По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина - Страница 64

- Роланд, - кажется, Хоут осмелился оспорить его решение.

- Дормиро! - громче огласил Кронул.

Принцесса усиленно задышала, ускоряя дыхание, чтобы не пропустить ничего из последовавших фраз. Она ни разу не слышала этого слова. Что значит Дормиро? Судя по реакции великанов, оно не предвещало ничего хорошего.

- Никто не станет этого делать. В лагере слепых нет! Ко всему прочему, она - шалфейя! - напомнил Хоут в попытке вразумить обезумевшего строна, еще раз нарушая тишину.

Роланд вытащил меч и одной рукой прокрутил его в воздухе.

- Я обнажу меч против тебя, если ты мне помешаешь.

Ни один мускул не дрогнул в ответ на сузившиеся глаза брата, Роланд обратился к окружившим их воинам, не прекращая гореть в своих персональных землях Обена: "Она убила одного из нас! Но шалфейя - белая кость, значит, мы должны соблюсти закон. Я призываю к Дормиро".

Ролл обвел оружников оценивающим взглядам. Неуверенность? Скованность? Нерешимость? Неужели он почувствовал этот набор среди собственных воинов? Фарлалам не ведомо это чувство - безвольности. Но тогда почему оно кричит о себе на весь лагерь, оглашая о слабости могучей расы головным регистром. Они боятся...его. А точнее, последствий, когда его гнев рассеется, и разум прояснится.

- Я никого не убивала, - закричала Лисица в кляп в свое оправдание. - Как я могла кого-то убить?

Наружу высвободились только глухое неразборчивое мычание.

- В последний раз призываю моих славных воинов к Дормиро! - взревел Ролл, не желая усмирять пламя внутри.

- Роланд, опомнись. Ты идешь против...Она не выдержит, - Хоут рискнул в последний раз достучаться до брата.

Лисице показалось, что она ослышалась - но за нее и в самом деле кто-то заступался. - Какое благородство!, - фыркнул Ролл

- Роланд!

- Мои преданные оружники!

- Роланд, ты убьешь ее, не...

- И мой брат...

Ролл вонзил меч в землю рядом с головой принцессы, отчего Лисица дернулась. Промахнулся ли?

-Уникальный случай, никогда еще фарлалы не противились Дормиро, когда оно, как очевидно, заслужено! Как печально, что мне придется одному отомстить за пролитую кровь! - мрачно уведомил Ролл своих воинов. - Если бы перед вами была не шалфейя, а один из вождей фарлалов, я бы решил, что вокруг витает дух измены!!

Хоут расслышал, как кто-то сглотнул вязкую слюну. Ему оставалось только надеяться, что этим воином был не он.

- Тогда я воспользуюсь правом Дормиро, - рявкнул строн.

Принцесса с трудом разлепила глаза. Она лежала на освещенной догорающим костром поляне и сквозь подёрнутые застывшей кровью ресницами сумела различить, как сапоги Роланда развернули к ней носы. С хищным рыком он поставил Лисицу на колени, сам опустился ниже и вырвал изо рта тряпку, прижав ее крепко головой к земле, при этом не позволяя выпрямиться, другой рукой гладким рывком задрал подол платья.

- Нееет! - шалфейя предприняла отчаянную попытку освободиться от кандалов его рук. Воин без труда пресек ее колыхания.

- Послушаем, насколько сказки о ее вокальных способностях правдивы.

Принцесса громко задышала, сгребая весь доступный воздух; легче не стало, когда рука фарлала впилась в плечо. Она чуть не впала в беспамятство. Каким же желанным оно было бы.

- Прошу вас, прекратите! - взмолилась Лисица, когда сообразила, что извлеченный кляп вернул ей возможность вымолить прощение, а прохлада осушила взмокшую кожу. Вряд ли принцессу волновало, что на нее смотрят великаны, что она стала потехой на их торжестве. Она больше не желала ничего видеть, хоть быть развлечением толпы было не впервой. Она сожалела, что не может закрыть уши руками, чтобы только не слышать собственные мольбы о пощаде и перешептывания воинов. Лисица с трудом терпела каменные тиски фарлала и молилась, чтобы боль в плече послала ей забвение.

Хоут шикнул на близнецов, чтобы те убирались из круга.

- Пусть смотрят, - распорядился Роланд и посмотрел на братьев из-под бровей, оголив клыки. - Они хотели быстро повзрослеть. Я им предоставляю такую возможность. Пора им увидеть, что такое Дормиро.

Он намотал волосы шалфейи на кулак и дернул на себя.

- О да, моя маленькая принцесса, тебя я также ознакомлю, что это такое, такая честь для твоей гнилой расы. Только знатные фарлалы достойны этой великой привилегии. Видишь, проклятая ведьма, мы тоже способны на благородные поступки. Жаль только, что за тебя никто не будет переживать.

- Всесильная Лантана, я не выдержу порки, - заскулила Лисица. Роланд презрительно скривился.

Зловещий шепот сопроводил шорох шнуров. После короткого давления щиколотки были свободны. Его колено немилосердно разъединило ее ноги.

"Что он делает? Что...?" Фарлал не собирается ее пороть, он ...

- Пожалуйста...не делайте этого, - задыхаясь липкой слюной всхлипнула шалфейя едва вслух, осознав себя жертвой того самого слова, которым оперировал великан перед своими воинами, смысл которого стал приобретать страшные очертания.

Шершавая ладонь скользнула между ее ног, прежде чем как нечто совсем иное уперлось в сухую, саднящую промежность.

- Расслабься, - участливо посоветовал голос, но Лисица заглушила его криком боли. Лисицу как будто пронзило острым копьем. Древко вышло, но железный наконечник остался внутри. В рот шалфейи влилась порция крови из прокусанной губы. "Лантана, я умираю!!"

- Боль за боль, - захрипел воин в ее волосы.

Хоут сжал кулаки. Краем глаза он заметил, как Эвель отвернулся. Роланд ворвался в нее во второй раз, встречая уже более слабое сопротивление ее узкого бутона. Очередной надрывный вопль Лисицы, задыхающейся в слезах, распалил фарлала.

- Кровь за кровь ! "Стихии!"

Хоут туго сглотнул. Перед ним уже был не его строн, Кронул, друг и названный брат, а бесчувственный, одержимый Обеном фарлал.

Проталкиваясь резкими толчкам глубже, Ролл заскрежетал зубами. Это Дормиро! Унижение для жертвы. Еще один долг. Месть, наказание, где нет места удовольствию и сладострастию. Но он врывался в нее с неистовой силой, о какой молили его чресла. С третьим толчком Роланд уже не мог контролировать древнейшее наказание, обрастающее совершенно иным смыслом; он просто брал ее: яростно, жестоко, страстно; она была влажная и скользкая, была ли влагой кровь - не имело значения. Она кричала, извиваясь и балансируя между забытьем и реальностью. Ему было все равно. Он просто хотел ее, желая проникать в нее до следующего темного рассвета, вырвать сотни криков, чтобы они смогли перекричать гнев, оборвать беспрерывной зуд голосов о долге.

Он возвращался в ее тесноту, устраивался внутри и полностью выходил наружу. Ему было наплевать на ее боль, на то, как она замолкла и безвольно вторила его движениям, обмякнув в когтях, играющих с ее телом.

Ведьма, бросившая вызов, обезоружила его. Желанная и презренная своим существом.

- Кричи же! - он заскрипел зубами, сжимая челюсть до хруста. Он резко перевернул ее на спину и продолжил истязания. Воин хотел видеть искаженное муками лицо. Она приходила в сознание, и воин с упоением двигался в ней, клыками рвал плечо, слизывая ее теплую кровь. Ни с чем не сравнимое наслаждение. Он снова жил и брал, что и как хотел; слился со Стихиями, и они вернули его назад. Месть никогда еще не была такой сладкой.

Он почувствовал приближение пика и излился в нее. Одурманенный, Ролл вернул на землю неподвижное тело и зашнуровал штаны; быстро поднялся и, не глядя на жертву Дормиро, шатаясь, как от избытка леля, вернулся в шатер. Воин упал на шкуры и смежил тяжелые веки. Возмущение, раздражение, бешенство сошли одной волной, обездвижили его, лишив сил. Они вели его сегодня, только их он должен благодарить за подаренное наслаждение. Он оставил сожаление на потом, когда проснется.

- Представление закончилось. Возвращайтесь к своим делам, - приказал Хоут. Воины привычно зашумели, разбредаясь по лагерю. Шокированные близнецы остались стоять.