Мой парень – миллионер (СИ) - Лакс Айрин - Страница 30

– Да, может. Приземляемся. Налетались.

– Прошло всего полчаса, кот.

– Приземляемся, – по слогам произносит кудряш, смотря притом на Патрика таким злобным взглядом. Патрик, пробурчав что-то о «бешеных русских», начинает осматривать окрестности, выбирая свободную площадку для посадки. На счастье, рядом с проезжей частью чуть неподалёку есть свободный клочок луга и Патрик начинает стравливать воздух. Шар медленно снижается и контакта с землёй почти не чувствуется.

Я опасаюсь, что Патрик выкатит нам что-нибудь за поведение кудряша, но пилот только раздражённо машет рукой и ждёт, пока приедет сопутствующая машина с помощниками, чтобы собрать воздушный шар. Дорога обратно до отеля проходит в полной тишине. Когда автомобиль высаживает нас и, взревев мотором, укатывается прочь, я разочаровано вздыхаю:

– Полетали, называется.

– Жалеешь, что полёт так быстро закончился? – резко спрашивает Симаков.

– Очень! – в тон ему отвечаю я и делаю зарок на будущее: больше никаких сюрпризов, пусть Симаков сам организовывает досуг.

– Заказать тебе индивидуальный полёт? С Патриком? – язвит Симаков, – он же профессионал по обмену. Может, захочешь кое-чем с ним обменяться, пролетая над окрестностями в лучах рассветного солнца?

– Чем же? – закипаю я.

– Слюнями, например. При французском поцелуе. Или другим жидкостями, возникающими при трении.

Я недоумённо гляжу на Симакова: ещё ни разу не видела его таким, напряжённым до предела, словно натянутая струна, готовая сорваться с колок на грифе гитары. В голове вдруг щёлкает: причинно-следственная связь резкой смены настроения и его дурного поведения такая нелепая и вместе с тем приятная, что я начинаю смеяться.

– Смешно? А мне ни хрена…

Я подхожу к Диме, обвиваю его за торс руками и целую в шею.

– Кот, ты ревнивый?

– Нет.

– Ни капли?.. Значит, я могу позвонить Патрику и попросить его, чтобы…

Я не успеваю закончить предложение, Дима отцепляет меня от себя и легонько встряхивает, держа за плечи на расстоянии вытянутой руки.

– Звони. И в мире станет на одного Патрика меньше, ясно тебе?

– А говоришь, не ревнивец. Отелло бледнолицый, – улыбаюсь я.

– Я не ревнивец, я – собственник.

– Может, ты приберёшь собственность к рукам и поцелуешь? – во мне не остаётся ни капли злости на кудряша.

– Мою? – переспрашивает он.

– Да. Полностью твою.

Глава 29. Дорога домой

Рано или поздно любая идиллия подходит к концу. Я понимаю, что пора закругляться с турне по Франции, когда количество смс-сообщений от мамы возрастает в несколько раз. Честно, признаться, я, как самый неблагодарный свинтус, всё это время отделывалась короткими телефонными разговорами и всегда на бегу. Потому когда я вижу на экране телефона вместо текстового сообщения гневный смайлик цвета переспелого помидора, понимаю: мама близка к обмороку оттого, что любимая и единственная детка находится так далеко от неё. Я набираю номер папы, чтобы аккуратно прощупать почву, но вместо папиного «на проводе», сказанного басом, слышу мамин голос.

Мама едва ли не плачет и подозрительно громко стучит чем-то о кружку. Наверняка в руке неизменный пузырёк с корвалолом. Я, как могу, успокаиваю её и обещаю вернуться в скором времени. Мама всхлипывает, но, тем не менее, поправляет меня командным тоном:

– В скорейшем, детка. Мы так соскучились!

Я прощаюсь с мамой и понимаю, что во Франции мы с кудряшом задержались. Пора возвращаться на Родину. В противном случае, гостеприимной Франции придётся распахнуть объятия моей маме, и тогда мало не покажется даже бронзовой статуе генерала Фоша. Позеленеет ещё больше.

Кудряш вздыхает, но и он вынужден признать, что нужно возвращаться: почти за две недели отсутствия накопилось немало дел, требующих безотлагательного решения. Возвращаться всегда быстрее – прямой маршрут до конторы месье Филиппа занимает не так много времени.

Немного грустно покидать страну, поворачивающуюся к нам то одним, то другим боком. Мне кажется, что приуныл даже старенький Fiat. И вместо того, чтобы фыркать мотором так громогласно, как он это делал по обыкновению, он всего лишь тихо урчит, временами издавая странный звук, как будто испускает дух.

– Лишь бы не сдох по дороге, – барабанит по рулю пальцами кудряш.

Fiat мужественно дотягивает до конторы месье Филиппа. Я немного нервничаю, вдруг француз откажется принять денежную компенсацию за помятый перед жёлтого автомобиля. Увидев нас, лицо месье Филиппа приобретает свекольный оттенок.

– Давай убалтывай его. Ты же можешь, – тыкаю я локтем в бок Симакова.

Тот активно начинает что-то лопотать извиняющимся тоном. Но месье Филипп отрицательно машет головой, отталкивая брелок с ключами, машет рукой в сторону выезда.

– Он не хочет забирать Fiat.

– Доездились… И что теперь делать?

– Нет. Ты не поняла… Он, вообще, не хочет видеть это авто у себя. Говорит, что оно приносит ему неудачу. Как только он стал владельцем Fiat, его дела пошли на спад. Ему никак не удаётся избавиться от этого авто.

– И что он хочет от нас?

– Чтобы мы оставили его себе! Говорит, что на наших лицах расцвела любовь и в этом немалая заслуга жёлтого Fiat.

– У него точно с головой всё в порядке?.. – сомневаюсь я, уж слишком активно размахался руками месье Филипп.

– Честно говоря, неуверен. Но у нас ограниченный запас времени, чтобы разбираться с душевным спокойствием француза.

Симаков решительно двигает месье Филиппа в сторону, возвращает ему ключи и приплачивает. Наверняка за эту сумму можно отремонтировать половину Fiat, но француз неумолим. Он, словно бульдог, вцепился мёртвой хваткой в руку Симакова и едва не плачет.

– Может, спасём француза? Мне его жалко…

– А что с этой калымагой будем делать?

– Ничего. Пусть стоит у него. Фактически он не будет ему принадлежать. И он спокоен…

Месье Филии не верит своему счастью и утирает слёзы, сердечно с нами прощаясь. Настолько сердечно, что его контору удаётся покинуть только через полтора часа.

– Поздравляю, букашка твоя! – Симаков кидает мне ключи от Fiat.

– Смейся, смейся, Симаков. В следующий раз вопрос с транспортом будет уже решённым.

Симаков цепляет меня за указательный палец своим и спрашивает с улыбкой:

– То есть ты сейчас официально даёшь своё согласие на будущую поездку?

– Посмотрю на твоё поведение, кудряш. Если ты не накосячишь…

Улыбка на мгновение пропадает с лица кудряша.

– А если я вдруг что-то сделаю не так и тут же попытаюсь исправиться?

– Хитрец. Всё будет зависеть от твоих стараний.

– Я очень старательный, – заявляет Симаков с таким видом, будто пытается убедить в этом себя.

Когда самолёт взлетает в воздух, превращая и без того маленькую Францию в крошечный клочок на карте, внутри всё сжимается на миг от грусти. Кажется, что частичка моего сердца осталась там, среди лавандовых полей.

Глава 30. Sweet home

В аэропорту телефон кудряша начинает разрываться от бесконечных звонков и беспрестанно издаёт жужжание, словно вибратор, работающий на вечном двигателе.

– Похоже, по тебе очень сильно соскучились в родной столице, – шучу я, но тут же вижу входящий вызов от папы. Мой старик радостно басит, что уже едет за мной в аэропорт.

– Мда, дел накопилось. Теперь разгребать, – морщится кудряш, ставя телефон на беззвучный режим, – я вызвал такси. Сейчас подъедет.

– Я, наверное, с папой поеду.

– Почему не со мной?

– Потому что папа уже вот-вот появится в аэропорту. По его словам, мама себе все ногти сгрызла от волнения. А если он так говорит, значит, терпение мамы достигло крайней точки. И нужно явиться перед её очами немедленно.

– Вот так сбежишь от меня? Я надеялся, что наши отношения продолжатся и здесь.

В груди разливается приятное тепло от его слов.

– Наши отношения, как ты выразился, не заканчиваются оттого, что я проведу хотя бы полдня в обществе своих родителей.