По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина - Страница 57

Он должен остановиться. Ничего хорошего из подобного влечения не выйдет. Но золотые нити, жертвой которых он чуть не стал раньше, теперь с силой надавили на волю фарлала, обматывая, как паук жертву. И с каждым витком стремление обладать ею разрасталось, сметая внутренние запреты.

Роланд слегка сжал ее ягодицы, скользнув по ноге, громко втягивая носом ее запах; шелк ее кожи распалил дремлющее пламя. Остановиться. У него просто давно не было фарлы, - оправдывался здравый смысл. Да и шалфейя слишком тощая. Но его тело нудило иное.

Долго же он подавлял вожделение, с того самого времени, как услышал ее дивную песню на озере. Полностью выбравшись из дрема, Ролл не позволил плотскому огню угаснуть. К Обену, контроль. Она шевельнулась и перекатилась на спину. Ролл замер и нахмурился, огонь в чреслах искривил его лицо. Знает ли она, какие опасные эмоции вызывает в нем, знает ли она, как соблазнительна для него в своем неведении? Играет ли она с ним, тщательно скрывая такой же силы желание? Есть только один единственный способ проверить.

С глухим стоном он перенес колено через шалфейю, склонившись над ней на локтях и накрыл ее губы своими. Теплые и сухие, сладкие и долгожданные уста. Они перевернули мир, сделали фарлала беспомощным и уязвимым.

Тут произошло неожиданное, что ошарашило и полностью захватило его - принцесса ответила на ласку. Ее ладошка, не желая прерывать контакт, легла на щеку фарлала.

-Стихии! - выдохнул Ролл, отрезвляя себя. Он запустил пальцы в волосы Лисицы, приподняв ее, и властно ворвался в горячий рот. Язык проник внутрь, исследуя раскрывшуюся для него пещерку. Хотя его движения были резки, и желание ворваться в шалфейю было невыносимым, ему пришлось ослабить натиск, чтобы не сломать эту хрупкое создание.

Лисица пребывала в смятении, но не собиралась отстраняться. Она никогда еще не испытывала ничего подобного. Сладкая боль и приятная истома разом обволокли ее тело. Еще во сне она ощущала его руки, ласкающие с такой нежностью, какой она никогда не знала. Его объятия виделись ей в зеркале у Соколов, о нем она боялась думать, но он же заставил ее пойти за собой, завлечь в неведомый мир экстаза. Вторая рука продолжала гладить вытянувшееся от удовольствия тело: плечи, груди, живот, не спеша пропутешествовала к разведенным ногам. Почувствовав его прикосновения внизу живота, неискушенная Лисица перестала дышать и крепко свела колени вместе, пресекая дорогу неизведанному и запретному дотронуться до ее естества. Отвлекая ее, Ролл прервал поцелуй и пробежался языком вверх по шее, провел влажную дорожку к ее губам.

- Тебе понравится, не сжимайся, - шепотом успокоил фарлал, словно не замечая ее паники, продолжая вводить в глубокий транс поцелуями и поглаживаниями.

В ответ Лисица бесстыдно выгнулась и закусила губу, щеки окрасил румянец. Она дышала часто и прерывисто. Его язык невозможно мучил ее и топил в бездне бесстыдной эйфории. Голова кружилась, и все вокруг казалось нереальным. Ласки стали требовательнее, одобренные сорвавшимся стоном.

Ролл взял лицо Лисицы в свои ладони и заглянул в замутненными экстазом изумрудные глаза. В них читались страх и желание. Её взгляд остановился на его шраме, который побелел от напряжения и даже начал светиться. Перед ней было не чудовище, а потаенное даже для ее сердца влечение, неосознанное и неумолимое своей силой.

- Ты опять дрожишь - прошептал Ролл, припадая горячими губами к уголку ее рта. - Не бойся, разожми ноги.

Успокоенная и разнеженная, она подчинилась. Когти фарлала щекоча дотронулись до внутренней части бедра, кружа и подбираясь к маленькому узелку. Она вздрогнула и снова захлопнула ноги, на этот раз поймав в их капкан руку Роланда.

- Я все равно возьму тебя...

Роланд сел на пятки, притянув Лисицу спиной к себе, и впился в ее шею, легонько прикусив атласную кожу. Она ахнула от наслаждения.

- Так уже лучше, - он опять громко втянул в себя ее запах. Пальцы осторожно сжали сосок. Она сипло вскрикнула, проникнувшись чересчур острой приправой. Твердая плоть под ней шевельнулась и недвусмысленно уперлась в ее ягодицы. Она хотела что-то сказать, но он опрокинул ее голову назад, торжествуя, с каким упоением она приняла его язык в свой рот. Клыки, словно нарочно, оцарапали губы принцессы, побуждая бушующий океан разрушить границы, горячая волна опустилась туда, где гильотина острого желания вот-вот была готова упасть на натянутый до боли канат внизу живота. Как будто распознав произошедшие перемены в шалфейе, фарлал не медля двинулся к клубку желания и уверенно вторгся пальцем во влажную глубину. Острая боль свела каждую мышцу в ее теле. Она крикнула ему в рот и рванулась вперед, освобождаясь из сладкой неволи обернувшейся жестокой и искусной подделкой. Лисица спрыгнула на земляной пол. В расширенных глазах застыл стыд, воспаленные от поцелуев губы задрожали, когда она перевела взгляд на когти фарлала, где на одном из них мерцала ...ее кровь, и предательская капля сорвалась вниз. Они оба засвидетельствовали ее падение. От унижения Лисица спрятала лицо в ладонях. Она ничего не хотела видеть, пусть ей это приснилось. Расплата не заставила себя ждать за полную чувственности потустороннюю реальность, в которую она не задумываясь окунулась по собственной воле.

Он ничего не сказал. Ролл не был удивлен, его подозрения оправдались, правда, только в одном -- в неискушенности его пленницы. Однако он никак не ожидал, что эта прекрасная статуэтка никогда в жизни не оживала в страстных руках. Фарлал завернул в мех обескураженную принцессу и вернул в постель, крепко прижав к себе. Она не сопротивлялась, но скрыла горящее от стыда лицо на его груди, и, сделав глубокий вздох, притихла, вслушиваясь в громкое биение сердца великана. Принцесса почти терялась около него, а фарлал как будто намеренно уменьшал предметы своим присутствием вокруг. И куда задевалась ненависть, как раз тогда, когда она отчаянно нуждается в ее трезвом наставлении. О чем она только думала? Но пропитанные нектаром губы фарлала, как отменная вишневая настойка, раскрасили суровую действительность волшебными красками.

- Почему ты не сказала, что невинна?

Лисица не ответила, было уже поздно изъясняться словами. Как она могла признаться в том, что ее муж брезговал прикасаться к ней?

- Мне действительно жаль...

Извинение? Неужели он так извинился? Нет. Показалось. Издевка.

- Мы повязаны с тобой, принцесса, - через какое-то время заговорил воин. - Скованы друг с другом путами покрепче цепей. Выслушай меня. И внимай, потому как обратной дороги нет. Я не верю ни в колдовство, ни в проклятья, ни, простят меня стихии, в жизнь, но моя раса верит пророчествам, мы созданы легендой и предсказаниями, как вы считаете себя сотворенным любящими богами. Наши покровители - это природа, ее проявления и силы: холодный глаз Навалеха ночью, пылающее сердце Маравы днем, дети ее, населяющие мои галереи, брат Маравы - Аквонунг, поделившийся с нами легкими, чтобы дышать под водой, глаза, чтобы видеть в темноте. Это все легенды, поведанные поколениями сказителей. Но приходит время, когда мир меняется, а боги шалфейев сливаются со стихиями моей расы. И все вокруг рушится. Король шалфейев...

- Мой отец? - встрепенулась Лисица.

Ролл крепче стиснул Лисицу в каменных объятиях.

- Вы убили его!

- Не повышай голос. Я уверяю тебя, что запомнил бы, если бы мне пришлось сражаться с королем, и, сказать откровенно, я вряд ли бы сожалел о содеянном. Но мне жаль, что капеллан сам не поведал тебе о нашем предназначении. Так было бы проще для меня, но раз я непосредственно составляющий ингредиент этого тщательного составленного безумия, то не мне идти против судьбы.

- О чем вы говорите ?- ее голос дрогнул.

Ролл любовно пригладил растрепавшиеся локоны шалфейи.

- Необычный цвет волос. Знаешь, кто твои родители? Лисица не задумываясь кивнула.

- Я спрошу по-другому, ты знала или помнишь ту, которая дала тебе жизнь?

- Нет.

- Конечно, нет... ну, что ж. Может быть, однажды тебе о ней расскажут, а сейчас я хочу поделиться с тобой немного другой историей...