Ангел для кактуса (СИ) - Евсеева Мария - Страница 44

— Прости, — тихонько произносит Алексей и снимает очки. — А Настя — это…

— Моя подруга. Бывшая подруга, которая росла вместе со мной у него на глазах. Сейчас она далеко не та девочка с тощими косичками и ножками-палочками: она раскованная, симпатичная и не обременена семьей. Зачем ему мы? Мы всегда тянули его на дно.

— Прости, — вновь повторяет Алексей.

В ответ я нервно хмыкаю:

— Да ладно, все нормально.

Некоторое время мы оба молчим. В соседней машине я замечаю девушку, которая выдувает пузыри из жвачки, и вдруг вспоминаю, с каким невозмутимым выражением лица Настя просила меня не драматизировать и отнестись к их отношениям более либерально. Но меня до сих пор трясет от одной только мысли, что мой отец ее покупает, а она — продается. Долбанный мир! Сколько в нем странностей и несправедливости!

Я делаю шумный вдох и по мере того, как наполняются мои легкие, мало-помалу прихожу в себя. И почти сразу же замечаю, в какое неловкое положение я загнала Алексея своими откровениями.

Вот пропасть! Он напряжен: напряжены его руки, плечи, мышцы на шее, я вижу, как пульсирует проступающая вена на лбу…

Мы сворачиваем с центральной магистрали в сторону юго-западного района, и я запоздало спохватываюсь:

— Кажется, пришла моя очередь извиняться, — неловко улыбаюсь я.

На что он незамедлительно отвечает:

— Ты что! Тебе не за что извиняться.

И смотрит на меня так, как будто я ни разу не цепляла его, не обзывала, не навешивала ярлыков, и он не видел во мне ту противную маленькую засранку, которая хамила ему напропалую. Он смотрит на меня так, как умеет смотреть только он.

В своих мечтах я рисую продолжение этого взгляда, которое выливается в бесконечно долгий, головокружительный поцелуй. Невозможно устоять! Поэтому я приказываю себе опомниться, пока не поздно.

К тому же Алексей так некстати улыбается. Божественно улыбается:

— Представляю, как я взбесил тебя тогда, когда сбил ящики с кактусами. На твоем месте, в твоем положении, я бы расправился с этим богатеньким супчиком сразу же!

— Поверь, я желала расправиться, — тихонько хихикаю я.

— Но…?

Он снова покусывает губу, чтобы не рассмеяться, и я засматриваюсь на то, как он это делает, не обращая внимания на слова и неказистые однотипные дома, которые мелькают вдоль обочины.

— Что «но»?

— И что же тебе помешало?

Я прыскаю со смеху:

— Твоя идеальная рубашка! — И легонько толкаю его локтем в бок: — И то усердие, с которым ты каждый раз подлизываешься к моей маме.

— Этого умения у меня не отнять, — Алексей приподнимает бровь, и мы оба смеемся.

А потом я осматриваюсь, искренне не понимая, куда он привез меня. Это место напоминает мне промзону. С одной большой поправкой — здесь вполне чистенько, и горят фонари. Огромные светлые боксы приветливо улыбаются громадными ртами-рольставнями.

— Ты маньяк? — спрашиваю я, продолжая смеяться. — Ты решил устроить кактусам кровавое свидание в гаражах?

Алексей откидывается на подголовник и поворачивается ко мне:

— Считаешь, что свидание в гараже — что-то из ряда вон выходящее? — И добавляет: — Для кактусов.

— Да! — беспечно отзываюсь я.

— Тогда я спокоен, — мягко улыбается он, кладет руки на руль и коротко сигналит.

Практически сразу справа от машины что-то вспыхивает. Я задираю голову вверх и вижу, как на крыше ближайшего бокса серебряными переливами сияет стол и два стула, увитые гирляндами, а по боковой стене соседнего двухэтажного помещения развешаны круглые матовые лампочки.

— Ты владелец агентства по организации экстремальных свиданий? — спрашиваю я, когда Алексей собирается выйти из машины. Мне нужно какое-то время, чтобы подавить в себе необузданный трепет и восторг, прежде чем он откроет дверцу с моей стороны и подаст мне руку. Поэтому я оттягиваю этот момент, забрасывая его вопросами: — Это здесь ты проводишь все свое свободное от учебы время? В компании устриц?

Но Алексей решил отвечать на ходу.

— Скорее, в компании шоколадок! — доносится его развеселый голос с улицы.

Дверца распахивается, и мне ничего не остается, как податься ему навстречу.

Я едва дотрагиваюсь до его ладони, как кожу обжигает пламенная волна, которая прокатывается от кончиков пальцев до самого сердца и устраивает в нем настоящий пожар. Но мои шустрые маленькие пони почему-то не собираются тушить его, а, наоборот, выкидывают к чертовой бабушке все имеющиеся огнетушители.

Алексей ведет меня к входу, но я не ощущаю асфальта под ногами. Я как будто парю над ним, буквально на три сантиметра от поверхности, потому что несмотря ни на что остаюсь маленькой девочкой, почти на голову ниже этого обольстительного джентри, который все еще держит меня за руку.

— Это твой бокс? — спрашиваю я, стараясь заглушить словами стук охваченного пламенем сердца.

— Да, — односложно отвечает он, хотя мне хотелось бы услышать все подробности, чем он здесь занимается, кем руководит.

— Ты владелец автосервиса?

— Совладелец, — спокойно поправляет он меня.

— Твой совладелец не будет против того, что ты здесь устроил? — я киваю на крышу, на которой внезапно замечаю официанта, и не могу сдержаться, чтобы не захихикать — тот парень, кажется, слегка смутился, когда увидел, как я смотрю на него.

— Нет, не будет. Совладельцы в курсе.

— Совладельцы? — смущенно переспрашиваю я и снова осматриваюсь по сторонам, потому что мы оказываемся внутри помещения.

В глаза сразу же бросается благородно-кофейного цвета машина, похожая на старую «Волгу», и я тот час же понимаю, о каких шоколадках шла речь.

Мы направляемся к винтовой лестнице, и по пути я не могу не прикоснуться к полкам стеллажей, заваленных странными деталями, инструментами, баллонами с какой-то жидкостью. Я как будто попала в другой мир, чуждый мне, неопознанный, оттого не менее притягательный.

— Сколько вас?

— Четверо.

— Ого! И как много человек на вас работает?

Алексей отчего-то смеется, но я не успеваю спросить его, в чем причина — мы оказываемся на крыше бокса.

Нас встречают два официанта: тот самый парень, которого я успела увидеть снизу, и девушка. Парень держит в руках поднос с бокалами, а девушка, премило улыбаясь, приглашает нас пройти к столу. Я не сразу узнаю в ней Катю. На ней смешной темно-зеленый фартук с отутюженными оборками и белоснежное полотенце на предплечье.

Нет, она не может быть пассией Алексея, иначе бы роль официанта расценивалась более чем унизительно!

— Привет! — довольно дружелюбно подмигивает мне она.

— Привет, — растерянно отзываюсь я.

Вот пропасть! Как я могла мерить людей одной линейкой! Алексей же заикнулся, что здесь я увижусь с его друзьями.

Глава 28. Алексей

Мы садимся за стол, и я не могу оторвать взгляд от Лины. В свете мигающих лампочек ее черное простенькое платье кажется загадочным, локоны, обрамляющие светлое лицо, отливают золотом, а в глазах — торжественный блеск. Черт! Она такая красивая! Не хорошенькая, не миленькая, а именно красивая! И я теряюсь в собственных ощущениях.

Лина опускает ресницы, по-детски смутившись моего неприкрытого восхищения, в то время как я продолжаю бессовестно смотреть на нее, на эту девчонку, ворвавшуюся в мой устоявшийся мир так внезапно. Я хочу снова взять ее горячие тонкие пальчики в свою ладонь и через них передать ей все то, что чувствую, но вместо этого беру бокал с шампанским.

— Спасибо, — едва слышно произношу я.

— Спасибо? За что? — так же тихо спрашивает она, и звон хрусталя заглушает ее голос.

Я делаю маленький глоток и отставляю свой бокал в сторону.

— За то, что открылась.

За то, что ты здесь, со мной!

И мне кажется, что сегодня мы стали на полшага ближе друг к другу.

Лина виновато пожимает плечами:

— Не знаю, как это получилось, — и, отказавшись от шампанского, тянется за кисточкой винограда. — Прости! Я не хотела загружать тебя своими проблемами.