Письма мертвой королеве (СИ) - Старк Джерри - Страница 37

Они стояли на камнях и смотрели вслед, пока парус не слился с горизонтом. Между камней шипела и закручивалась воронками вода. Начинался отлив, огромные пучеглазые раки-отшельники спешили за уходящим морем, волоча на себе большие закрученные раковины. Рататоск негромко запела — «Прочь, прочь, прочь от родного фиорда уходит драккар…» — Фенрир подхватил мелодию, а Бальдр отмолчался, не зная слов. Он пытался отыскать среди пляшущих и сверкающих волн верткий челнок, но так и не нашел. С грустью позавидовав Ёрмунганду и его свободе держать путь на все четыре стороны.

Ссорясь из-за добычи, орали чайки. Отдаленной, едва уловимой глазом радугой полыхнул Биврост. Солнце горело и плавилось на ослепительно золотых шпилях Асгарда.

— Матушка намеревается устроить большое торжество, — пропыхтел Бальдр, когда они карабкались по обрывистой тропе наверх. — Ристалищные забавы, песни-пляски и щедрое угощение для любого и каждого. Чтобы поскорее избылась зловещая память о словах вёльвы… ну, и в честь удачного завершения их колдовства. Придете?

— Нет, — отмахнулся Фенрир. — Что я там забыл, на вашем празднике жизни?

— Да, — возразила Рататоск. — Не забывай, ты тоже неотъемлемая часть Асгарда. Нечего отсиживаться в своем медвежьем углу.

— Вашего отца тоже звали… и он вроде как согласился пожаловать, — добавил Бальдр.

— Тогда мы тем более придем! — слегка оживилась Рататоск. Она всегда любила асгардские празднества, красочные, торжественные и шумные. Может, суета вокруг отвлечет Бальдра от мрачных мыслей?

Асгард, Поле Лучников.

Местом гуляний избрали Поле Лучников, по мановению ока преобразившееся из места упражнений стрелков в пеструю ярмарку. Здесь были развлечения на любой вкус. Палатки и шатры местных и заезжих торговцев — дверги и альвы немедля подсуетились с товаром, захватив лучшие места и разложив на прилавках сверкающие образчики ювелирного мастерства. Зная, что ни одна асинья не устоит перед искушением прикупить безделушку, а ас — прикинуть по руке меч или топор.

В одном углу поля состязались скальды, терзая струны и уши слушателей. В другом — наперебой надрывались волынка, флейта и рыль-скрипица, споря с дробным перестуком множества каблуков танцующих. Молодежь тщилась взобраться на обмазанный салом столб, на макушке которого красовались награды победителю. Высоко к небу под радостный визг детей и женщин взлетали нарядные качели с головами драконов, фениксов и коней.

На огороженных яркими лентами участках шли состязания. Под восторженные аханья девиц и одобрительные выкрики друзей асы и гости праздника яростно рубились на мечах и топорах, поражали стрелами ускользающую цель, метали подковы и дротики на меткость и бревна на дальность. Громче и дружней всего голосили там, где мерялись возможностями силачи. Кто сумеет поднять и дальше всех пронести огромный якорь? Кто быстрей пробежит отмерянное расстояние с забитой камнями корзиной на плечах, притом не выронив ни одного? Кто на расстоянии в сто шагов с первого же броска поразит молотом крохотную мишень?

Над Полем Лучников витали ароматы яблок в расплавленном меду, свежесваренного эля и жарящегося на угольях мяса. Большинство пришедших искренне радовались погожему дню, возможности повидать давних знакомцев, обменяться сплетнями и приударить за смазливыми девицами. Для чего же еще устраиваются торжества, как не для того, что бы повеселиться и поорать песни в душевной компании, втридорога прикупить у двергов или альвов настоящее волшебное колечко и напиться вдрызг? Вёльва с ее пугающим пророчеством, пусть она и нагрянула в Асгард всего несколько дней назад, уже начала отступать в прошлое, забываться, подергиваться туманом. Ну, была какая-то ясновидящая, незваной ворвалась в царские палаты, напророчила бедствий и удрала обратно в свой Железный лес или откуда она там заявилась. Рагнарёк? Ну, это конечно да, страх и ужас, мы все умрем… но умрем-то не прямо сегодня. Это ведь Асгард, а не какая-то захудалая деревушка смертных. Асгард с его огромными стенами, заговоренными воротами и целой армией непобедимых воителей. Какой вред могут причинить городу богов змей-переросток и волк — который, не будем забывать об этом, сидит на чародейской цепи и не в силах ее порвать? Ах да, еще сулили нашествие огненных и ледяных великанов. А они того, еще по дороге взаимно не уничтожат друг друга — лед и пламя ведь не больно дружны промеж собой?

Такими разговорами успокаивали себя собравшиеся на гуляниях асгардцы. Гремела музыка, валькирии являли чудеса зоркости, меча стрелы сквозь золотое кольцо во вскинутой ладошке маленькой асиньи. Эйнхерии-воители горячили коней, посылая их в прыжки через тройную преграду и пылающие разноцветным чародейским огнем ворота. Один с супругой и приближенными уже трижды обошел праздничное поле, охотно задерживаясь, чтобы перемолвиться словом, подать совет или просто поглазеть в числе прочих на удаль молодецкую. Обычно мрачная Фригг сегодня выглядела оживленной, Фрейя и ее подружки расточали улыбки направо и налево, а ручные волки Одина стянули у мясника половину коровьей туши и тут же сожрали.

Бальдр явился на поле вместе с Нанной и Форсети. Мальчишка в компании сверстников немедля удрал к качелям и каруселям. Нанна, которой заботливые подруги наверняка обсказали в лицах все подробности совета у Одина, предпочла сделать вид, будто ничего не было. Ни слов Бальдра о нелюбимой жене, ни его дерзкого требования позволить ему встретиться с загадочной незнакомкой — ровным счетом ничего. У них прекрасная семья, которой можно только позавидовать. Нанна плавно выступала рядом с мужем, приветствовала знакомых и высоко держала голову.

Крепость ее выдержки заслуживала уважения. Но, когда Бальдр извлек из поясной сумы заиндевелую плоскую фляжку и залихватски отхлебнул из нее, Нанна осведомилась, чем это с утра пораньше похмеляется ее муженек.

— Ётунский жидкий лед, чистейший и высшей пробы. Не хочешь попробовать? — с готовностью предложил Бальдр.

Нанна фыркнула:

— Как я погляжу, новые друзья теперь исправно снабжают тебя всякой отравой.

— Что поделать, если в кабаке мне рады больше, чем в собственном доме, — в тон супруге откликнулся Бальдр.

— Я никогда не говорила, что я не рада тебе, — вспыхнула Нанна. — Всякий день я из кожи вон лезла, чтобы сделать наш дом жилищем, достойным бога!

— Лучше бы ты заботилась о том, чтобы твоему мужу хотелось возвращаться в собственный дом, — Бальдр снова приложился к фляжке, чувствуя, как затуманивается сознание. Ётунское пойло было чудовищно забористой штукой, наждаком продирало горло и лавиной обледенелого снега обрушивалось в желудок. Фенрир долго отговаривал его и отказывался лезть в погреб за припрятанной флягой, но Бальдр точно знал, что сегодня напьется. Мертвецки. На поминках своей юности и ее глупых надежд.

— Не моя вина, что мертвая девка оказалась для тебя привлекательнее живой женщины! — не удержалась Нанна.

— Это что ж за женщина такая, коли между ней и покойницей выбирают покойницу! — расхохотался Бальдр.

Оскорбленная Нанна поджала губы, сделавшись поразительно похожей на свою достопочтенную родительницу. На них удивленно взглянули проходившие мимо гости празднества, и Нанна торопливо скроила вымученную улыбку.

— А теперь скажи, что отдала мне лучшие годы своей жизни, а я, сущее отродье тролля, не оценил по достоинству твоих стараний, — подзадорил Бальдр.

— Да ты просто пьян, — Нанна сделала шаг назад и презрительно скривилась.

— Еще нет, дорогая, — заверил ее Бальдр. — Куда же ты убегаешь, милая? Разве верная и преданная жена может оставить мужа в беде? Идем, прогуляемся. Пусть все видят, как мы счастливы!

— Я… — Нанна заколебалась. Супружеский долг все-таки взял верх, и она нехотя приняла протянутую руку Бальдра. Немедля пожалев об этом, потому что Бальдр, в точности как понесший жеребец, протащил ее по всему Полю Лучников. Зацепляясь языками и задираясь ко всякому встречному. Заплетающимся языком разглагольствуя о том, сколь мудр и предусмотрителен его отец, что с такими родителями детям вовсе не обязательно иметь собственное мнение и вообще соображать, что с сегодняшнего дня он своей волей отменяет Рагнарёк до конца времен и за это непременно надо выпить.