Девушка из Дубровника - Жилло Анна - Страница 77

— Ника, я хочу попросить у тебя прощения, — сказал он, вырулив за ворота. — За то, что наговорил утром.

— Да не за что просить, — я покачала головой. — Ты все правильно сказал. Не на что обижаться.

— Глеб действительно не воспринимает всерьез такие отношения, но, насколько я мог судить, у вас — не такие.

— Какая разница, Бранко? Такие, не такие. Итог все равно один.

— Может, я чем-то смогу помочь?

— Не думаю. И потом, вы ведь не обсуждаете женщин, разве нет?

— Смотря в каком смысле. В плане секса — точно нет, а так… Ника, я не знаю, что Глеб тебе рассказывал о себе. Но ему очень сильно не везло с женщинами. Может, он сам в этом виноват, не знаю. С девушкой, которую любил, не сложилось, так уж вышло. Потом два раза очень сильно обжегся. Хорошо хоть жениться не успел. А потом просто перестал искать. Брал то, что само в руки шло, ни на что не рассчитывая.

— Бранко, ты сам мне вчера сказал, что вы оба не идете на компромиссы. Или все, или ничего. А на все я для него не тяну. Так что… обсуждать тут нечего.

— Ошибки стоят дорого, Ника, а жизнь идет быстро. Я любил одну девушку, а женился в итоге на другой. Тринадцать пустых лет… Цена компромисса. Да, у меня есть сын. Но знаешь, дети вырастают и уходят. А ты остаешься с человеком, которого не только не любишь, но и не уважаешь.

— Тогда почему ты столько терпел? Почему не развелся? Только из-за сына?

— Да. А что толку? Ему семнадцать, и он не слишком хочет со мной общаться.

— А… Лииса?

Бранко пристально смотрел на дорогу, и я уже подумала, что ответа не дождусь, но все-таки он заговорил:

— Я ее знаю пятнадцать лет. Первый раз увидел, когда ей только пять исполнилось. Она была смешная. Толстенькая, как медвежонок, неуклюжая. Она не понимала по-хорватски, я по-фински. Разговаривал с ней по-русски. То есть я говорил, она понимала и отвечала по-фински. А Глеб переводил. И везде хвостиком за нами ходила. Шесть лет назад Глеб взял ее с собой сюда. Я уже тогда у родителей жил больше, чем дома. И сразу понял, что Лииса смотрит на меня… не как на друга своего брата. Она тогда была еще совсем девочка, даже не подросток. Перед отъездом пришла и сказала, что будет любить меня всегда. А я ответил, что притворюсь, будто ничего не слышал. Чтобы потом ей не было за это стыдно. Думал, у нее это пройдет. Девчонки часто влюбляются во взрослых мужчин. Оказалось, что нет.

— Глеб мне рассказал, что вы чуть не поссорились из-за нее.

— Да. Я приехал за Янкой. Как раз перед этим развелся. Лииса тогда жила у Глеба. Не знаю, как так получилось, но меня к ней потянуло. Она выглядела уже совсем взрослой. Ты же видела, какая она… Хотя и понимал, что ей всего шестнадцать, что не должен. Что она сестра Глеба, в конце концов. Да ничего такого и не было. Целовались в саду, Глеб нас застал, получился скандал. Мы с ним поговорили, напились, и я на следующий день уехал. Даже не попрощался с Лиисой. Тогда мне казалось, что так лучше. Она написала мне в Фейсбуке, но я не ответил. А самое смешное, что до сих пор о ней думаю. Иногда захожу на ее страницу, смотрю фотографии. Хотя у меня есть женщина, и у нас все неплохо.

— Неплохо… — повторила я. — Как-то уныло это звучит. Может, все-таки еще не поздно? Теперь ведь ей не шестнадцать.

— Не знаю, Ника, — вздохнул Бранко. — Но думаю, что поздно. К тому же я для нее слишком старый. У меня сын всего на три года младше.

— Не говори ерунды! — фыркнула я. — Старик нашелся.

Но он только рукой махнул.

— Мы с Лиисой собирались поужинать в «Торани», — сказал Бранко, когда мы подъехали к Цавтату. — Не хочешь с нами?

— Вот только меня вам сейчас и не хватало, — возразила я. — К тому же надо собраться и такси заказать на завтра.

— Какое еще такси? — возмутился он. — Я тебя отвезу.

— Спасибо. Выгрузи меня, пожалуйста, около супермаркета, хочу купить кое-что с собой.

— Я подожду.

— Не надо. Лучше пройдусь немного. В последний раз.

— Как знаешь, — Бранко притормозил около супермаркета. — Зайдешь к моим попрощаться?

— Конечно. Хотя они, наверно, будут в недоумении.

— Почему?

— Они думают, что мы с Глебом пара и прилетели вместе. И тут он в больнице, а я уезжаю, оставляю его. Как-то странно, не находишь?

— Есть немного, — согласился Бранко. — Ладно, мы с Лиисой тебя прикроем. Я скажу, что тебе обязательно надо на работу, а Лииса специально прилетела, чтобы Глеб не один был.

— Спасибо. Хотя какая теперь разница.

— Ну, тебе, может, и никакой. А для Глеба есть.

Я почувствовала, как загорелись уши, и поспешила выбраться из машины. Зашла в маленький супермаркет, купила что-то перекусить, всяких съедобных подарков родным, себе — большую банку айвара, сыр и пршут. Медленно-медленно спустилась вниз по улице — в последний раз.

Мне часто приходилось бывать за границей — и на соревнованиях, и на гастролях, да и с Андреем мы ездили куда-то по несколько раз в год. И каждый раз, даже если мне где-то не очень нравилось, я думала, что, может быть, приеду снова. Но сейчас знала точно: в Хорватию не вернусь никогда.

Когда я добралась до виллы, Бранко и Лииса уже ушли. Я постучалась в дверь, Марика открыла, затащила меня в гостиную. Бранко не обманул — его родители наперебой мне сочувствовали и уверяли, что все будет хорошо, за Глебом есть кому присмотреть, я могу ехать спокойно, работа есть работа. Я почувствовала себя бессовестной обманщицей.

Пока мы с Бранко ехали из Дубровника, разговор меня хоть как-то отвлекал. И даже пока шла по улице, все было не так страшно. Но стоило подняться в комнату, и меня скрутило так…

Я ходила по комнате взад-вперед и грызла носовой платок, чтобы не выть в голос. А потом вышла на балкон, посмотрела на море и встала в стойку на руках. На перилах. А потом — на одной руке. Впервые в этом не было куража, не было восторга. Мне нужны были силы. Я стояла так, собирая себя в твердую точку, плотностью похожую на черную дыру, пока рука не начала подрагивать. Прогнулась назад, соскочила — и пошла собирать вещи.

Почти закончив, я достала из ящика синюю банковскую карту и положила ее в тумбочку Глеба. А вместо нее взяла раковину. Подумала — и прихватила заодно «Дубравку». Ну что ж, мазохизм — наше все.

Поздно вечером я сидела на балконе в шезлонге и допивала оставшееся в бутылке вино. Прямо из горлышка. Самолеты заходили на посадку как-то… огорченно. Словно знали, что уже завтра им придется обходиться без меня. А я вспоминала каждый прошедший день, едва ли не поминутно. Я разрешила себе сделать это — сегодня. Пока еще здесь. Так ярко, так остро, так больно…

Наверно, уже за полночь в саду раздались голоса. Я посмотрела вниз — у бассейна стояли Бранко и Лииса. Я сидела в темноте, а внизу горела лампочка, и мне отчетливо были видны их лица. Они говорили вполголоса, и я почти не разбирала слов, но, судя по интонациям, разговор был не из простых. Как будто Лииса в чем-то упрекала Бранко, а он оправдывался. На ней было открытое темно-красное платье, волосы подобраны вверх, и я снова поразилась, насколько она красива. Более того, от нее словно искры летели.

По-хорошему, надо было встать и уйти. Но я закрыла балконную дверь от комаров, и теперь открыть ее можно было только с громким щелчком замка. Они бы услышали и поняли, что я их видела. Поэтому я сидела, как мышь, и смотрела вниз. В конце концов, я их больше никогда не увижу — так какая разница.

Лииса заплакала, Бранко обнял ее, что-то тихо говоря. Они целовались, долго, то нежно, то страстно, а я кусала костяшки пальцев, на которых еще не затянулись ссадины. Потом Лииса оттолкнула Бранко и ушла. Он сел в шезлонг, обхватил голову руками. Встал, несколько раз прошел вдоль бассейна туда-обратно, снова сел. Наконец поднялся и тоже ушел.

Я перевела дыхание, выбралась из шезлонга и вернулась в комнату. И вдруг услышала на лестнице мужские шаги. На втором этаже было еще три комнаты, надо думать, Лиису поселили в одной из них. Стук в дверь — комнаты напротив. Тишина, долгая. Потом дверь открылась — и закрылась. И снова тишина.