Девушка из Дубровника - Жилло Анна - Страница 64

Я положила телефон Глеба в один пакет, в другой, в карман жилета, и мы прыгнули в воду. Он обхватил меня за бедра, приподнял, я уцепилась за конец каната. Остальное было делом нескольких минут. Глеб не успел еще вылезти на камень, а я уже сидела на стволе сосны. На скалу с нее я не перебралась бы, но высоты хватило — сеть появилась, и я смогла позвонить Бранко. Он долго не брал трубку, наконец что-то щелкнуло, и я услышала его голос:

— Хало, Глебче!

— Бранко, это Ника.

— Ника? А что с Глебом?

Я как смогла описала ситуацию.

— Чем надо было заниматься, чтобы не увидеть, как уплыла лодка? — ехидно усмехнулся Бранко. — Ладно, я понял, где вы. Сидите, ждите.

— Ты на «Люси» собираешься за нами? — удивилась я.

— «Люси» туда не подойдет. Найду сейчас кого-нибудь с катером.

Закончив разговор, я снова упаковала телефон, положила в карман и помахала Глебу.

— Аккуратно спускайся, — крикнул он.

Конечно, я могла устроить показательное выступление женщины-змеи, но Глеб был прав: канат действительно особого доверия не вызывал. Судя по всему, висел он здесь давно, и соленая морская сырость повлияла на него не лучшим образом.

Я спустилась где-то наполовину, когда рыхлое волокно под пальцами разлезлось. Высота была слишком маленькой, но тело ничего не забыло — я мгновенно сгруппировалась так, чтобы упасть в воду бомбочкой, спиной вверх. Удар пришелся на подтянутые к животу колени, грудь и лицо. Меня оглушило, я глотнула воды и, что хуже, вдохнула. И начала захлебываться. Сразу же потянуло вниз, как будто кто-то схватил за ноги.

Пожалуй, я даже толком не успела испугаться. Короткий холодный ужас — как спазм. Всплеск рядом, и что-то с силой вытолкнуло меня вверх. Я судорожно хватала ртом воздух, кашляла, отплевывалась. Чьи-то руки держали меня крепко, обхватив сзади за плечи. Внутри все инстинктивно сжалось, и раздраженный голос Андрея завопил у меня в голове: «Долбанная дура, идиотка хренова! Я же тебе говорил! Ты будешь когда-нибудь меня слушать?!»

— Ника, маленькая моя! — я услышала хриплый шепот и обернулась.

Лицо Глеба рядом — бледное, встревоженное, мокрые волосы прилипли ко лбу.

Я всхлипнула, обхватила руками за шею, прижалась к нему, ойкнула.

— Наверно, я нос сломала. Кровь идет?

— Нет, — он осторожно поцеловал меня. — Только сопли. Давай выбираться. Как ты?

— Все нормально.

Мы вылезли на камень, я открыла липучку кармана, достала пакет с телефоном.

— Кажется, сухой.

— Да черт с ним, — Глеб отложил пакет в сторону, снял с меня жилет и отжал от воды мои собранные в хвост волосы.

Он обнимал меня, покачивая, как маленького ребенка, гладил по волосам, целовал лицо, шею, плечи.

— Бран решил, что мы занимались всякой похабщиной и поэтому упустили лодку, — хихикнула я. — Так и сказал: «Чем надо было заниматься, чтобы не увидеть, как уплыла лодка?»

— Если бы занимались, было бы не так обидно, — улыбнулся Глеб. — А что еще сказал?

— Что найдет кого-нибудь с катером и заберет нас.

— Тогда это, наверно, за нами, — со стороны мыса в нашу сторону действительно заворачивал катер. — С тобой правда все в порядке?

— Да в порядке, Глеб. Я же не спиной в воду упала. И не ногами.

— А нос?

Я ощупала нос. Дотрагиваться до него было больно, но вполне терпимо.

— И нос нормально.

Катер действительно оказался за нами. За штурвалом стоял пожилой усатый мужчина в шортах и майке-тельнике, Бранко сидел на корме и разглядывал море в бинокль.

— Видел вашу лодку, — сказал он, когда мы перебрались с камня на борт. — Сейчас подберем.

Хозяин катера посмотрел на меня и сказал что-то ехидное, Бранко засмеялся, Глеб закатил глаза и с досадой покачал головой.

— Похоже, у тебя тут репутация такого кота, что никому ничего другого в голову не приходит, — заметила я, и Глеб ущипнул меня за бок.

Каяк догнали, выловили и привязали к корме. Хотя, наверно, не будь он такого ядовитого цвета, это вряд ли оказалось бы так просто. Общий разговор шел на хорватском, хотя иногда Глеб для меня что-то переводил. Но я и без перевода поняла, что он попросил ничего не рассказывать Драгану. Мол, просто Богумил (хозяин катера) и Бранко решили прокатиться, случайно увидели нас и забрали с собой. А еще Глеб рассказал, как я залезла по канату на сосну, чтобы позвонить, и я получила порцию уважительных взглядов и одобрительных возгласов. В отличие от него самого, над которым только посмеивались.

Богумил причалил к пристани, у которой все так же дремал в кресле Драган. Мы сдали ему каяк, весла, жилеты, переоделись и забрали свои вещи.

— Вам бы сейчас выпить не помешало, — посоветовал Бранко. — По бокалу?

Мы отказываться не стали, и Богумил перевез нас на другой берег — в самое начало Рата, где вдоль набережной сплошной полосой вытянулись маленькие кафе, бары и ресторанчики.

— В «Амфору»? — спросил Бранко, когда мы вышли на набережную, и Глеб кивнул.

Это была открытая с одной стороны веранда, где люди сидели за столиками и на диванах, развернутых к набережной. Я поняла, что именно такой бар или кафе имел в виду Глеб, когда предлагал посидеть за бокалом вина, разглядывая гуляющих по променаду и стоящие у причала яхты. Мы сели за столик на четверых — Глеб и я лицом к морю, а Бранко переставил стул в торец, оказавшись ко мне боком. Как по волшебству, перед нами появились два бокала вина и рюмка бренди для Бранко.

Выпив бренди в два глотка, он поднялся:

— Счастливо оставаться. Постарайтесь больше никуда не вляпаться. У меня встреча с очень важным клиентом из Загреба. Специально ко мне едет. Если сделка пройдет, мои комиссионные… в общем, это будут такие комиссионные, ради которых я не сорвусь спасать вас из еще какой-нибудь жопы.

— Он имел в виду, что если мы еще куда-нибудь вляпаемся, он предпочтет нам свои комиссионные, — пояснил Глеб, когда Бранко ушел. — Это, конечно, была шутка, но лучше все-таки не вводить его в состояние упущенной выгоды.

— Ты о таком кафе говорил? — спросила я. — Что здесь медитируют за бокалом?

— Да. Если правильно, то это лаундж-бар.

— А не лонж? — я не могла удержаться, чтобы не поумничать. — На Невском…

— Вот на Невском, может, и лонж. Короче, попробуй. Если поймаешь волну — тебе понравится.

Это было похоже на флоутинг. Сначала ничего. Я просто сидела за столом рядом с Глебом, время от времени отпивая из бокала крошечный глоточек. Просто смотрела на идущих мимо людей, на яхты, на море. Ничего особенного. Ничего интересного. Скорее, скучновато. И вдруг что-то произошло.

Я действительно поймала волну. Как будто начала растворяться в окружающем. Почувствовала себя его частью. Это была особая энергия — моря, неба, гор. Энергия мощных, красивых кораблей. Особая энергия чувственности, радости, беззаботности. Я впитывала все это в себя — и взамен отдавала свою частицу. Стало легко, спокойно, и я почувствовала, что улыбаюсь своим мыслям.

— А мне напоминает стереокартинки, — Глеб без слов понял, что меня пробило. — Сначала смотришь и ничего не видишь. Только какие-то хаотичные узоры. И вдруг раз — объемное изображение. И уже как ни переводишь глаза, все равно его не потеряешь.

— Я тоже люблю стереокартинки, — изумилась я. — У меня даже альбом есть.

Мы сидели и болтали обо всем, что приходило в голову. О том, что попадалось на глаза. И от этого тоже было легко и спокойно.

— Посмотри, — Глеб подтолкнул меня локтем. — Слева от тебя. Не поворачивайся резко.

Я кивнула, посмотрела на медленно отползающую от причала яхту, на официанта с подносом, потом скосила глаза влево. Там сидела пара слегка за сорок. Скучная и унылая. От одного их вида становилось кисло. Они не смотрели друг на друга. И вообще было ощущение, что они не вместе. Просто случайно оказались рядом. И я внутренне вздрогнула, почувствовав что-то хорошо знакомое.

— Спорим, они уже сто лет друг с другом не спали, — шепнул Глеб. — Во всяком случае, с удовольствием.