Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна - Страница 34

Вселенная словно насмехалась надо мной. Несколько дней подряд я слышала комплименты от Виста, и все мои прошлые связи начали напоминать о себе. И чем больше кто-то находился возле меня, тем больше я завидовала людям, которые видели Майкла каждый день. Он виделся с Эстель, когда меня не было, и мы не просто ограничили общение. Мы искоренили его, как прогнившее дерево, и сделали вид, что яблоки на нем никогда не были вкусными. На самом деле я устала от внимания со стороны мужчин, которые теперь были мне просто противны, и пыталась даже не работать днем, чтобы не встречать Батлера. Раньше я придумывала себе дурацкие отговорки, мол это родители и смерть, которая следовала за мной по пятам. Но все чушь. Отпечаток остается, но следы со временем смываются. И причина всегда была проста — не цепляет. Не искрит. Не трогает. И это все. Да, это на самом деле больше, чем все. Не трогает, когда думаешь о человеке, и не хочется дотронуться к нему, когда стекает дождь по вашим лицам, и вы на улице без зонта, чувствуя себя удивительно счастливыми. И как есть мужчины, которые не любят женщину, будь она хоть королевой красоты, так теперь я поняла, что этот «диагноз» не имеет пола. Он может быть каким угодно, красавцем с потрясающим чувством юмора, но это нихрена. Ноль. Если ты просто чувствуешь, что тебя не цепляет. Я не хочу тратить ни на кого свое время и душу. Да, даже на Майкла не хочу, ведь знаю, что мы все равно обречены. Но будь я проклята, если смогу когда-либо разлюбить его. Я пойду пешком на Северный Полюс, если это поможет ему, а ради других даже не встану со стула. Вот — это и есть любовь. Желание двигаться, куда угодно, лишь бы быть счастливыми людьми под дождем без зонта.

Я сидела на работе и рассматривала фотографии. Батлер скинул на меня еще несколько дел, и на самом деле я не была против. Я занималась еще серийными убийствами ветеранов, и сама для себя порой выстреливала педофилов. После рождения Эстель моя жажда к их смерти набрала немыслимых оборотов, и я практически жила необходимостью защитить всех детей.

— Ты когда домой? — вошел Вист в мой кабинет.

— Еще нужно поработать, — отмахнулась я, даже не поднимая глаза.

Он сел напротив, и у меня просто не осталось выхода, так что я взглянула на него. Вист был умен, и он знал об этом. На самом деле он был слишком хорош, в том числе и внешне. Мужчина был высоким с черными как смоль волосами и глазами, которые смотрели внутрь всех, на кого он только бросал свой взор.

— Тебе нужен друг?

— Нет, — сцепила я зубы, чтобы не сказать лишнего. — Я не вижу смысла в разговорах, и ты знаешь об этом.

— Знаешь, ты не должна плакать, Эс. Если твой мужчина знает, что ты часто плачешь, то ты должна задать себе вопрос: кто он в конце концов, мужик или ебаный лук.

Я усмехнулась. На самом деле этот человек, несмотря на его работу и ее опыт, очень редко матерился. Он умел выразить все свои чувства взглядом и мог переубедить кого угодно, говоря монотонно и расслабленно.

— А знаешь, мне нужен друг.

Сев в машину, Вист тронулся с места, и я бросила быстрый взгляд на него, пытаясь увидеть хоть что-то. Это было бесполезно, и рев двигателя отзывался во мне дрожью. Я помню, как впервые села рядом с Майклом, и он повез меня на трассу. Мы катались, и он проделывал Ворм-ап, словно прогревал покрышки перед великой гонкой. Господи, как я скучала по этому. По сумасшествию, которое чувствовала рядом с ним, и эмоциям, которые он позволял мне испытывать, не пытаясь выкопать из моей души то, что лежит там столько лет.

Мы поехали в бар под названием «Апартаменты Кемпбелла», который назван в честь одного из самых известных людей в период сухого закона. Этот бар до сих пор называют секретным, так как именно Джон Уильямс Кемпбелл в расцвет Сухого закона устроил в этом месте офис, превращавшийся ночью в закрытый клуб «для своих». Сейчас в подобные места, наверное, идут за тем, чтобы не просто пропустить по стаканчику, но и выпить весело, с выдумкой. Ведь даже найти один из таких баров бывает непросто. Вместо входных дверей в подобных заведениях раздвижные стены, телефонные будки, зеркала, старые игровые автоматы. Это все — часть развлечения, предшествующая распитию спиртного. Плюс — нужно зарезервировать место заранее, знать пароль, а потом, как правило, еще и подождать в очереди. Но наши значки давали нам возможности, которые забирали из нашей жизни последних два пункта.

Батлер пропускает меня вперед, и я ступаю внутрь. Мы вошли через центральный вход в вокзал и, повернув направо, поднялись по лестнице на третий этаж. Большинство выбирали лифт, но с Батлером мы больше доверяли своим ногам. Меня так и подмывало выйти обратно, чтобы убедиться, что я все еще в реальном мире. Создается впечатление, словно я очутилась в Нарнии, только без Аслана в этот раз.

Мы сделали заказ на пиво и мясную тарелку, к которой никто из нас в конечном итоге даже не притронулся. Вист закурил сигару, и какое-то время мы сидели молча. Меня это полностью устраивало и не создавало никакой неловкости.

— Может, поделишься мыслями?

— Нет, — ответила я, делая глоток пива. — Все, что мне нужно — это моя идеальная работа, как я уже поняла, и человек, который…

— Заменит отца Эстель? — перебил меня Вист.

— Такого человека просто не существует. Никто и никогда не сможет заменить Майкла для Эстель, — сказала я и промолчала, что и для меня.

С ее рождением он изменился. Порой мне не хватало его прошлой необузданности, силы, дикости и опасности. Чтобы придя домой внезапно, он обнял меня так, что перехватило дух, а затем мы не вставали с кровати еще двое суток и вышли бы из дома лишь потому, что у нас закончился гель для душа и еда. Чтобы его глаза горели огнем силы и страсти. Но я все говорю, что он изменился, но ведь и я стала другой. Я стала более спокойной и все сильнее дразнила и провоцировала его, подливая масло в огонь. Мне нравилось, когда все было опасно. Когда каждый шаг мы не могли предвидеть. Мне не нужен домашний тюфяк, ведь он вызывает скорее жалость и презрение. Соответственно и уважать его тоже невозможно.

Я раздумывала о «высокой морали» своей «низкой жизни», как вдруг мое внимание привлек мужчина. Что он, черт возьми, тут делает? Я увидела Майкла в компании какой-то девицы, и это была пощечина. Видеть его в компании с другой напряжно. Она красивая. Слишком красивая блондинка прижимается к нему и кладет свою руку ему на грудь, тем самым завладевая его вниманием. Меня поражает насколько сильная вспышка ревности, проходящая сквозь мое тело, и мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что я беспокойно сжимаю и разжимаю руки в кулаки.

Вист повернулся и после несколько раз перевел взгляд с меня на Майкла, все понимая. А я лишь наблюдала за человеком, которого хотела убить и поцеловать. Я знала, что значит каждое его движение, и понимала, что сейчас, когда его руки в карманах, это верный знак того, что пора сменить тему. О чем бы сейчас эта кукла не говорила, Майкл не хотел отвечать, и я даже усмехнулась. И спустя несколько минут поняла, что он хочет уходить. Его ноги были направлены в сторону выхода, и он сканировал помещение взглядом, пока не остановился на мне. Его желваки заходили, и я также заметила, что руки сжались в кулаки, находясь все еще в карманах.

Затем я наблюдала за тем, как Майкл вытащил руки из карманов и взялся за собственный ремень, устремив взгляд прямо на меня. Он сейчас думал о сексе. Это я тоже знала, и я сжала ноги до боли, чтобы хоть на мгновение успокоиться.

Его красивые глаза излучали блеск даже на расстоянии. И когда он начал подходить ко мне, в его взгляде я читала одиночество и тоску. Словно он знал, что не сможет получить чего-то, чего искренне желает. На самом деле глаза Майкла для меня излучали невероятную доброту, но, наверное, это замечала лишь я.

— Стейси, — подошел он к столу, держа все еще одну руку в кармане, выглядя при этом расслабленно. — Надо же, кто это с тобой?

— Это мой шеф, — ответила я, смотря прямо на стену.