Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Они не уйдут - Белоусов Александр Федорович - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

Колю потянуло туда, на народ. Он прошел через узкую боковую дверь, просеченную в толстой капитальной стене депо, и оказался в подъемочном цехе. Здесь расхаживал Крапивин. Он был сегодня не похож на себя. Рябое широкое лицо вспухло и побагровело, движения были вялые и неуверенные, голос хриплый. За ним по пятам неотступно следовал унтер-офицер из охраны. И все же нет-нет да удавалось Крапивину завернуть в боковую кладовушку, где, как все знали, у него хранилась бутыль с техническим спиртом. Ключ от этой кладовушки мастер всегда носил с собой и только в самом редком случае, когда надо было промыть снятые с паровозов манометры, самолично отпирал кладовку и наливал несколько ложек спирту в баночку из-под сапожного крема. А сегодня, видно, махнул на все рукой и потихоньку отбавлял из заветной бутыли.

Коля потолкался в депо и вернулся в ламповую: время было позднее, и он надеялся хоть немного вздремнуть.

Но поспать не удалось. Было около трех часов ночи, вечерняя заря уже смыкалась с утренней, когда в ламповую забрел Крапивин. Покачиваясь, он постоял на пороге и вдруг грязно выругался.

— А ты что здесь? Марш в депо! Я покажу — бездельничать…

Закончив фразу совсем тихо, он сделал пару шагов, опустился на замасленную табуретку и тотчас захрапел, уткнувшись носом в залитый керосином стол. Коля притворил дверь снаружи поплотнее и побежал в депо.

Вскоре на него налетел унтер, приставленный к Крапивину.

— Где мастер? Не видел, где мастер?

Коля помотал головой и поспешил отойти в сторону. А унтер уже тянул за рукав какого-то рабочего:

— Мастера не видал? Ведь с меня спросят…

В голосе его слышались слезы. А рабочий ловко вывернулся и скрылся в пару, который валом шел из промывочного цеха.

В депо много укромных уголков, где можно спрятаться и даже поспать. Крапивин знал их наперечет и, когда ему было надо, без труда разыскивал всех лентяишек. Но солдаты, конечно, не знали этих уголков. Коля видел, что людей стало заметно меньше: с уходом Крапивина то один, то другой рабочий бросал инструмент и отправлялся в свой укромный уголок, чтобы хоть на часок заснуть перед рассветом.

Коля помогал пожилому слесарю собрать сальник на одном из паровозов. Стоявший поблизости солдат прикрикнул на него:

— Побыстрей копайся, молокосос!

И для острастки двинул прикладом. Коля смолчал, но как только солдат отвернулся, шмыгнул к промывочному цеху. У него тоже был свой заветный уголок: между котлами, в которых грели воду для промывки паровозов, и задней капитальной стеной депо. Но там слышались тихие голоса. Коля подошел поближе.

— Черт бы побрал это оцепление! — говорил кто-то хрипловатым басом. — И надо было мне лезть сюда…

— Да, неладно получается, — ответил другой голос, и Коля узнал — Успенский. — Помалкивают путейцы. А ведь вроде ясно тогда договаривались… Спосылать бы кого? А то так еще не один эшелон отпустим.

— Может, поарестованы все, — отозвался его собеседник. — А мы тут как слепые — ничего не ведаем. Постой-ка! Это ты подслушивать?

Говоривший быстро вывернулся из-за котла и больно схватил Колю за локоть. Был он невысокий, но широкий, как верстак, и пальцы у него — словно железные. На голове неуклюже держалась широкая форменная фуражка. Коля присмотрелся и вдруг узнал его. Как-то, еще до белых, ремонтировали паровозы из Пермского депо. Принимать их приезжали четверо. Вот среди них и был тогда этот широкоплечий.

— Отпусти, — сказал ему подошедший Успенский, — наш это. Помнишь, расстреляли зимой глухого Трифона Стародумова? Сын…

Незнакомый затащил Колю за котел.

— А что, — начал он, вопросительно глянув на Успенского, — может, его послать? Справится?

Успенский неуверенно кивнул. Не хотелось ему посылать Колю на опасное дело. И видел, что другого выхода нет.

— Видишь, надо до путейцев добраться, — тихо сказал он Коле. — До первой казармы, за горой. Разузнать, что у них, почему путь не разобрали. Тебе легче выбраться. А мы, видишь, сидим, как в капкане.

— Мы бы с Пашкой, — сказал Коля.

Успенский улыбнулся.

— С Пашкой так с Пашкой… Тоже наш, надежный парнишка, — добавил юн, повернувшись к приезжему.

Коля знал одно место, где можно выскользнуть из депо незамеченным. Под стеной депо был небольшой пролом, там выходила неглубокая канава, по которой грязная вода из промывочного цеха стекала в реку. Сейчас воды в канаве было не особенно много. Но прямо у канавы стоял солдат из оцепления. Коля сидел на корточках у пролома и ждал, не отойдет ли хоть ненадолго солдат в сторону. Отсюда ему был виден край станции, берег реки.

От Перми только что подошел еще один большой отряд отступающих белых. На самодельных бревенчатых паромах перетягивали через реку полевые орудия и зарядные ящики, вплавь гнали коней. И заметно было по порядку и организованности, что это настоящая боевая часть, а не толпа дезертиров.

На главных путях станции грузили вагоны. На платформы втаскивали орудия и мешки с песком.

Коле вспомнилось, как однажды в лесу они остановились с отцом на отдых. Отец курил, а Коле не сиделось. Он стал забавляться — кидал в муравейник палочки. Бросишь — и забегают, засуетятся маленькие хозяева. Пройдет минута — успокоятся. Еще бросишь веточку — и вновь начинается суматоха. Что-то вроде этого творилось сейчас и на станции. Со стороны Перми изредка доносились раскаты орудийных выстрелов, и после каждого такого отзвука суматоха на станции усиливалась.

Вдруг Коля увидел: от депо к штабному вагону два солдата ведут мастера Крапивина. Даже не ведут, а тащат, у Крапивина ноги заплетаются. Загляделся на эту картину и солдат. Коля юркнул в канаву, протиснулся между деревянными брусьями решеток, на четвереньках прошел до первых домов, выбрался из канавы и свернул в переулок…

Еще не взошло солнце, а они с Пашкой Копалиным уже шагали по узкому логу, по которому можно было скрытно подняться на пристанционную гору. Линия шла под ними, далеко внизу, круто поворачивая сначала на север, а потом на восток. Там, на последнем повороте, желтой коробочкой виднелась освещенная первыми лучами путейская казарма.

— Подойдем поближе! — сказал Коля.

Они преодолели крутой распадок и оказались на гребне следующего увала. Отсюда до казармы уже было рукой подать. В траве затрещали на все голоса кузнечики. Раздвинув низкие кусты на краю выемки, мальчики долго смотрели на казарму. Там никто не появлялся. Тогда они спустились к линии и, оглянувшись, пересекли полотно.

В отгороженном частоколом дворе казармы было пусто. Рыхлая, перемешанная с навозом земля взрыта копытами коней. Пашка потянул Колю за рукав. Под навесом дровяника, на груде щепок, лежал ничком путейский сторож — бородатый, известный всем мальчишкам, проживший в этой казарме полстолетия. Он лежал, словно бы отдыхая. К широкому поясу, как всегда, привязаны были сигнальные флажки, коробка с петардами и путейский молоток на длинной ручке. Таким его ребята всегда встречали на линии или вблизи казармы, когда шли в эту сторону по грибы или малину. Только не отдыхал он — от сабельного удара разошлась одежда от плеча к поясу, и там виднелось красное… Неподалеку, головой в другую сторону, лежала старушка, его жена. Мертв был и огромный, знакомый ребятам, пес у своей конуры. Мальчики огляделись повнимательнее и увидели, что весь дом имел следы какого-то дикого погрома: в окнах ни одного целого стекла, крепкая дверь казармы и та сорвана с петель, расщеплена и отброшена к огороду.

Не оглядываясь, мальчики побежали от этого страшного места.

Расставшись невдалеке от станции с Пашкой, Коля направился в депо: надо было как можно скорее рассказать об увиденном Успенскому. Но обратно пробраться незамеченным не удавалось. У канавы, где он выбрался из депо, теперь стоял вагон, и целая ватага солдат таскала в него мешки, подвезенные на подводах из заводского поселка. Не зная, что делать, Коля долго смотрел издали.