По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина - Страница 63

Принцесса подавилась болью, но не физической. Великан говорил правду. Добравшись до сердцевины прямого значения его речей, Лисица забила руками по земле, вкапываясь ногтями в землю, барахтаясь под деревом на жестких корнях, как беспомощный жук на спине.

Кто я? - выкрикнула она вверх. - Дайте мне ответ!

Головокружение вызвало спазм в желудке. В груди затлела обида. Она выжала из себя только хрип и притихла. Как бы обрадовался Жрец, увидев ее такой. Он, наверное, сопроводил бы ее ласковыми речами в самое пекло к Нуросу. А то, что Верховный Жрец жив, она чувствовала всем своим существом. Если она не сгинет в этом лесу, то он обязательно вернется за ней и завершит то, что начал: с того проклятого часа, когда впервые появился во дворце. Тайная игра, непонятная глупой и наивной шалфейе, тщетные попытки стать уважаемой женой величественного супруга. Ее нелепые старания просекались на корню, вырубались, как будто она - сорняк , врастающий в благодатную почву.

Но всему рано или поздно приходит конец, и, вот, она лежит на спине: беспомощная, измятая выводами, не способная пошевелиться от страха. Сколько хищников отправились на охоту, сколько голодных глаз следят за ней из мрака, сколько ударов отсчитает сердце, когда горло оросит собственная горячая и липкая кровь?

Кто-то хрипит во мраке, или это гудит ее голова. Лисица дернула пальцем на руке и улыбнулась. Кажется, ее парализовала безнадежность и неизбежность. Что-то приближается. Знакомый шорох, точно такой же стоял в ушах при беге.

Корни под ней зашевелились, перемещая ее вес.

- Вы танцуете?

Улыбка потухла.

- Да.

Жесткие путы подняли ее с земли, и древесный партнер крепко обвил тонкую талию. Подвижные отростки проскользнули под застежку плаща и ловко скинули его с плеч.

- Вам это будет мешать.

Лисица повисла на жесткой опоре.

- Конечно.

- Вы готовы?

Лисица позволила себе смешок. Над ней издевались светильники, чем деревья хуже?

- Да.

Ветряная флейта вступила первой, по струнам паутины заскользили смычки-лапки пауков, колокольчик-роса соскочил с кромки листвы, клубок холода зябко проскрежетал начальный аккорд, и басистым рычанием помчалась мелодия леса. Вовлеченная в плавные движения и изгибы умелого партнера, принцесса увлеклась танцем. Представление для избранных и благодарных зрителей, восторженно встретившихся необычную пару. Аплодисменты не стихали, шелест нарастал, подбадривая на продолжение интимного танца. Принцесса запрокинула голову и закружилась на месте.

Она пришла в себя после того, как прут рассек щеку, и она повалилась на землю. Но некая сила подняла ее с земли, и Лисица продолжала бежать, атаковавшие ее иллюзии и миражи преграждали путь. Она забывалась, но ноги несли сами. Дыхание срывалось, а першение в горле и дикая сухость во рту выворачивали ее внутренности наизнанку. Но она бежала с болью в боку, прихрамывая, все дальше и дальше, как ей казалось, от лагеря.

На ней уже не было плаща, она необдуманно скинула его. Изредка останавливаясь, ноги уже не подчинялись голове, и тело отказывалось следовать за ними, пригибая ее ниже к земле. Она обхватила ствол дерева и медленно сползла вниз. Неизбежные последствия бега пригвоздили к месту: кровь не успевала бежать по венам, и свежие царапины на лице пронзительно ныли.

Принцесса мечтала забыться тут же, на этом самом месте. Ей всего лишь нужно восстановить силы. Подушечки пальцев защекотала кора дерева, шероховатые борозды как будто перекатывались под ними, но это всего-навсего пульсация в теле постепенно растекалась, находя выход в конечностях.

Какая наивная - сбежать от великана невозможно. И доказательство ее вывода уже возвышалось над ней оголенными клыками.

Мокрый нос протавра уткнулся в шею, фыркнув в волосы, пробуждая прежде, чем его хозяин освежит ее двухвосткой. Роланд занес руку для удара, но морда Рута оказалась на пути, помешав ему облегчить жжение гнева хоть на немного; он с рычанием отбросил плеть в сторону. Из седельной сумки достал веревки. Прежде чем Лисица успела пискнуть и отогнать полузабытье, в ее рот протиснулся кляп, а щиколотки до скрипа в костях стянули веревки, та же участь постигла и запястья. Он успел поймать их до того, как они начали вести с ним борьбу. Воин громко дышал, его душила злость: она убила одного из его воинов, сбежала, изувечила ежегодный ритуал. Он достал клинок и вонзил его в дерево прямо над ее головой. Время диалогов и ласковых уговоров закончилось. Протавр протаскал его по лесу добрых полдня, а как оказалось, эта скудоумка бегала кругами. Хотя, признался Ролл, если бы не локон волос, срезанный в крепости, ему бы пришлось потратить вторую половину дня и, скорее всего, вечер, возможно, прихватив и начало ночи в поисках мерзавки. Он хотел остановиться на спокойных размышлениях, но их вышвыривал вон слепой гнев. Лисица обмерла от ужаса, клинок над ее головой прозвенел о том, что фарлал все же кое-как сдерживал убийственные порывы.

"Ведьма!!" Она мотнула головой и замычала в кляп; каким-то образом, освободила язык и протолкнула приправленную землей ткань чуть вперед. Колкая шерсть была ничем иным, как кусок от ее же плаща. Она не задавала вопросов и не молила о милости. Но ожидание расправы проедало насквозь.

Он схватил ее за горло. По его жилам сейчас текла чистая лава. Только один звук, одно неосторожное движение шалфейи, и он убьет ее одним махом.

- Моли, чтобы я не освежевал тебя по дороге в лагерь!

Богиня Лантана! Его глаза светятся в темноте - она летела вниз, ударяясь о скользкие стенки колодца его бездонных глаз, прозрачных, как ничто. Все и ничего в них - целый мир, вселенная, непостижимая, непознанная. Великая Лантана. Лисица увидела в них отражение своего испуга.

Когда его ладонь застыла в воздухе, и с лязгом когти вонзились в ее плечо, она на мгновение потеряла сознание от боли. Он нанизал ее на них и стряхнул на спину протавра вниз головой. Вот и хищник. Вот и кровь. И правда, липкая и горячая - ручейком стекает вниз по шее, впитываясь в мех животного. Лисица смежила веки. Сильный удар по ягодицам мгновенно отрезвил. Он намеренно держал ее в сознании. Дышать с кляпом во рту становилось все труднее, она не чувствовала ни рук, ни ног, они болели в онемении. Темнота отступила. Теперь красные точки стали ее зрением. Кровь вливалась в нос, растягиваясь до ресниц тягучими сосульками. Из-под кляпа вырывались неразличимые стоны, вздохи и глухие выкрики.

Рут засвистел, получив по ушам. Животное подчинилось Хозяину, не провоцируя его на очередную вспышку гнева, послушно поспешило обратно к лагерю, при этом тараня деревья, словно то были низкорослые кусты. Лисица еще не раз испытала на себе огненные удары по ногам и ягодицам. Ее затошнило от скачки, на живот давили лопатки протавра, и каждое его движение отзывалось позывом к рвоте. Живот закрутило в узел. Еще немного, и содержимое желудка полезет вверх, и она задохнется.

Они быстро добрались обратно. Лисица мало что понимала из-за крови, прилившей к голове. Роланд стащил ее с протавра, но она не успела рухнуть на землю, потому что фарлал схватил ее за волосы у самых корней.

- Я тебя предупреждал! - по звериному прорычал Ролл.

Она извивалась в руках от боли, волоча связанные ноги. Вокруг стояла тишина. Паника колом вошла в сознание принцессы, сейчас она хотела быстрой смерти.

Он продолжал тащить ее. Еще чуть-чуть, и кожа на голове лопнет от напора. Почувствовав под собой землю, она почти с благодарностью замычала, припав щекой к холодной траве. Роса давно сошла, с горечью подумала Лисица, все тело пересохло, словно тряпка во рту впитала в себя всю жидкость.

Она слышала звуки вокруг и была рада, что не видит в темноте: пусть происходящее будет сном. Лисица начала усердно молиться, но, как всегда, ответом были боль и унижение.

- Дормиро! - взвилось вверх неизвестное ей слово, как звук рога, протрубив начало битвы.

Услышав отчетливый возглас, она попыталась утихомирить свое громкое сопение в кляп. Разговоры прекратились.