Я страдаю по тирану (СИ) - Веммер Анна - Страница 40

Но нефиг тырить у меня сладкое и с честным видом отмазываться. Вместо шоколадок и конфет я кладу в ящик флешку. А потом, боясь, что Архипов вернется раньше, чем мы смоемся, быстро спускаемся к лифту.

Одна проблема: на машине Макса ехать нельзя, а у меня своей нет. В барах и ресторанчиках неподалеку есть риск встретить швабру или кого-то из сотрудников, а сейчас такая встреча на пользу не пойдет. Поэтому мы вызываем такси и Макс сам называет адрес. Мне остается только надеяться, что это не коварный план злобного маньяка, потому что еще каких-то пару часов назад мы люто друг друга ненавидели. И я не уверена, что ситуация изменилась. Общий враг сближает, но рано или поздно он оказывается повержен.

Мы приезжаем к симпатичному гастропабу, в котором я ни разу не была. Пока выходим из машины и поднимаемся по ступенькам, мелькает мысль, что с Макса станется привести меня в заведение для гостей с нетрадиционной ориентацией (одна моя подружка в универе совершенно искренне утверждала, что именно в баре для лгбт подают самые вкусные стейки, правда проверить мне ни разу не довелось). Но нет, бар оказывается самый обычный, а вот меню очень завлекательное и сытное.

А вот сейчас я должна заявить: именно этот момент становится роковым мигом, когда я попадаю под тлетворное влияние Максима… э-э-э… не знаю, как его по фамилии.

— Стейк хочу, — решает он. — И текилы. Надо выпить.

— Ой, и я! — вырывается у меня прежде, чем мозг успевает сообразить, встрепенуться и выдать паническую мысль "Леська, ты чего-о-о? Какой выпить? Месть — блюдо, которое подают холодным, а не которое запивают текилой!".

Но мясо буквально тает во рту, сок хочется прямо слизывать с дощечки, на которой лежит блюдо. Я все же отказываюсь от текилы, меняю ее на бокал сухого вина.

— Кто она? — спрашиваю я. — Как устроилась в "АрхиГрупп", какие отношения с Владом?

— Понятия не имею, когда я пришел, Лариса уже работала. Думаю, ее нанимал отец шефа. И, думаю, у Ларисы и Влада был короткий роман, на продолжение которого она и надеется.

На словах про отца я вспоминаю встречу в супермаркете и не могу сдержать любопытство.

— А где родители Влада? Он говорил, его отец — совладелец банка. И фирма семейная.

Макс кивает. Текила мгновенно превращает его из нелюдимого раздражительного парня в болтливую подружку.

— Они уже давно не занимаются делами. Часть имущества перешла Владу, когда он решил жениться, а частью занимается управляющий. Отец Архипова давно хотел пожить вдали от города и, едва Влад закончил учебу, передал ему компанию. Они живут за городом, в коттеджном поселке.

— Но Влад с ними не общается.

— А ты откуда знаешь?

— Мы встретили его мать в магазине. Он на нее даже не посмотрел.

— А ты бы посмотрела после того, что случилось?

Я непонимающе смотрю на Макса, и тот со вздохом поясняет:

— В институте Архипов встречался с девушкой, Леной. Она не нравилась его родителям, потому что была из неблагополучной семьи и видела кучу дерьма. Алкоголь, наркотики, притон вместо квартиры. Сбежала в интернат в тринадцать, потом поступила в шарагу, а оттуда прыгнула на курс какой-то экономической хуеты. Где и познакомилась со старшекурсником. Влад стал оплачивать ей учебу, поселил у себя. Родители пытались запретить, но разве ж запретишь взрослому ребенку что-то? Они ее прямо ненавидели. Считали, что девка тянет из него деньги.

— И что случилось? — спрашиваю я.

Когда Архипов с отцом еще работали вместе, мне казалось, Влад женат. Я точно видела на его руке кольцо, а еще он пару раз приходил в гости с миловидной светловолосой девушкой. Молчаливой и улыбчивой. Они расстались?

— А дальше Лена погибла в автокатастрофе.

Я ежусь: в зале будто становится холоднее.

— И он поэтому перестал общаться с родителями?

Макс замахивает еще одну рюмку и качает головой.

— Не, там как было. Архипов с Леной решили пожениться. Поехали в гости к родителям с ночевкой. Атмосфера напряженная, но ничего особенного. Выпили, шашлычок, все дела. И под алкашкой предков понесло. Зацепились за какую-то хуйню и высказали Лене все, что думали. Что она приживалка, что деньги из их семьи тянет, что родит от какого-нибудь алкоголика, что у таких здоровые не рождаются. Лена в слезы и истерику. Пришлось Владу везти ее домой.

Я вдруг понимаю, что даже не дышу, а бокал сжимаю с такой силой, что больно пальцам.

— И все. Он был бухой, несильно, но достаточно, чтобы вылететь с трассы и грохнуться в какой-то кювет. Лена, говорят, умирала долго. С тех пор он с родителями не общается. И секретарш меняет раз в пару месяцев. Швабра, думаю, из той же оперы. Сначала перетрахал всех девок на работе, потом решил, что так не дело, и стал разграничивать должностные инструкции.

Мне кажется, что я только что залпом выпила половину бутылки коньяка: внутри одновременно больно и горячо. Не могу сказать, что не догадывалась о скрытой в прошлом Архипова боли, но такого я себе точно не представляла. Развод, измена, тяжелая болезнь — да, но такое?

— Мне тоже надо выпить, — бормочу я и отбираю у Макса текилу.

Через три рюмки легчает. Хотя не знаю, как теперь смогу смотреть Владу в глаза и скрывать, что я знаю его историю. Он поймет мгновенно, ни разу еще мне не удавалось скрыть от него настоящие чувства.

— Что ж вокруг такое дерьмо-то со всеми происходит, — говорю я.

А, была ни была! Еще текилы не повредит. От нее голове легко и спокойно, насколько вообще может быть легко сегодня.

— Как думаешь, кто написал на твоей машине? Тоже Лариса?

— Да хрен знает. — Макс пожимает плечами. — Кто угодно. Ты не видела офисный чат.

— А я думала, у нас всем пофиг, кто с кем спит.

— Да. — Макс невесело смеется. — Почитаешь, так всем плевать на геев, пока они парады не проводят. А под каждой новостью "пидор" — самое ласковое из того, что пишут. Официально никому не разрешат, конечно, ставить вопрос о моем увольнении только потому что я гей. Но какой смысл переть против большинства?

— Так нельзя. Это ведь работа, а не кружок по интересам. На работе не сексом занимаются, а…

Я осекаюсь и снова берусь за рюмку. Теперь мне еще тоскливее. Хочется напиться, свернуться клубочком под одеялом и снова очутиться во времени, когда самая страшная моя проблема: кто стащил из стола шоколадки?

Мы с Максом проявляем в вопросах ужина удивительное единение: заказываем пивную тарелку и разливаем новую порцию текилы. Я чувствую себя такой расслабленной, почти не злюсь на прошлые гадости Макса и даже нахожу его вполне приятным собеседником.

Последнее, что я помню: как мы спорим из-за последнего сырного шарика и под чутким надзором официанта делим его напополам.

А потом темнота намекает, что я впервые в своей жизни напилась в дрова.

Глава двенадцатая

Я знаю саундтрек ада: он чем-то похож на дефолтный звук входящего вызова на андроиде. Он бьет прямо в голову, как сигнал из космоса и почему-то вызывает тошноту. Возможно, правы адепты шапочек из фольги. Сейчас я готова нацепить что угодно, лишь бы прятаться от противного звука.

Я сейчас умру. Хотя нет, умру — не то слово. Я сейчас сдохну. Адски хочется пить. И спать. И тошнит. Понятия не имею, что из этого самое сильное. Но я бы отдала все, чтобы звук прекратился!

И он прекращается, но я не успеваю поблагодарить высшие силы, как слышу голос:

— Я бы вас придушил из ревности, но даже слепому идиоту не придет в голову, что у вас что-то было.

Это голос Влада. Он тоже отдается в голове тупой болью, но я все же приоткрываю один глаз. Еще мне почему-то жарко, возле головы будто скомкано одеяло.

Архипов стоит у края постели, засунув руки в карманы. Мрачный и злой. Одетый, как всегда, с иголочки, но вот что интересно — с другой иголочки. Вчера на нем была совершенно другая рубашка.

— Когда я не дозвонился Максу, я не удивился. Когда я не дозвонился тебе — тоже. Когда на мой телефон пришла смс о списании средств в супермаркете, я ничего не заподозрил. Когда она же пришла из магазина "ООО "Охотничий дом" я слегка заинтересовался. Итак, ты купила в магазине охотничьих трофеев рога с доставкой. Зачем?