По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина - Страница 33

Повинуясь порыву, Роланд приблизился к шалфейе, осматривая ее с высоты своего роста. Лисица быстро перевела взгляд на его лицо, но всего на мгновение. Он рассчитал верно, шок уступил испугу, а это значит, она не потеряет сознание.

- Объясни ей, кто я.

Лисица приподнялась на локтях, щитом стали слабость и страх, они заглушали барабанную дробь сердца.

- Госпожа, выслушайте меня, - неуверенно начала служанка. Она не имела ни малейшего представления, как объяснить шалфейе, что ее дом захватили. - Нашу крепость ... освободили...и мы все теперь под защитой фарлалов. А этот воин наш новый господин.

Последние слова она проговорила скороговоркой.

-Ве-ли-кан, - по слогам в смятении изрекла Лисица, скорее всего сама себе. Беззаботная болтовня с подругой в королевском замке из прошлого явилась к ней в реальном облике чудовища. О них нельзя упоминать, нельзя говорить, нельзя даже думать. Это наказание за то, что они говорили о них с Сиамой.

Лисица отогнала эту мысль, отдавая себе отчет, что от той глупой шалфейи осталась только память, изредка заполняющая пробелы в настоящем.

Клыки, едва скрытые губами, казались огромными, над ними огненные зрачки, разливающиеся в смертельную лаву. Мощь его тела пугала и поражала одновременно. Простая туника не скрывала бугры мышц и крутые утесы широких плеч. Еще немного, и его голова упиралась бы в потолок. Как он уместился в этой спальне? Теперь она казалась такой крохотной. Шалфейи не зря называли их великанами.

Его руки обхватывали серебряные наручи, усыпанные прозрачными кристаллами. Предплечья сжимали узкие кольца с выгравированными на них странными знаками. На поясе висел пустой чехол. Заправленные в длинные сапоги кожаные штаны еще больше удлиняли и без того рослую фигуру фарлала.

И все же это был не Нурос. Тяжелый груз упал с души Лисицы. Она облегченно откинулась обратно на подушку, не выпуская гиганта из поля зрения. Если он не убил раньше, то вряд ли покончит с ее страданиями сейчас.

"Надо успокоиться", - уговаривала себя принцесса, - это не Нурос, и я жива". С этой мыслью она смежила веки.

- Она уснула, я ей только что дала выпить настойку сонной травы. Хорошо, если она поспит, а то боль сведет ее с ума.

Служанка деловито потрясла чашей перед Роллом

- Я останусь здесь. Отдохни, а утром возвращайся.

Роланд вытащил из-за пояса кожаный мешочек и отдал служанке.

- Тебя, кажется, Лина зовут?

Служанка кивнула.

- Я очень доволен тобой.

- Благодарю, господин.

Щеки каменщицы вспыхнули, и тут же уголки губ поплыли вверх. Она сделала реверанс и не без тени смущения подтвердила свое расположение к новому господину.

- Если господин пожелает видеть меня, моя дверь на нижнем этаже рядом с кухней.

- Нет, не сегодня, - он улыбнулся в ответ, но легким кивком головы дал понять, что ей пора идти.

Свидетелем всего происходящего был Колт, не решавшийся их прервать. Роллу точно не известно, исполнил ли свое обещание Хоут насчет него, но столь покорное поведение лекаря было подтверждением того, что брат слов на ветер не бросает.

- Мне передали, что ты меня искал.

- Осмотри ее, - небрежно бросил Ролл и повернулся к огню, сложив руки на груди.

-Конечно, - послушно согласился Колт, еще больше удивив воина, привыкшего к его беспрерывным пререканиям. Ролл потер переносицу, переключившись на

предстоящие военные маневры. Цель его не изменись - королевская крепость. Там завершится или его жизнь, либо история расы шалфейев.

Со дня на день должны прибыть несколько сотен фарлалов, путь по морю займет более трех дней. Если все пойдет гладко, шалфейя сможет встать через несколько дней, он достанет старого предсказателя хоть из под земли, если понадобится, чтобы положить конец его тщательно маскируемому наваждению. Зря он отказал Лине, она вполне в его вкусе. Она, конечно, не Акела. Надо будет спросить у Хоута, почему та отказалась ехать в поход. Это было на нее не похоже. Она не только согревала постель, но и на удивление искусно готовила. Но грех жаловаться, здесь бывшие рабы подают на ужин изысканные блюда.

Бесполезно пытаться увести думы от шалфейи, воин возвращался к ней и мыслями, и взглядом. Пожелтевшие синяки и подтеки неохотно сходили с ее лица. Задохнувшаяся жалость к шалфейе, плотно запрятанная в самый потаенный уголок его души, царапала сердце. Но Роланд сжимал скулы и скрипел зубами. Кто тот безумец, который обошелся с ней так жестоко? Служанки не боялись ее, напротив, с неподдельной добротой кружили вокруг. Кем была дочь короля в стенах крепости? Госпожой или рабыней?

- Этого не может быть! - Колт, прижавшись к груди шалфейи, вслушивался в дыхание, причитая каждую секунду.

- Что именно? - недовольно спросил Ролл, рукой отодвинув Колта, накинул одеяло обратно на принцессу. - Ты что, онемел?

Колт развел руками, глотая воздух, как рыба на берегу. Но через секунду его лицо покрылось красными пятнами от ярости, и он злобно прошипел:

- Даже тебе, Роланд, не под силу изменить наши законы.

Воин изумленно выгнул бровь.

- А мне казалось, что ты клялся на древних руинах, что будешь помогать каждому нуждающемуся в лечении.

- Конечно, но тебя я там что-то не видел! Ты должен был убить ее, а не просить Стихии о помощи.

- Неужели? Последнее время все, кто меня окружают, дают мне советы по делу и без. Ты не веришь в меня, как твоего строна? Ты раб? Голодаешь? Твоя семья нищенствует? По-моему, нет.

Воин окинул его суровым взглядом, Колт сглотнул и подался назад.

- Она выживет. Благодаря Мараве, - трудно было не заметить досаду в голосе лекаря. - Слухи уже поползли о том, что ты оставил шалфейю в живых. Многим это не понравилось.

- Хм?

Колт заглянул в суровое лицо Ролла и прошептал:

- Я могу безболезненно прервать ее жизнь.

- И я тут же посажу тебя на кол, - тихо ответил Ролл. - Она мне нужна живая. А если хоть что-то с ней случится - ты первый отправишься к Обену. Клянусь.

- Я всего лишь выполняю свою работу. Шалфейям не место среди нас и ты знаешь это лучше меня. Они - гниль на поверхности земли.

- Заголосили, где же вы все раньше были, во времена военного запрета?

Воин вопросительно посмотрел на лекаря. Он бренчал инструментами, уложенными в сумку, нервно перебирая ими сквозь ткань.

- Иногда для благого дела необходимо совершить преступление. Пошел вон. Сдерживая раздражение, Ролл толкнул ставни, впустив свежий ночной воздух в жаркую спальню.

-Ты еще тут?

-Я, наверное, не прав.

Колт вышел.

Роланд выглянул через узкое окно, с трудом просунул голову между стеной. Макушки деревьев сливались в черное с редкими провалами поле, напомнив ему темные просторы Галерей с сифонами горячих источников. Когда-нибудь он вернется домой.

Отсюда главная подъездная дорога была как на ладони.

Он резко развернулся, почувствовав на себе взгляд. Шалфейя выгнулась и перекатилась на живот. Лисица кое-как завернула руку за спину в поисках крыльев. Ролл молча наблюдал, не в состоянии отвести взгляд от изуродованной спины, где прежде красовались столь бесценные отличия их расы от простых кушинов. Она опять заплакала, еле слышно всхлипывая в подушку, оставив попытки дотронуться до привычных перьев.

Лисица вскрикнула от легкого прикосновения. Ролл поднес чашу с нагретым бульоном к ней, перевел к своему рту, жестом объясняя намерения.

Принцесса ужаснулась черным когтям и огромным рукам, больше походившим на лапы хищника. Чудовище рядом с ней, чудовище сожрет ее.

Ролл повторил движения и вновь дотронулся чашей до ее руки. Принцесса содрогнусь от его взгляда. Она никогда в жизни не видела такого лица. Пугающее, грубое и обветренное, но не отталкивающее. На лбу, подпаленном ярым сердцем Маравы, выделялся длинный белесый шрам.

Ролл рассматривал ее так же пристально, как и она его. Следы истязаний заживут, и она засияет, как тогда на поляне под желтым глазом Навалеха, брата Маравы. Она - уникальное существо, сумевшее взбудоражить выдержанный мир внутри фарлала. Съехавшее с плеч покрывало открыло благолепную картину. Он не забыл, что видел в ту далекую ночь на озере и даже сейчас мог поклясться, что унесет образ этого проклятия в могилу.