Моя пятнадцатая сказка (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 133

Но силуэтов домов не было. Хотя вроде бы лунный свет должен очерчивать ветки наверху. То есть… крыши домов.

Но домов не было.

Только деревья.

Только тишина вокруг.

Где я?..

Как я сюда попала?

Я… убежала из города?..

Но как я могла не заметить?..

Почему нигде не горят фонари?..

Почему я не слышала ни разу гудение у шлагбаума перед подъезжающим поездом?..

Что случилось?..

Где я?..

Я… никак не могу понять.

Но… Рескэ… если это Рескэ. Если я побежала именно за ним! А вдруг нет?..

Закрыла глаза и прислушалась.

Но… я больше не слышала топота его ног. Вообще ничего не слышала!

Только шум деревьев в потоках ветра. Изредка шорохи в лесу. В лесу… я… оказалась в лесу?.. Но как?..

Отчаянно посмотрела наверх. На диск полной луны. Такой яркой. Ослепительно яркой сегодня. Красной.

Задрожала.

Почему изменился цвет луны?!

Глаза закрыла, сжимая пиджак.

И… куда мне идти?

Долго стояла, слушая пустоту. Давая ветру трепать мои волосы. Странное чувство свободы. Опьяняющей свободы, рождающейся от этого чистого воздуха. Жуткое чувство потери. Я потерялась. Я не найду дорогу в лесу?.. Я же не умею в нем жить! Я… я городское дитя!

Долго стояла. Принюхавшись. Слушая дуновение чистого свежего ветра. Или… тот странный запах благовоний? Вроде из хвойного дерева, но я никогда не встречала такого запаха.

Я рванулась за ветром.

Но ветер, играя, сменил направление. Так и не поймешь, откуда пришел.

Снова распахнула глаза. Вот бы только сон.

Но я стояла одна, на земле. И лунный свет не выхватывал крыш домов. И фонари не горели. Да что это?.. Куда я попала?! Как?..

Но… страшно было стоять.

Очень страшно было заблудиться неизвестно где.

И я просто пошла вперед.

Пошла в темноте.

Просто вперед.

Темнота…

Стволы старых деревьев…

Я налетала на них, обдирала кожу. Обходила, шла, не сразу додумалась выставить вперед руки. Едва не сломала о какой-то большой камень, которого не заметила в тени. Разодрала кожу, натолкнувшись на низкий кустарник. Прошла насквозь.

Я не знала, куда идти.

Просто… шла.

Просто вперед.

В темноте.

Тишина…

Страх глухо ворочается внутри.

Тишина…

Я уже страшно устала.

Я просто иду.

Просто вперед.

В темноте.

Тишина…

Сложно сказать, как радостно увидеть свет после темноты. Когда заблудившийся путник наконец-то видит свет фонаря. Почему-то на земле. Странный свет. Но… свет! Человек! Я спасена!

Мужчина в белом кимоно сидел на земле. На холме, заросшем травой. Сидел сгорбившись. Кажется, он плакал. Мягкий свет бумажного фонаря охватывал его силуэт и силуэт холма. Силуэт вишневого дерева за ним. И…

И силуэт Рескэ, вышедшего из темноты.

Почему-то друг смотрел только на человека, сидящего на могиле. Как-то странно смотрел. Было в его взгляде что-то безумное. В его карих глазах.

— Рескэ! — позвала я напугано.

Они, вздрогнув, обернулись ко мне.

Казалось, красная луна засветилась ярче обычного. Или… это его черные глаза, посмотревшие на меня, вдруг вспыхнули красным светом?.. Глаза черные как бездна. Бездонные, как ночная мгла. Такая черная или темная-темная радужка, как будто сливавшаяся со зрачком. Или… и правда сливавшаяся?..

— Ты кто? — спросил Синдзиро, поднимаясь с могильного холма.

Я только растерянно смотрела на него. Одетого в длинное светлое кимоно. Нет, нежно-сиреневое. Точнее, белое с многочисленными гроздьями глициний. Оно казалось белым в темноте, издалека. Но… оно было сплошь почти покрыто узором, мелким-мелким. Словно бесчисленное количество гроздей нежно-сиреневых фудзи упали на его плечи, стекали вниз. А его длинные-длинные волосы, отчасти выпавшие из узла на затылке, скрепленного длинной серебряной шпилькой, текли по душистым соцветиям. То есть, нет. Нет, не показалось. Этот странный запах… это пахло от него!

— Кто ты, звереныш?.. — растерянно спросил молодой мужчина, медленно подходя ко мне. Будто плыл. По воздуху, а не по земле.

Он странно двигался. Он был не такой как всегда.

Что это с ним?.. Со мной?..

Я смотрела, как он приближается, и сердце неровно билось. Быстро-быстро. Быстро. Быстро…

— Кто ты? — повторил он.

— Синдзигаку? — растерянно позвал его Рескэ.

— Сюэмиро? — молодой мужчина растерянно обернулся.

Рескэ вдруг улыбнулся. Ступил к нему. Споткнулся о холм.

— Нет! — Синдзиро гневно протянул к нему руку — и мальчик отшатнулся от выросших и заострившихся ногтей. То есть, когтей, — Не трогай его!

— Это твой друг? — мальчик склонил голову на бок, разглядывая его и могилу.

— Это мой враг! — проворчал молодой мужчина.

— Ты… — голос моего друга дрогнул, — Ты его убил?

Синдзиро снова посмотрел на могилу. Нахмурился. Долго молчал — мы напряженно ожидали его ответ — потом вдруг потерянно признался:

— Я.

— Тогда… — Рескэ куснул губу, — Почему ты его охраняешь? Если ты его убил?

— Не знаю, — глухо сказал молодой мужчина, отодвигаясь от холма.

— Нет, ты знаешь! — вдруг рассердился мальчик, гневно сжал кулаки, — Если ты охраняешь его могилу — того, кого сам убил — ты должен знать ответ! Ты должен понимать, почему ты охраняешь его?

— Разве все в этом мире можно понять? — глухо отозвался Синдзиро.

Мальчик вдруг выхватил из кармана нож для бумаги и вывел вперед лезвие. Мужчина как-то странно на него посмотрел. Заиграв с прядкой своих бесконечно длинных волос в когтях, еще более длинных, чем его тонкие длинные пальцы.

— Что она тебе сделала?! — сорвался на крик Рескэ, — Почему ты ее убил?!

Синдзиро вздрогнул. Глухо спросил:

— Ее? О чем ты, мальчик?

— Под этим холмом девушка!

— Нет, мужчина, — вдруг ухмыльнулся Синдзиро.

— Ты врешь!

— Проверь! — когтистая ладонь выползла из-под длинного-длинного рукава, указав ему на могилу, — У тебя даже есть, чем копать. Молодец, прихватил, — он вдруг прищурился, — Как тебя зовут?

Мальчик не сказал. Долго переминался, мрачно сжимая нож, смотря то на лезвие, то на странного мужчину в старинном кимоно.

— Я понимаю, что тебя мучают сомнения, — добавил мужчина спустя долгое время, — Но, если не раскопаешь, то не поймешь.

— Это… — голос Рескэ дрогнул, — Это чья-то могила! Кем я буду, если потревожу его покой?!

— Но ты утверждаешь, будто я… — голос мужчины дрогнул, — Убил девушку. Или женщину. Девочку какую-то. Если не разроешь землю — так и не поймешь.

Сжал пальцы — кровь потекла из пронзенной кожи, а концы когтей вышли с другой стороны.

Меня передернуло от ужаса. А он… посмотрел на израненную руку так спокойно! Даже Рескэ дрогнул.

— Да, говорят, тела мужчин и женщин отличаются. Раскопаешь и поймешь, — равнодушно продолжил жуткий мужчина.

— Спустя столько веков остался лишь скелет!

— Столько веков?.. — Синдзиро резко повернулся к нему, голову наклонил на бок, разглядывая так, словно увидел.

— На тебе старинная одежда, а на мне — форма двадцать первого века.

— Эпоха Хэйсэй, император Акихито, я знаю.

— Знаешь? — Рескэ наклонил голову на бок.

— Так… ты не хочешь проверить? — Синдзиро, вздрогнув, разжал пальцы, выпуская когти из распоротой ладони и окровавленной рукой погладил могильный холм.

— Откуда ты знаешь… девиз и императора моей эпохи? — мой друг нахмурился.

— А откуда ты знаешь это место? — нахмурился мужчина.

— Это… — мальчик замялся.

— Ты ведь… не мог прийти за мной, чтобы отомстить?..

— Я хотел тебя найти. Но убивать не хотел. Хотел только спросить. Только одно.

Синдзиро задрожал. Обнял плечи когтистыми тонкими длинными пальцами, оставляя поверх изящной вышивки на левом рукаве кровавый растущий развод.

— Нет! — вздрогнула я, протянув к нему руку, — Не надо! Не пачкай!

— Что?! — он резко развернулся ко мне.

— Эта одежда… она сделана так красиво!