субъектов,

а также неопознанных объектов.

Вот, говорят, что вроде не пристало,

но ничего: сидит без пьедестала.

Иные залезают на колено,

а он молчит и терпит, как полено.

Как хочется, как хочется потрогать

лицо его, похожее на ноготь!

Поскольку монументы не кусаются,

иные, в самом деле, прикасаются.

Персонаж

– Когда я вижу непорядок,

не до трудов мне, не до blyadok,

не до еды и пития

средь символов небытия.

Да мне начхать – ты Таня ль, Катя ль!

Я, может, Тайный Покупатель,

запечатляющий в отчёт

недополученный почёт!

Да ты должна пред мной лучиться

улыбкой, злая продавщица!

Сгибать услужливо хребет,

гребет тебя иль не гребет!

Я тут не ради капучино!

Перед тобой стоит мужчина!

Мысль заученную изложь —

сам отличу от правды ложь!

Теперь себе: – Хорош, хорош.

Зашел в кафе «Последний путь»,

приняв на кладбище на грудь.

Все обойдется как-нибудь.

Сто пятьдесят «Столичной».

Будь.

Город

Вставная челюсть

лежит на асфальте

Ее клюет воробей.

Сказ о Каплан

(быль)

Сыро и холодно в мире.

Лег над Россией туман.

Ходит Каплан по Сибири.

Ленин простил Каплан.

«Жить тебе долго-долго,

думать всегда одно,

даже когда "Волга-Волга"

будет идти в кино».

Сыро и холодно в мире.

Ленин в гробу лежит.

Ходит Каплан по Сибири.

Ходит, как Вечный Жид.

Нет неприкаянной места,

дышится невмоготу.

Люди достойные честно

хлеб добывают в поту.

Женщину в черной косынке

видели эту не раз —

где-то явилась на рынке,

где-то зашла в лабаз.

Лицо у ней отражало

такую большую вину

что только оно выражало

мысль на себе одну:

«Как я пошла на такое?

Встала на пагубный путь.

Нет на земле мне покоя.

Будь же я проклята, будь.

Выть же мне волком, волком.

Думать всегда одно.

Даже когда "Волга-Волга"

радует всех в кино».

Как-то приходит Ягода

к Сталину и говорит:

– Жив еще враг народа,

душа у меня болит.

Сталин ему не ответил.

Приходит тогда Ежов.

Взгляд его прям и светел.

Он говорит:

– Ужо

виться, гадюке, виться!

Хватит наймитке жить.

Ежовы

мои

рукавицы

готовы

ее

задушить!

Сталин и тут не ответил.

Сталин молчит и тут.

Берия тогда приходит,

готовый на скорый суд.

– Позвольте, товарищ Сталин,

я быстро ее скручу.

– Нет, – отвечает Сталин, —

я слово дал Ильичу.