Держи меня (СИ) - Иванова Ксюша - Страница 32

24

Матвей? Я уже мысленно была готова увидеть в палате, пусть избитого, пусть израненного, но все же живого, моего Ромочку. Мне просто физически необходимо увидеть, дотронуться…

Но в шестой палате лежит под капельницей всего лишь Матвей… Ему сильно досталось. Лицо — опухшее, какого-то синевато-красного цвета. Запекшиеся губы. Подбородок заклеен лейкопластырем. Один глаз практически закрыт.

Похоже, ему очень холодно — он дрожит, хотя и укрыт по пояс одеялом. Футболка, когда-то бывшая белой, вся в крови. Меня накрывают совершенно противоположные чувства — мне очень жаль его и, в то же время, хочется на него наорать за то, что он втянул в это дело Рому. Но Матвей, слава Богу, в сознании. А значит, сейчас расскажет, где Рома.

Я бросаюсь к нему, хватаю за руку, он шипит от боли — вижу, что костяшки пальцев сбиты и обработаны зеленкой — сопротивлялся. Сергей свистит, когда входит в палату через пару секунд после меня.

— Ого, вот это красавец!

Меня волнует только один вопрос и я его задаю с порога:

— Матвей, где Рома?

— А что с ним? Я не в курсе…

Он, явно, не понимает, о чем я. Тогда говорит Сергей.

— Давай, идиот, рассказывай, что произошло!

И он начинает, медленно шевеля разбитыми губами:

— Хотел, бля, подзаработать. Один знакомый из Москвы предложил партию дорогих компов по низкой цене. Там у них одна небольшая недоработка была, так — мелочевка, не брак даже, но цена из-за этого сильно упала. Мы с моими ребятами съездили осмотрели товар — можно быстро переделать и выставлять на продажу. Но компов-то много, денег, чтобы оплатить сразу весь заказ нет. Кредит оформлять в банке — долго. Квартиру продавать — еще дольше. Желающих перехватить такой выгодный товар — хоть жопой ешь… Ну, я и позвонил Вербицкому…

Сергей снова присвистнул.

— Где контакты его раздобыл? Он — мужик непростой, просто так не пробьешь.

Я слушала их разговор и понимала, что, наверное, то, что Ромин брат рассказывает, важно для Сергея, как для полицейского, но мне казалось, что от Матвея нужен ответ только на один вопрос: где Рома? Почему они не говорят об этом? Но я терпела, сжав руки на коленях.

— О, это отдельная история. Недавно его дочка младшая принесла ноут свой к нам чинить. Ну, слово за слово — в ресторан ее сводил, погуляли, пообщались. В общем, она и телефон дала, и папику обо мне словечко замолвила.

— И он так запросто тебе денег дал в долг? Незнакомому человеку?

— А что он терял-то? Уж ему, с его репутацией никто не посмел бы не отдать.

— А ты чего не отдал?

— Я, вообще, не понял, что произошло. Мне срок-то долг возвращать назначили через месяц. Я кредит взять не смог — еще прошлый не погасил, а та сумма, что мне реально дать могли — была слишком мала. Квартиру выставил на продажу. Ну, и тут все удачно так сложилось — одна молодая семья, практически не торгуясь, ее купила. Если бы знал, что так будет, у Вербицкого не брал бы!

— Ну, давай, ближе к делу! — Сергею нервно ходил по палате.

— Я позвонил в тот день, когда срок подошел, сказал, что готов долг вернуть. А Вербицкий, такой отвечает, что утром надо было, а сейчас — в обед, уже поздно слишком. Ну, я в непонятках, как так, спрашиваю. Он и говорит: "Бизнес свой на меня перепишешь, везу к тебе юриста". Вот вчера вечером они ко мне и приехали…

— Почему никому не сказал? Они же тебя, дурака, могли просто прикопать где-нибудь в лесочке и никто. Слышишь? Никто бы не нашел. С кем связался… Они же решили бизнес ваш отжать. А что? Деньги ваша фирма вам приносит неплохие. Все понятно. Давай, продолжай!

Матвей не смотрел на Серегу, видно, было стыдно…

— Ну, я Рому с Алей домой отвез и в офис поехал — на встречу. Они уже ждали. Вербицкий с юристом и пара его мальчиков. Надеялся, что смогу с ними как-то договориться. Когда они документы на фирму увидели, поняли, что я здесь — никто, что все на Ромку оформлено. Вербицкий из себя вышел, орал, что зароет. Телефон мой забрали, побили хорошенько. Что дальше было, хоть убей, не помню — сознание, что ли, потерял? Пришел в себя в скорой. Брату не звонил, может, они сами позвонили, когда я уже в отключке был?

Так, получается, что он совсем не в курсе, где Рома. Неужели, у этих бандитов? Кто такой этот Вербицкий, что его даже Сергей боится? Больше от Матвея, похоже, ничего не добьешься. Сергей, видимо, посчитал так же. Он сказал:

— Ладно, отдыхай, давай. Я на работу еду, буду Ромку искать. Аля тебя куда?

— Я пока здесь немного побуду, потом к Роме в квартиру пойду — здесь недалеко. Вдруг он вернулся? Сереж, ты если что-то узнаешь, пожалуйста, позвони мне!

Сергей кивнул и вышел. Я позвонила Ольге Петровне, сказала, что ее младший сын в больнице. Она пообещала сразу же приехать и привезти вещи. Потом сходила в аптеку — купила лекарства, которые мне написала медсестра. Дождалась приезда матери и ушла домой. Ей о том, что Рома пропал мы с Матвеем решили пока не говорить. Соврали, что он в офисе — решает проблемы.

Места себе не находила до вечера. Все время набирала Ромин номер. Но, если сначала шли гудки, то теперь механический голос раз за разом оповещал меня, что абонент вне зоны. Что я могла сделать в такой ситуации? Только ждать… Но трудней, чем это — нет ничего в мире…

Уже вечером приехал Сергей. Он был расстроен и выгляде очень усталым. Я бросилась к нему, но по поводу Ромы Сергей почти ничего не знал.

— Ему в полпятого поступил звонок от Матвея. Видимо, Вербицкий или по его приказу, раз Матвей утверждает, что не звонил. А дальше? Пока ничего не могу сказать. Но, вообще, им Ромку так долго держать просто ни к чему, — Сергей взъерошивал волосы, обхватив голову обеими руками, и опершись локтями в стол.

Он не договаривал. А я и сама понимала, что Сергей хочет сказать. Рома, скорее всего, бумаги подписать отказался, его убили, фирму спалили. Если бы по-другому, он бы уже давно был дома. Если бы он подписал документы — не спалили бы здание.

Не знаю, как я держалась, как терпела, чтобы не завыть, не закричать от боли! Почему так? Почему так несправедливо? Люди годами живут вместе, воспитывают детей, любят и ненавидят, в конце концов, надоедают. А мы? Мы даже не успели толком насмотреться друг на друга. Так мало… И за что ему столько страданий? Он же никому ничего плохого не сделал?

25

Сергей, видимо, хорошо понимал мое состояние, потому что вдруг оказался рядом, присел на корточки, заглянул в глаза и сказал:

— Алька, еще ничего не известно. Мы не знаем, где он, но и плохого о нем ничего не знаем. Надежда, как говорится, умирает последней… Давай потерпим и подождём немного!

Я кивала головой, полностью с ним соглашаясь и стараясь не плакать. Он обнял меня за плечи и притянул к себе. Так и сидели — я на стуле, он на корточках рядом, пока не зазвенел дверной звонок. Я резко вскочила, заметалась по комнате, не зная, что делать. Сергей шагнул в прихожую, заглянул в дверной глазок.

— Твою ж мать! — протянул он и стал отмыкать.

Я замерла в дверном проеме и, затаив дыхание, смотрела на входную дверь. Мне казалось, что Сергей ее открывает до ужаса медленно.

На лестничной площадке стоял огромный амбал в чёрной одежде и держал, обхватив за туловище и прижав сбоку к себе моего Ромочку.

Я, протиснувшись мимо остолбеневшего Сереги, подскочила к любимому, видя, что стоять на своих ногах он не в состоянии. Его голова повисла на грудь, глаза были закрыты. Я закинула вторую его руку себе на плечо, прижалась с другой стороны, а сама быстро осматривала его, ища следы побоев и кровь. Но ничего подобного не видела.

Наконец, Сергей вышел из ступора.

— Это что за картина? Ты кто такой?

Амбал, совершенно не оскорбившись на такой недружелюбный тон, ответил:

— Анатолий Александрович… — видя, что мы в замешательстве, пояснил. — Вербицкий приказал доставить вот этот груз домой. Я доставил. Получите, распишитесь.