Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вне зоны доступа (СИ) - Резник Юлия - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Когда экран приветливо мигнул ярким светом, я уже едва не подпрыгивал от нетерпения. Только бы услышать ее… только бы услышать. Скорей! Сердце колотилось, как сумасшедшее. Мы с ней год не разговаривали. Уже почти целый год… И за это время могло так много всего случиться. Черт!

— Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Я отвел трубку от уха и ухмыльнулся. Все как в старые добрые времена. Ничего не поменялось. Я не знал, где конкретно жила моя Тень. Мне было известно лишь то, что связь там была хреновая, и порой, чтобы поговорить со мной, Тени приходилось выбираться из дома и идти «на насыпь», как она ее называла. Что это было, я не знал. Столько раз хотел спросить, но всегда находились какие-то другие темы.

За спиной послышался шорох. Щелкнул выключатель.

— Сынок? Ты чего здесь прячешься?

— Да так. Вышел поговорить кое с кем.

— С той женщиной? Ты все еще с ней общаешься?

Я пожал плечами и встал, понимая, что побыть в одиночестве мне не удастся.

— Это так странно, Даня…

— Не понимаю, что тебя смущает.

— Вы ведь даже не знакомы толком, а ты…

— Что я? Ну, что я, мам?

— Ты как будто только этими разговорами и живешь… Так нельзя. Она не Леся. И то, что этой женщине достался ее телефонный номер, ничего не меняет.

— Мам, я в курсе. Проехали, хорошо?

— Но…

— Пожалуйста. Давай не будем об этом. Лучше расскажи, как там Светка. Мне кажется, она не совсем отошла, после моего возвращения.

— Еще бы… Я и сама еще не отошла, — мать подошла ко мне вплотную и положила голову на мою грудь. — Никто не верил, что ты выживешь… Никто.

— Ну, ладно, не плачь, мам… Все ведь уже позади. Ну, что ты… а? Не надо, слышишь? Я жив. Все хорошо… — приговаривал я, укачивая рыдающую мать в объятьях.

— Все… Все. Я прекращаю. Не обращай внимания.

— Ага, как же. Не обращай. Всю рубашку мне промочила…

— Разве это рубашка? Тряпка тряпкой висит. Худющий… Тебя там совсем не кормили? Не кормили, знаю… Им там и самим жрать нечего-о, — еще горше заплакала мама. Я запрокинул лицо к потолку и похлопал её по плечу. Подумаешь… Потеря веса — это не самое худшее, что со мной случилось за это время. Зажатый в руке телефон тенькнул. Сердце рвануло из груди. Я выпустил мать из объятий и нажал на иконку входящего сообщения. Ваш баланс… Черт! Черт! Черт… А ведь я так наделся, что это Тень… У меня руки тряслись в предвкушении.

Ничего… Ничего, брат, успокойся. Ты год этого ждал. Несколько часов ничего не изменят. Сделав вид, что не замечаю пристального взгляда матери, я прижался губами к ее лбу и прошептал:

— Я пойду, Светку поцелую, и спать… Что-то никаких сил не осталось.

Глава 3

Голова болела. Но, может быть, так даже лучше. По крайней мере, в неё, гудящую, не лезли всякие мысли.

— Зеленая! Говорила же тебе, не надо столько пить…

— Ты себя-то давно в зеркало видела? — фыркнула я, опуская на нос очки. Так было намного лучше.

Нинка отмахнулась и, озираясь по сторонам, нетерпеливо заметила:

— Что-то Катька опаздывает.

— Ну, если ее не увижу, передавай привет. И в гости прилетайте. У тебя когда отпуск?

— В августе. Я же говорила! — возмутилась Нинка.

— Прости, голова дырявая. А вон и Катька бежит.

Мы с Нинкой обернулись к спешащей нам навстречу подруге и замахали руками.

— Дурдом! — пробормотала она, запыхавшись. — На входе сломалась одна из лент, и теперь там такая очередь…

Заглушая сбивчивую речь подруги, раздался механический бездушный голос:

— Началась посадка на рейс U… до Б…

— Это мой! — пробормотала я, сверяясь с посадочным талоном.

— Ну, давай тогда присядем на дорожку.

Я кивнула и уселась на стоящий чуть в стороне чемодан. Каждый раз возвращаясь на свое озеро, я чувствовала себя так странно… С одной стороны — я там выросла. Там прошло мое детство, там жили мои родители, а в могилах лежали предки. С другой… я всегда, с самого детства, мечтала вырваться из глубинки. Большой город манил меня открывающимися возможностями. Я никогда не сомневалась, что покорю столицу и запросто в ней приживусь. К слову, до определённого момента так все и было. Предчувствия вообще редко меня обманывали.

— Ну, все! Я помчала…

— Беги! — подруги налетели на меня с двух сторон и сжали в крепких объятиях. Мы столько дорог прошли вместе.

— Жду вас у себя! В августе, да? — прокричала я уже из очереди на паспортном контроле. Катя с Нинкой синхронно кивнули головой. Я улыбнулась.

— Паспорт и билет, — недовольно окликнула меня сидящая за стойкой тетка. Я перехватила съехавший набекрень рюкзак и протянула нужные документы. Та долго пялилась то в них, то на меня. Перебирала страницы потертого паспорта. Но потом все же, не найдя, к чему придраться, шлепнула печати в билет.

— Следующий!

Волоча за собой чемодан, я прошла к нужному гейту и уперлась в хвост длиннющей очереди, которая, впрочем, двигалась довольно быстро. Так же оперативно мы прошли в самолет. Нам был подан телескопический трап, и мне не пришлось мокнуть, поднимаясь на борт по обычному. Как назло, с самого утра пошел дождь.

Мое место было у прохода. Два соседних сиденья пустовали. Я затолкала на верхнюю полку свой чемодан, рюкзак подложила под ноги и, нацепив на шею специальную подушку, закрыла глаза.

— Дамы и господа, говорит капитан корабля Иван Збруев. Наш самолет готов к вылету. Ожидаем опоздавших…

Я открыла глаза и покосилась на два пустующих места. Вот как так можно? Весь самолет ждет, а они… Уроды.

Минут через десять у трапа наметилось какое-то движение. Я недовольно насупилась и вытянула шею. Мать моя! Да это же Соловьёв… собственной персоной. А за ним девочка-подросток. Лет пятнадцати-шестнадцати. Ах, да… У них с женой была старшая дочь. Удивительно, как много в моей памяти было сведений, касающихся этой семьи.

Соловьев обвел взглядом салон. Я, напротив, впялилась в пол и взмолилась: хоть бы кроме них были еще опоздавшие, хоть бы кроме них…

— Извините, вы не могли бы нас пропустить? — раздался хриплый голос прямо над ухом.

Черт! Черт! Черт! Не поднимая взгляда, я встала. Протиснулась вбок. Я не видела лица Данила и не знала, понял ли он, кто будет его соседкой. Да и какая разница?! Ну, не выпрыгнет же он из самолета? Отсюда теперь хода нет.

— Я саду у окна, — пробормотала девочка, первой проскальзывая в пространство между рядами.

— Как хочешь.

Наконец все уселись, и я смогла занять свое место. А может, и зря это случилось так быстро. Я совсем не успела смириться с мыслью, что следующие несколько часов проведу так близко к человеку, который меня ненавидел.

В жизни бывают моменты, которые врезаются в память навсегда. И как мы ни хотим их оттуда выкорчевать, какие усилия ни прикладываем, они сидят там, как будто в засаде, а потом вырываются на волю кошмарами и отравляют всю твою жизнь. Таким моментом для меня стал день смерти Алеси Соловьевой. И, знаете какая штука? Я знала, что моей вины, как врача, в её гибели нет. Я это знала, потому что, будто одержимая, прокручивала детали происходящего снова и снова. Для себя самой, для следователей прокуратуры, которых на меня натравил Соловьев, для собственного же начальства, которое бросило меня на съеденье волкам… Я знала, что моей вины нет, да. Но это знание никак не мешало в себе сомневаться. И я возвращалась в тот ад раз за разом. Как только с ума не сошла?

А может быть я и сошла? Что, если Птах был лишь вымыслом моего больного воображения? Что, если его на самом деле и не было? Я дернулась. Отстегнула ремень и, нашарив на полу рюкзак, рванула застежку. Мои пальцы дрожали, поэтому трубку я нащупала далеко не сразу. Телефонная книжка, заветный номер, кнопка вызова…

— Пожалуйста, на время полета отключите телефон или переведите его в авиарежим.

Я качнула головой, соглашаясь с требованиями склонившейся надо мной стюардессы, но трубку от уха не отняла, пока не услышала механический голос робота, утверждающего, что такого номера не существует.