Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна - Страница 67

Мы тронулись с места, и пока возвращались, Эстель уснула. Зазвонил телефон, и я увидела имя «Эбби» на экране.

— Привет, — сказала я тихо. — Эстель спит.

— Ты как?

— Еду домой. Покупала продукты, — выпустила я смешок. — Помнишь? Да, я мама, оказывается.

— Я так хочу приехать к тебе, но уже лежу дома и не могу живот поднять.

— Может быть себя поднять? — засмеялась я.

— Нет, нет, именно живот.

— Ты знаешь, кто будет у нас?

— Я не открывала конверт, — тихо прошептала она. — Думаешь, это ненормально?

— Я не знаю, что такое нормально, Эбс, — свернула я на подъездную дорогу. — Прими душ и смой с себя этот день. Возьми стакан воды или сока и сделай в комнате темноту. Включи гирлянду на елке и музыку, ложись в кровать и закрой глаза. Послушай тишину и услышь свое сердце, которое все еще бьется. Все еще сражается. Ты заставила его, после всего, что было. Ты сможешь сделать еще один день. Снова и снова.

Наверное, в один момент ты понимаешь, что человек твой, когда вы не виделись буквально какое-то время, и всегда первым делом целуетесь. Несмотря на то, что пять минут назад вы шли рядом, и вдруг тебе захотелось мороженого. Он увидел это по тому, как ты на него посмотрела, и возвращаясь, он сначала целует тебя, а потом дает баночку с мороженым. Да, это кажется такой мелочью, но это важно. И однажды не сделай этого — оно бросится в глаза. Физическое прикосновение — это важно. Я люблю их. И я говорю не о сексе, и даже не о поцелуях. Просто сидеть рядом, прикасаясь руками, положив ноги друг на друга или просто идти, держась за руки. Я люблю знать, что все наши тела материальны и настоящие. Существовать и взаимодействовать нужно. И раньше я сходила с ума от присутствия этого в жизни, а теперь мне не комфортно от отсутствия, даже мимолетного. Я хотела бы прямо сейчас, не смотря на всю ненависть к Майклу, уткнуться носом в его шею. В его запах. И целовать. Целовать и говорить о нашей Вселенной.

Эстель спала, и достав ее из машины, я взяла лишь ключи, и мы направились в дом. Не снимая обувь, я поднялась с ней на второй этаж и положила на свою кровать. Сняла с нее курточку и маленькие розовые ботиночки, комбинизончик, перчатки и шарфик. Джинсики, колготки и кофточку. Присев на кровать, и накрыв ее одеяльцем, я заметила, как она день за днем все больше становится похожа на своего отца. Говорят, если девочка похожа на отца, то будет счастлива. И это на самом деле единственное, чего я хочу. Мне не нужны ее ровные и длинные ноги, шелковистые волосы и глаза цвета неба. Не нужна талия, которая будет выделять ее из толпы, и кожа оливкового цвета. Мне не нужно ничего идеального в ее внешности, ведь она для меня с самого рождения идеал. С того момента, как я взяла ее на руки, и поняла, что это единственный человек, который будет любить меня, несмотря ни на что, а просто потому, что я ее мама, я поняла, что единственное, чего я хочу для нее — счастья. Если ей что-то не понравится в своей внешности, я открою фотошоп, и пусть Эстель выберет фотографию женщины, которая ей покажется некрасивой. И следующие два часа, я буду редактировать ее внешность: изменю цвет волос и прическу, отбелю зубы, сделаю тело стройнее, рост выше, разглажу кожу и сделаю губы яркими. И когда она от удивления громко скажет: «это нечестно!», я объясню ей, что каждая фотография человека в журнале и книге, в инстаграме и на телевидении редактируется таким же образом, и мы никогда не должны сравнивать себя с результатом той работы. Потому, что даже супермодели в жизни не похожи на супермоделей на фото.

Поцеловав ее в щечку, я прикрыла дверь и взяла видео-няню с собой. Спустившись вниз, я включила электронный чайник и направилась к машине, чтобы забрать продукты. Я сделала две ходки, и как только взяла последние два пакета, на подъездной дороге появилась машина Эмили. Я видела ее улыбку даже от сюда. В этот момент меня вдруг посвятила мысль, что из-за моего характера некоторые люди и не догадываются, как я их люблю.

— Привет, дорогая, — улыбнулась она, выходя из машины и сразу открывая заднюю дверцу.

— Привет, — подошла я к ней. — Что это у тебя?

— Лабрадор-ретривер, — рассмеялась Эмили. — Тебе нужна собака.

— Ты с ума сошла? — удивилась я. — У меня маленький ребенок, помнишь?

— Да, — поцеловала она меня в щеку. — Пошли в дом, на улице холодно.

Господи. С ума сошла эта женщина. Мне только собаки не хватает в доме. Но это был изумительно-милый щенок цвета слоновой кости и обладатель самых милых глаз на свете.

— Чай будешь?

— Да, — открыла она холодильник, и достала оттуда сыр. — Он потрясающий да?

— Да, — пожала я плечами. — Но мне только собаки не хватает сейчас.

— Знаешь, не хватает. Тебе нужно что-то в доме, чтобы бегало и заставляло тебя смеяться.

— У меня есть Эстель.

— Очень остроумно, — ответила она, доставая чашки.

— Да, я несчастна. Могла бы быть счастливой, но не могу. У меня не получается. Я чувствую, что не проживаю свою жизнь, а какая моя — не знаю. Я даже не помню начала всего этого. Начала чувств. Я словно сижу в зале и смотрю фильм о своей жизни. Только не вижу себя. Не вижу даже места в этом зале. Я люблю вас всех, но и это не придает мне счастья. Мне не приносит радости быт. И я хочу жизни. Хочу прогулок и смеха. Хочу неожиданности. А у нас спустя год с Майклом была сплошная семейная жизнь, но без семьи. А что же будет дальше?

— Нет, Эс. Семейная жизнь — это потрясающе, если с правильным человеком. А у вас ее не было. Семейная жизнь не составляет тяжести заваривать овсянку каждое утро и до конца твоих дней.

Прозвучал стук в дверь, и Эмили сказала пойти мне открыть, а она сделает все сама. Я улыбнулась, переведя взгляд на щенка, который лежал на канапе. Открыв дверь, почувствовала, как мое сердце почти остановилось. Я видела его столько раз раньше. Много-много раз. А он всегда просто стоял где-то впереди и был таким красивым. Я не хотела, чтобы это прекращалось. И больше ничего не хотела менять. Просто чтобы Майкл продолжал стоять там, такой красивый.

— Привет, — сказал он тихо, передавая огромный букет роз. — Ты любишь розы.

Я бросила их на пол и впилась в него взглядом.

— Я тебя подожгу во сне нахер.

— Ты ненавидишь меня?

— Рада, что ты спросил. Да!

Я услышала шаги, и Эмили появилась в дверях. Она бросилась к Майклу и обняла его. Подруга была действительно рада его видеть. В отличии от меня. И как только я увидела его снова, поняла это абсолютно точно.

— Заходи, милый, — улыбалась Эм. — Как ты?

— Ты потрясающе выглядишь, — искренне ответил ей он.

— Вы разобрались со всем, да?

— Нет, — нахмурилась я. — Давай, Майкл, расскажи о нашей первой встрече. Расскажи, что это не было в тот день когда ты встретил меня, и мы переспали.

— Несколько раз.

— Заткнись. Это было, когда он очередной раз перевозил товар, и я была при исполнении, — перевела я взгляд на Эмили. — А и самое главное, он подстрелил меня, и я попала в больницу. И нет не из-за выстрела, а из-за того, что он попал мне в ногу, и я упала в воду. А так как я не могла шевелить ногой, пошла под воду и меня откачивали. Ничего не упустила?

Эмили смотрела на нас удивленно и не говорила ни слова. Даже не смеялась. Хотя я бы смеялась, откровенно говоря. Мне хотелось зайтись сумасшедшим хохотом вместе с Майклом, как раньше. А затем выпить по бутылке пива и заняться сексом. Да, последнего мне особенно не хватало с Майклом. Но несмотря на все прошедшие месяцы, игры, в которые мы играли, неловкость почему-то не приходила. Злость, гордость и презрение, но не неловкость. Есть только мы двое, и Майкл сделал шаг ко мне и обнял за талию, притягивая к себе. И потом поцеловал. Его тело — лучшее, что могло было быть создано богом, и я просто не могла заставить себя прекратить к нему прикасаться. Я разрешаю своему мозгу освободить память, потому что-то, что я чувствую к нему, гораздо важнее.

— Слушай, давай я буду с вами, — тихо говорит Майкл, смотря мне в глаза. — Я больше не буду шантажировать тебя в попытке удержать рядом, я просто буду рядом. Будем валяться в кровати, гулять с нашей дочерью и разговаривать. Пить кофе и разговаривать. Разговаривать и пить кофе. Будем играть в карты и домино. Готовить лазанью и ходить в музеи. Вот серьезно, — засмеялся он. — Я целую вечность не был в музее, а ты? Пойдем на бокс и футбол. Позовем целый дом гостей. И самое главное, давай смеяться? — я все еще ничего не отвечала, и Майкл не переставал говорить. — Мы способны успокоить друг друга. Это наш с тобой секрет. Дать опору друг другу. Поддержку и нужные слова, когда они необходимы. Такой и должна быть сила. Давать нам ее тогда, когда ты бессилен.