Харли Квинн. Безумная любовь - Дини Пол - Страница 54

Джокер выстрелил. Бэтмен ловко подпрыгнул, и пуля прошла под ним, разбив аквариум. Обоих накрыло самым опасным в мире водопадом.

Отбросив Джокера, Бэтмен мгновенно оказался у стола, на котором Харли оставила его пояс. Он слышал, как позади него Джокер отчаянно чертыхался, скользя и падая среди бьющихся на полу рыб. Без воды пираньи не так уж опасны, но некоторые из них решили перед смертью хотя бы кем-то полакомиться.

– Очень смешно...Ой! ОЙ! – Джокер безуспешно стряхивал рыбин, вцепившихся в пальцы. – Ой! Да! Безумно смешно, Бэтмен! Ты, наверное, думаешь, что ты отличный комик... ой-ой-ой!

Бэтмен скинул последние из сковывавших его цепей, когда Джокер все же ухитрился подняться на ноги и подбежал к двери, правда, там его встретили Джим Бэр дон и Харви Буллок. Джокер сунул руку в карман.

– Берегись! У него... рыба?!

Вместо пистолета в руке Джокера трепыхалась пиранья. Он шлепнул Буллока рыбиной по щеке и пустился наутек.

Зная, что здание окружено полицией, Джокер устремился на крышу, прыгая через две ступеньки.

Минуту спустя на крышу выскочил и Бэтмен. Джокер балансировал на кирпичном парапете покачиваясь, точно пловец на трамплине. На другой стороне улицы находился склад, допрыгнуть до которого не смог бы даже человек, находящийся в превосходной физической форме. Данный, факт совершенно не волновал Джокера: он явно намеревался попробовать. Бэтмен хотел было крикнуть, чтобы тот не совершал самоубийство, как вдруг клоун оттолкнулся от края, взмахнув руками и ногами. Бэтмен ринулся вперед, глянул вниз и с изумлением увидел своего врага, уцепившегося за железное ограждение крыши. Не успел Джокер подтянуться выше, как железный прут надломился под его весом, и преступник, хохоча во все горло, приземлился на пласты проходящего мимо вагона подвесной электрички.

– Испугался за меня? – издевательски крикнул он Бэтмену.

Не обратив на насмешку внимания, Бэтмен сорвался с места: он знал эту подвесную дорогу куда лучше Джокера.

Джокер чувствовал себя на седьмом небе. Он показывал нос, крутил пальцем у виска, издевательски фыркал, приплясывая. Когда он немного успокоился, позади него раздался голос Бэтмена:

– А ведь она чуть не прикончила меня.

Лицо Джокера перекосило от ярости. Он резко обернулся.

– Руки и ноги скованны, в голове шумит от прилива крови, – признался Бэтмен, словно их разговор не происходил на крыше движущегося вагона, – пояс она сняла. Я ничего не мог поделать. У меня оставался единственный способ выбраться – убедить ее вызвать тебя.

Джокер покачнулся, но удержался на ногах.

– Я знал, что твой эгоизм ни за что не позволил бы отдать кому-либо «честь»… – Бэтмен пальцами обозначил кавычки, – меня убить. Хотя вынужден признаться, твоя подружка подобралась к этому намного ближе, чем ты, – он сделал паузу. – Сладкий.

Бэтмен чуть ли не воочию увидел взрыв в мозгу Джокера, уничтоживший последние остатки разума и здравого смысла. Блестя налитыми кровью глазами, Джокер кинулся на Бэтмена и схватил за горло, но тот ударил клоуна ладонями по ушам. Джокер попытался двинуть его локтем в нос.

Бэтмен увернулся, увеличив расстояние между ними, и изо всей силы заехал Джокеру по физиономии. Клоун находился в таком бешенстве, что, похоже, не почувствовал удара и продолжил размахивать кулаками. Потом выхватил нож.

«Вечно какой-нибудь идиот вытащит во время рукопашного боя нож», – подумал Бэтмен, поймал руку Джокера и со всей силы ударил по ней коленом. Пальцы Джокера разжались, он попытался выудить другой нож, но принял очередное неправильное решение: потеряв равновесие, Джокер полетел с крыши вниз.

– Не-е-е-ет! – Закричал он. – То-о-о-о-олько не сно-о-о-о-ова-а-а-а-а!

Преступник скрылся в густом облаке черного дыма, валившего из заводской трубы. Через несколько секунд Бэтмен перепрыгнул на крышу вагона, идущего в обратном направлении, но возле завода не обнаружил никаких следов упавшего тела.

30

– ... хотя тело Джокера до сих пор не нашли, и он славится способностью возникать тогда, когда его меньше всего ожидают, на этот раз маловероятно, чтобы Клоун-принц преступного мира Готэма выжил после своей последней стычки с Бэтменом.

Словно в тумане от сожаления и обезболивающих, Харли сидела в инвалидном кресле, глядя в плоский телеэкран на стене отремонтированного приемного покоя «Аркхема». Никогда прежде она не испытывала такой печали.

Женщина-полицейский, нашедшая ее в мусорном баке семью этажами ниже окна ресторана, мягко попросила ее не двигаться, заверила, что помощь скоро придет и она поправится. От ласкового голоса на глаза Харли навернулись слезы: она уже и не помнила, когда в последний раз кто-то обращался с ней с подобной добротой.

Харли так и не узнала ее имени и даже лица толком не разглядела. Попыталась было объяснить, что сама виновата, ведь не поняла шутку. Но женщина повторила, что беспокоиться не о чем.

– Тем не менее, всем нам известны случаи, когда Джокер внезапно появлялся вновь, – продолжал ведущий канала. – Время покажет.

Время покажет. Очередное клише на все случаи жизни. Многозначительно и пусто. Время покажет. Харли закрыла глаза.

Сколько времени ей придется ждать, пока санитар отвезет ее в комнату? Время покажет. Кстати, в «Аркхеме» нет комнат. Здесь камеры. Обитателей камер называли пациентами, а не заключенными, но они-то знали, где находятся. Сумасшедшие вовсе не обязательно глупы.

Как долго она здесь пробудет? Время покажет.

«Противоположное значение тоже звучит весьма громко и многозначительно», – подумала Харли. Стрелки ее часов указывали на вполне конкретный час: «Больше никогда».

Больше никакого наваждения, никакого безумия, никакого Джокера. Она, наконец, поняла, что представлял собой этот мерзавец. Чтобы вбить в голову немного здравого смысла, потребовалось свалиться с седьмого этажа. Ничего, сломанные кости срастутся, синяки заживут. У этого часа тоже имелось свое имя: «Лучше-Поздно-Чем-Никогда».

Пришел санитар и покатил ее кресло в камеру. Харли открыла глаза и с облегчением увидела, что санитар ей незнаком. Такой вот неожиданный плюс от сумасшедшей текучки среди персонала.

Он очень осторожно, даже бережно, помог ей перебраться с кресла на кровать и уложил поудобнее.

«Я должна спокойно отсидеть свой срок», – размышляла Харли. Санитар налил стакан воды, поставил его на поднос рядом с кроватью и вышел, не закрыв за собой дверь. «Я выздоровею, уйду отсюда и начну новую жизнь. Обязательно!»

В камеру неожиданно вошла Джоан Лиланд.

– От всей души надеюсь, что вы усвоили урок.

Уж лучше бы порог пересекла та женщина в полицейской форме.

Харли почувствовала себя совсем уж несчастной.

– Подумать только, когда-то вы лучились силой и уверенностью, – лицо доктора Лиланд сковывал холод.

Харли могла бы ответить, что взяла с себя слово жить по другому времени, времени «Больше никогда», но, кажется, доктор слишком увлеклась чтением нотаций, чтобы оценить ее запоздалое осознание вины.

– Скажите, – настойчиво продолжала Джоан, – каково это, зависеть от мужчины до такой степени, чтобы пожертвовать ради него всем, но не получить ничего взамен? На что это похоже?

Харли отвернулась, лишь бы не видеть лица бывшей начальницы, которой не терпелось поиздеваться на подопечной, ведь Харли с самого начала ошибалась, а вот она-то оказалась права.

– Это похоже... – шепнула Харли, а затем вдруг заметила на столике рядом с кроватью стеклянную вазочку, а в ней – великолепную алую розу.

К ней прилагалась записка: «Желаю скорейшего выздоровления. Джей». Несмотря на все случившееся, по щекам потекли слезы счастья.

– Это похоже на поцелуй, – улыбнулась Харли, не услышав, как доктор Лиланд покинула палату.