Письма мертвой королеве (СИ) - Старк Джерри - Страница 42

Сущие мелочи, пустяки. Веточка омелы, ракушка с морского дна, уголек из кузнечного горна. Все пойдет в дело, все пригодится. Ничего нельзя упускать из виду и пускать на самотек.

Соглядатаи крылатые, четырехлапые и двуногие, приставленные к Бальдру, денно и нощно зорко надзирающие за всяким его шагом. Вовремя сказанное слово, подсунутый в нужный миг колчан со стрелами. Не было бы состязаний лучников, подвернулось бы что-нибудь другое. Не на гуляниях, так на пиру. Не на пиру, так на охоте или вот здесь, на безлюдном обрыве, так приглянувшемуся Бальдру. Не сегодня, так завтра. Перст судьбы, что нужную стрелу с наконечником из омелы взял именно Локи. А может, он догадывался. Обычно он всегда обо всем догадывается. Стрелял его сын, но Локи упорно берет вину на себя. Асы в очередной раз яростно требуют наказать и покарать Обманщика, в злоумышлении своем призвавшего близкий конец времён, и они получат свою кость. Но не слишком жирную. В мудрости своей он приговорит Локи к уплате виры безутешной вдове и краткому изгнанию за пределы Асгарда.

Кстати, об Асгарде.

Один повернулся спиной к штормовому морю, разглядывая великий город асов. Могучие крепостные стены, башни, бесчисленные острые шпили, чертоги, стоящие на земле и парящие в воздухе. Тысячелетний город, великий город, не раз переживавший взлеты и падения. Город, опутанный липкой паутиной своей истории, захлебывающийся собственным богатством, оледеневший в величии былой славы. Город, где уже которое столетие ничего не меняется. Мудрецы и светлые умы не порождают ничего нового, мастера шлифуют грани своих ремесел, следуя заветам учителей, преданно копируя их приемы и ухватки. Город, ставший надгробным памятником самому себе. Великолепный, раззолоченный мавзолей, насквозь прогнивший изнутри. Горько будет видеть его кончину. Объятый льдом и пламенем, Асгард рассыплется в прах и пеплом развеется на стылом ветру.

Так будет. Так уже было не раз, если верить рукописям, тщательно сохраняемым в секретных разделах царской библиотеки и предвидениям Норн. Этот Асгард — не первый, что сгорает в очистительном пламени. И он — не первый его правитель, что поднесет факел к заботливо сложенному погребальному костру. Кто-то должен это сделать. Кто-то должен повернуть колесо судеб и призвать погибель, всем сердцем и душой веруя, что, как следом за свирепой зимой приходит весна, так из смерти всегда возрождается жизнь. Новая жизнь, другая, что не повторит прежних ошибок. Та, которую увидит его сын и его дети.

«Воистину владеешь лишь тем, что в силах разрушить», — однажды сказал ему Локи. То ли сам додумался, то ли подслушал где. Ему было суждено создать и разрушить Асгард. Без гибели нет обновления, а там, где нет обновления — там стоячее болото, удушающее любые новые ростки, тлен и бездумное воспевание прошлого. Мучительная, долгая погибель, увядание и распад.

Асгард — его творение. И творению пришло время погибнуть, дабы стать основой для чего-то нового. Об этом твердят звездные скрижали в небесах и знаки в огне. Это повторяют руны и выкаркивают его вороны. Это слышится в вое волков и кличах улетающих лебедей. Асгарду приходит конец. Не сегодня, не завтра, но скоро, уже скоро. Он обязан все предусмотреть и обо всем позаботиться. Найти тех, кто переживет ярость огня и льда. Подобрать себе преемника и найти ему достойных единомышленников. Укрыть их от всепожирающего пламени. Бальдр ушел в Нифльхель, кто-то в скором будущем последует за ним, кто-то отправится в Мидгард, кто-то — в Альвхейм и даже в Ётунхейм…

Сколько дел, сколько хлопот. А годы-то уже немалые. И никому, совершенно никому нельзя довериться. Даже те, кто отчасти посвящен в его планы, знают ровно столько, сколько им положено знать. Все прочим вообще не положено задумываться о смысле бытия. Они лишь фигуры на огромной доске, где Всеотец ведет свою очередную партию с Судьбой. Он пожертвует одной из основных фигур… но партия все равно останется за ним.

— Идемте, дети мои, — Один щелкнул пальцами, подзывая волков. Взлетевшие вороны закувыркались под порывами ветра, раздраженно каркая. — Пора вершить историю.

Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец!