Помощница для профессора (СИ) - Майер Жасмин - Страница 29

Я запретила себе реветь.

Не хотела, чтобы он слышал через стену даже намеки на плач. Наверно, зря. Если бы выпустила пар, то утро не встретило бы меня отчаянной болью в груди, которая по ходу дня превратилось в отчаянную злость. Я злилась на Исаева, на мир, на Снежану, на саму себя. А еще сегодня была пятница и завтра с утра я должна была встретиться с семьей, которая уверена, что богатый юрист может заинтересоваться бедной студенткой только ради того, чтобы трахать ее и в хвост, и в гриву. И когда они увидят на мне эти дорогие туфли и брендовые шмотки, а Таня с ее увлеченностью бьюти-блоггерами различает их на глазок, я никогда не докажу им, что эта одежда ничего не значит. Как и то, что работаю и живу я с Исаева не в качестве личной наложницы.

И утром очень не вовремя снова нарисовалась наша важная клиентка.

Конечно, без предварительного звонка и даже стука в дверь. Она просто впорхнула в кабинет, как бабочка. Хищная, наглая бабочка.

— Ромочка! — воскликнула она. — Ты не представляешь, что я узнала. Оказывается, он изменял мне давным-давно. С моей подругой. Можешь себе представить?

Я опешила, когда она бросила сумку на мой стол и пропорхала к месту Исаева. Тот выглянул из-за монитора, онемевший и совершенно шокированный. Вряд ли от восторга.

А Снежана устроилась в кресле напротив, продолжая щебетать

— Я уверена, ты сможешь вытрясти из него еще больше денег, если моя блудливая подружка даст показания.

— Снежана, давай мы обсудим это позже…

— Но это ведь важно! Неужели ты не понимаешь? Если ты сейчас занят, то давай встретимся сегодня вечером, здесь как раз неподалеку от «Москва-Сити» открылся новый стейк-ресторан. Говорят, там совершенно потрясающая мраморная говядина, так что скажешь?

— Я занят вечером, — коротко ответил Роман Андреевич.

Подтверждая его слова, в кабинет заглянул Иван Ильич, партнер Исаева. Тот самый дяденька, на которого я наткнулась в день кастинга.

— Ром, ну что там? Нашел дело Зайцева? Есть смысл мне гнать по тому же шаблону защиту? О, простите, — притормозил он при виде бронзовых ног Снежаны, а потом и ее бюста. — Не знал, что в кабинете Романа кто-то есть.

Роман Андреевич поднялся навстречу Ивану Ильичу.

Я быстро подала боссу папку, и он взял ее уже привычным жестом — левой рукой и обернулся к Снежане.

— Снежана Сергеевна, у меня, правда, совсем нет времени… Смотри, Вань… — с этими словами он вышел из кабинета, начав объяснять Ивану уже в коридоре особенности такого рода дел.

Я не сдержала пиршествующей улыбки, но рано — мое торжество тут же застукала поджаренная в солярии курочка-грилль.

— Сделай мне кофе, — бросила она мне. — Я подожду твоего босса здесь.

Ну, конечно.

Я тоже поднялась, расправляя юбку.

— Боюсь, у меня тоже нет на это времени, так что вам придется уйти прямо сейчас. Роман Андреевич не любит, когда в его кабинете остаются посторонние, а я должна буду его запереть. У нас встреча за обедом, которая может затянуться, а потом…

— Да-да-да, а потом, разумеется, заседание или еще какая-то чушь, да?

Снежана встала, подошла ко мне, наклонилась через стол и взяла за подбородок, больно вдавив острые ногти в кожу.

— Думаешь, я не вижу тебя насквозь? Хочешь получить его, потому что все время путаешься под ногами? Зря, солнышко. Рома, может быть, и поиграет с тобой, потому что какой мужчина выстоит против молодой давалки, но он очень быстро вышвырнет тебя, как надоевшую кошку, не моргнув и глазом. Наслаждайся, пока можешь и пока молодая. Только вернется он ко мне, более опытной и шикарной женщине. Уж поверь. Скольких выскочек я оставила позади, тебе и не сосчитать.

Я очнулась и мотнула головой, вырываясь. Но она уже сама отпустила, забрала сумку и вышла, оглушительно стуча каблуками и оставляя в кабинете резкий запах «Пятой Шанели».

Первым делом, когда Снежана покинула офис, я встала и открыла окно, чтобы проветрить. Плевать, что кондиционер отдаст улице желанную прохладу. Мне нужен воздух, а не удушающие невидимые лапы парфюма Снежаны. Потом сбегала по делам, которые действительно были, но про обед я соврала.

Когда Исаев вернулся, он даже никак не отреагировал на исчезновение клиентки. Я разозлилась еще сильнее. Думает, завел вместо помощницы собаку, которая будет облаивать его надоедливых баб? Вот уж вряд ли!

Я вспомнила ее слова о надоевшей кошке и снова вскипела. Ну черт с ним со сравнением и прямым указанием на мое пролетарское происхождение, но кто же кошек на улицу выбрасывает? Это каким чудовищем надо быть? Да и не только кошек. Вообще зверей!

Наверно, только такая, как Снежана.

Какая же она мерзкая. И как только Исаев вообще может с ней!..

Ох, нет, лучше даже не представлять, чем они занимаются тет-а-тет.

— Насть, спасибо за дело Зайцева и пометки к нему. Я бы подвел Ивана без них. Совсем забыл.

Ну, еще бы он помнил. У него Снежаны всякие.

— Пожалуйста, — все-таки фыркнула я. — Давайте папку верну в архив.

Я обошла его стол, стараясь не встречаться взглядом с его глазами. Только не этот магнетический взгляд, от которого мигом подкашиваются коленки.

Протянула руку, по-прежнему глядя в пол. На свои шикарные туфли.

Но вместо того, чтобы передать мне папку, он вдруг сжал левой ладонью мою руку и резко притянул к себе. Поймал меня за талию, не давая упасть, и усадил к себе на колени.

Что это за игры? То притяну, то оттолкну! Нет уж! Хватит с меня!

Я тут же заерзала, пытаясь снова подняться на ноги, но он так крепко сжал левой рукой мою талию, что я охнула. По телу от его прикосновений проскочил разряд истомы. Я снова дернулась, и Роман Андреевич тоже издал глухой стон.

Сначала я решила, что задела его руку или сделала ему больно. Подобный тон я уже слышала однажды. В клинике, когда ему было очень больно. Только сейчас к мучениям явно примешивалось… что-то еще?

Я почти бессознательно заерзала снова, чтобы услышать это звук еще раз и точно убедиться, в чем же дело.

— Настя, — выдохнул он измученно и сжал мое бедро.

Вожделение… Господи. Вот что еще есть в его голосе. Мучительное вожделение.

Айсберг дал трещину? Он что, хочет меня? Или это такой отклик после несбывшегося свидания со Снежаной? Сидя боком, я медленно повернула к нему лицо. Наши глаза встретились, и я захлебнулась грозой в его взгляде.

— Простите, Роман Андреевич, — выдохнула я. — Вы не могли бы убрать руку с моей задницы? А то я не могу встать.

Он только сжал меня крепче.

Неужели Бастилия собирается пасть? Черт, в эту игру ведь всегда играют оба. И мне это нравилось. Опять. Я качнула бедрами, побуждая его потерять голову, и прикусила нижнюю губу. Теперь его эрекция ощущалась настолько явно, словно на нем и не было никакой одежды.

Меня окатило жаром. Я не сдержала стона.

Роман Андреевич моргнул и как будто протрезвел. Словно заметил, кто это перед ним и кто елозит бедрами на его коленях. Ведь меня совершенно точно нельзя спутать со Снежаной.

Он прикрыл глаза, на минуту позволяя себе забыться. А когда открыл, действительно убрал руку и проговорил сердито:

— Я тебя не держу. Уже давно. Подними свой неугомонный зад и сделай мне кофе.

Меня как ледяной водой окатило. Я влюблялась в шторм, а в итоге опять напоролась на айсберг, который протаранил мое безумное сердце. Я вам не чертов «Титаник», Роман Андреевич, нельзя так со мной!

Каким-то чудом я умудрилась даже вскочить, не задев его руку.

Кровь, которая так и бурлила в теле, ударила мне в щеки. Сердце оглушительно грохотало в груди, а руки дрожали. Я почти бегом рванула к кофемашине, трясущимися пальцами попыталась насыпать зерна для помола. Но герметично запечатанная упаковка не поддавалась.

Не успела взять себя в руки, как возле меня уже вырос Исаев.

— Нравится? — глухим от гнева голосом спросил он.

— Что именно? Робуста? — промямлила я непослушными губами. — Я предпочитаю арабику, но…