По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина - Страница 56

Лисица сомкнула обветренные губы и выгнулась дугой навстречу лекарству. Она вошла в золотое свечение, призывая воина последовать за ней, соединиться вместе. Роланда мгновенно затянуло в это свечение, и он словно внял беззвучному зову.

Хоут выставил руку перед братом.

Ролл остановился в каких-то миллиметрах от ее губ, наваждение спало, и золотые нити растворились между ними. Строн быстро опомнился.

- Стихии! Ты видел это?

Кронул с шумом вобрал в себя воздух и громко выдохнул. Камень отвердел, впитав остатки волшебного бальзама.

- Не хочу констатировать очевидное, но тут, действительно, какое-то... ведовство...?

- Нет, Хоут, это нечто намного сильнее.

Фарлалы смогли воочию убедиться, что от ожога не осталось и следа, а равномерное дыхание уснувшей шалфейи подтвердили предположения Колта и усугубили подозрения Ролла, ввергнув Хоута в недоумение.

Роланд вытер выступивший на лбу пот.

- Если бы я сам не увидел - ни за что бы не поверил!

- Поздравляю, - убийственным тоном процедил Хоут.

- С чем? - удивился Ролл.

- С первым испытанным страхом. Брат вопросительно выгнул бровь.

- Я никогда не видел тебя с трясущимися поджилками.

- Никогда больше и не увидишь, - отрывисто ответил на замечание предводитель, задетый высказыванием брата.

Ролл вернул кинжал в ножны и еще раз утер лоб. День для Роланда не задался с самого утра.

До рассвета никто не сомкнул глаз, конечно, кроме Лисицы, проведшей ночь в неведении. "Стихии играют с ней", - размышлял Ролл. И он не орудие возмездия, а послушная марионетка. Им дергают за веревочки, используют, как заблагорассудится. Вопрос в том, кто же кукловод?

Небольшими отрядами фарлалы прочесывали лес. Без сомнения, предсказатель не сбежал. Он всего-навсего не дал себя обнаружить, как уже много раз случалось. На этот раз прощание было жестоким. Старик заставил, нет, вывернул наизнанку мир Ролла, показал ему, что значит быть беспомощным, сделать выбор наперекор долгу: убить или спасти, подчиниться пророчеству или наплевать на древние обычаи. Шалфейя, конечно, не ведьма, и чары ее никудышные, размышлял Ролл. Это он дурак: поддался соблазну и теперь расхлебывает последствия своих решений, поступков и ... нездоровой тяги к бестии с красными волосами. Все планы кувырком. Необъяснимая и такая ладно сплетенная череда событий неумолимо ведет к исполнению предсказания старика. Тот осознавал, что делал, добавляя яд в ее еду. Он до конца связал его с шалфейей, не дал ни единого шанса выпутаться. Что ж... пускай будет так, да сбудется предсказание. Его раса следовала им с самой древности, ни к чему делать исключение только из-за того, что пророчество обязало его сберечь воплощение всего, что он нацелился истребить - красноволосую дрянь и ее крылатых сородичей.

Тоскливая морщинка пересекла лоб, воин устал, измотался, и непроходимое раздражение бороздило его душу.

Хоут присел рядом на срубленный ствол дерева, сделав глоток из своего меха, и передал брату. Ролл отпил, не прекращая смотреть на тоненький дымок, покидающий остывающий костер.

- Мы уничтожили все запасы провизии. Надо идти охотиться, - начал Хоут.

Роланд покачал головой.

- Зря. Там не было яда.

- Хм...?

- Провидец подмешал его только ей. Она проклята, и я вместе с ней. Ролл сцепил руки перед собой.

- Не очень ободряюще ты звучишь, брат.

- Я пытаюсь вспомнить, как все началось. Знаешь, чем бредил старик?

- Ты уже говорил...

- Я тебе не все сказал.

Хоут сделал еще глоток и опять передал лель строну.

- Она - жена их Верховного Жреца, того, кто служит проводником, что-то вроде наших хранителей Ордена Стихий. У них там все проще - сверху Бог и Богиня, а снизу - грешные земли и сущность, глотающая таких, как мы - язычников.

- Это еще кто язычники, - хмыкнул Хоут.

- Дослушай.

- Ну раз начал...

-Ты слушаешь или нет?

- Конечно!

- Хоут, не паясничай, наше родство, хоть и некровное, не оберег от моего неуклюжего умения сдерживаться.

Рыжий великан крепко всадил кулак в плечо строна.

- Ты воистину самый терпеливый воин - почти 40 зим заноза под названием "шалфейя" не давали тебе покоя, а теперь - одна из них плотно засела в твоей голове, и ты загоняешь ее еще глубже. А зная твой нрав, я преклоняю голову перед твоей выдержкой.

- Старик был прав - я встретился с тем, что не могу победить силой, - не веря собственным выводам, произнес Ролл.

Хоут посерьезнел и приложил свой кулак к руке брата.

- Я всегда пойду за тобой. А теперь договаривай.

- Ты видел украшение на ее шее?

- Да, заметил, занятная вещица... для животного. Я на протавра бы такое не надел.

- Насколько я понял из неоднозначной речи старика, надев ошейник, Жрец сам проклял свою собственную супругу, открыв доступ любому злому взгляду, слову достигнуть цели и навредить ей. Помнишь, в каком состоянии мы нашли ее? И где? Как бывшие рабы замка шептались, увидев ее живой. Ее служанки во всех деталях поведали мне, что ее муж вытворял с ней. Я удивляюсь, что она до сих пор сохранила рассудок и не сломалась.

Хоуту стало жалко Лисицу, но он не обмолвился.

- У шалфейев принято дарить подобные безделушки... Это обычай.

- Да, допускаю, как у нас обмениваются перстнями. И ошейник был обычный, так? Вряд ли. Их Жрец тоже не прост. Ведь я его так и не нашел на ките. Куда он мог подеваться? Зато Варен достал вот это. Понятия не имею, как он умудрился вообще его заметить.

Хоут засмотрелся на изогнутый крошечный ключик.

- Думаю, пришло время освободить бескрылую птичку от жестокого рока.

- Наверное, я чего-то не понимаю, но откуда предсказателю знать о такой мелочи, как проклятие свадебного подарка?

- По всей видимости, это не мелочь. Это слабое место - брешь в ее защите.

- Защите от кого?

- Вот тут, Хоут, - при этих словах Ролл размял шею и встал, - начинается та самая сказочка, в которую я сам не могу поверить.

Рыжебородый закупорил мех и заложил за пояс, тем самым решив, что та самая сказка, которую Роланд так ему и не рассказал, будет пока храниться в секрете. Хоута не обижало то, что порой его брат предпочитал держать многое в себе.

- Я возьму несколько фарлалов - мы пойдем охотиться.

- Отличная мысль. Нам всем необходимо как следует подкрепиться. Скоро праздник Маравы, мы не пропустим его, верно? А через день будем пробираться через бриллиантовые пещеры.

От Ролла не ускользнуло, как Хоут поддернул рукой, как будто стряхивая с нее его последнюю фразу. Косички на бороде, даже, похоже, напряглись.

- Пойду сменю Эвеля, - удаляясь, выдохнул Ролл.

Хоут склонил голову в почтении и исчез в тумане.

Воин тихо пробрался в шатер и как следует пнул задремавшего на посту Эвеля.

- Роланд! - переполошился оружник.

- Не ори, - прошипел Ролл. - Как она?

- Я навалил на нее все шкуры, что были в шатре, но сам послушай - она все равно стучит зубами, - шепотом посетовал Эвель.

- Ты свободен, я остаюсь здесь. Можешь идти спать.

- Очень благородно с твоей стороны. Ты только что выбил из меня всю сонливость.

- Ты легко отделался. В следующий раз пеняй на себя.

- Береги меня, Роланд, я тебе еще пригожусь, - отшутился тот.

- Иди отсюда.

Эвель оставил шатер.

Ролл тем временем стянул свои тунику и штаны, освободился от сапог и с грацией шикары устроился на наваленных шкурах, где шалфейю ломал озноб. Только так он сможет согреть ее. Ролл несколько опешил, изумившись, с какой быстротой маленькая фигурка прильнула к нему, найдя спасительное тепло, застонав во сне. Воин какое-то время вслушивался в ее дыхание и под его ровные ритмы смежил веки.

Погрузившись в легкую дремоту, он чувствовал волосы шалфейи на своем лице. Ее макушка елозила по его подбородку, и воин непроизвольно остановил ее верчения, крепко обняв под шкурами. Ничего другого он не ожидал от себя. Спустя еще несколько мгновений Ролл шевельнул пальцем, исследуя ее кожу, но этого показалось недостаточно, чтобы распробовать шалфейю; руки сами стали выводить узоры по миниатюрным изгибам, узкой талии, но чересчур, на его вкус, худым бедрам.