Спасите ректора (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 6

Именно в таком бодром настроении мы и дожили до одного из главнейших и труднейших дней учебного года — приема студентов и заселения их в общежитие.

ГЛАВА 4

День выдался хмурый и пасмурный, что вполне соответствовало настроению большинства преподавателей. Еще бы! Подготовка к началу учебного года — это ягодки. А цветочки нас ждали впереди. Цветочков этих было ровно пятьсот — и еще двадцать добавилось с моей легкой руки, и последние дни перед часом икс я потратила на то, чтобы еще раз оценить результаты экзаменов и отобрать тех, кого пришлось оставить про запас, но кто, без сомнения, достоин обучаться на факультете взаимодействия с разумными и неразумными формами жизни. Но и тут дорогой Мышонок подставил мне подножку. Он заглянул ко мне за час до того, как счастливые вести должны были разлететься по студентам, сел в кресло напротив и мягко так, почти ласково сказал:

— Декан Дейлис, у меня к вам будет небольшая личная просьба.

Уже звучало страшно, и первой мыслью было: неужели вычислил? Но тогда он бы вряд ли так мило беседовал со мной. А Мышонок сиял благодушием и желанием произвести хорошее впечатление. Один вопрос: зачем?

— Видите ли, мисс Дейлис, — поправил ректор несносные очки, — я хотел просить вас об услуге. Знаю, вы уже определились с составом новой группы, но один мой близкий друг… в общем, его сын хотел бы учиться у нас, и я опрометчиво пообещал, если появятся места…

— Принять его на первый курс, да?

А ведь я уже начинала думать, что у Рея есть неплохие качества характера. Ошиблась!

— Да, — радостно кивнул Рей, покончив с неприятной миссией.

— Взгляните, ректор Денвер, — подвинула к нему ровную стопку заявлений. — Вот эти двадцать юношей и девушек достойно сдали экзамены, но, увы, не прошли по конкурсу. Посмотрите, не стесняйтесь. У кого из них вы прикажете мне отнять шанс на обучение их мечты, чтобы предоставить место молодому человеку, который даже экзамены не сдавал? Не сдавал ведь?

— Нет, — признал ректор.

— Вот видите. Выбирайте. Вытянете заявление наугад? Или посмотрите, кто вам нравится меньше?

— Зачем вы так, мисс Дейлис? — немного смутился Мышонок. — У вас во второй группе первокурсников двадцать человек, ведь так? Пусть их будет двадцать один. А еще я заказал вам дополнительные комплекты учебников для этих ребят. И новые лабораторные наборы.

Гад! Но, учитывая стоимость наборов, знал ведь, чем взять.

— А еще на церемонии начала учебного года будет сам король Фердинанд, и я мог бы представить вас ему.

— Сам король? На церемонии открытия? — подскочила с кресла. — Так что же вы молчите?

— Я не молчу. Наоборот, все распоряжения давно отданы. Но до поры до времени попрошу вас хранить информацию в тайне, мне хотелось бы избежать лишней шумихи. И его величеству тоже.

— Да-да, конечно. Так как, говорите, зовут мальчика?

— Энджел. Энджел Риад. Вот его заявление.

И протянул мне листок, который до этого уже измял в руках. Я уставилась на заявление. Так, восемнадцать лет, баллы обучения в магической гимназии… не впечатляют. Понятно, балласт на мою голову.

— А если ваш протеже вылетит после первой же сессии? — спросила у ректора.

— Постарайтесь, чтобы этого не случилось, — улыбнулся тот, хитро поблескивая глазами. — И, глядишь, во втором семестре я выбью для вашего факультета приглашения в королевскую лабораторию.

О! Мечта всей жизни! Место, где ведутся самые засекреченные и важные исследования в королевстве!

— Хорошо, я за ним присмотрю, — пообещала ректору. Но не стала уточнять, что, если душка Энджел Риад не станет хорошо учиться, я с него шкуру спущу!

— Благодарю вас, мисс Дейлис. Приятно иметь дело с понимающим человеком.

И ректор покинул меня наедине с надеждами и грезами. Итак, к нам едет король! И один малоприятный мальчишка-студент. Хотя, если Денвер знаком с королем, становится понятно, как он сам сюда попал. Тоже протеже, и решил использовать привычный метод. Любопытно! Крайне любопытно, я бы сказала. Но никакие связи не защитят Мышонка от меня — и не разлучат меня с ректорским креслом. Мне нужен был план. Но сначала — студенты, затем план.

Первокурсники всегда приезжали на день раньше остальных. Их надо было расселить, убедиться, что птенцы понимают, куда попали, вдолбить в головы элементарные правила. Выбрать старосту для каждой группы, чтобы было, с кого спросить за их похождения. Множество забот, к которым имели прямое отношение деканы и кураторы. В этом году две группы моего факультета должны были взять под крыло замечательные профессионалы, но одна из них уперлась рогом. И это была Нати.

— Аманда, имей совесть! — кричала она, заперев за собой дверь моей комнаты. — Я же тебе говорила, что в этом году брать группу не стану. С меня прошлых выпускников хватило.

— Нати, у остальных профессоров уже есть группы, — втолковывала я. — Ты одна осталась свободной. И еще профессор Куниц, но ты же знаешь, ему даже ложку с вилкой нельзя доверить, и мы держим старика лишь из уважения к его заслугам и благодаря родству с королем. Ты-то должна понимать!

— Я понимаю, — не сдавалась подруга. — Но пожалей мои нервы! Я обещала жениху, что буду больше времени проводить с ним, и меньше — на работе. И вообще, мы уже нашли квартирку неподалеку, так что дневать и ночевать с новичками не стану. Ты меня слышишь? Не стану я!

— И что предлагаешь мне делать? — спросила сурово.

— Возьми группу себе, а числится пусть профессор Куниц, если нас посетит проверка. И лишние деньги, и ты ведь сама её выбила!

Группу — себе. Мало мне факультета, так еще и сопли вытирать двадцати… двадцати одному вчерашнему школяру. Издевательство! Но другого выхода я пока не видела. Что ж, временно придется использовать этот вариант. Хоть и известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Заставила дурное предчувствие заткнуться и пошла искать профессора Куница. Конечно, старик не возражал. Все, что ему было необходимо — это любимая лаборатория, которую мы уже трижды восстанавливали. Так и получилось, что я стала временным куратором группы первокурсников. В связи с этим Мышонок наслаждался иллюзорным покоем, а я занималась тем, что осматривала помещения общежития, стараясь найти, куда поселить ребят. Решили, что где двое — там и трое, и потеснили группу первокурсников номер один. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Именно благодаря всем произошедшим переменам я и ожидала в этот пасмурный день первокурсников вместе с куратором первой группы, Амадеусом Ворнером. Они тянулись, как дождь осенью — бесконечно. Кто-то приезжал на авто, кто-то — по старинке, на лошадях, парочка и вовсе пришла пешком — наш университет славился тем, что сюда могли поступить студенты любого социального статуса. Да, из-за этого частенько бывали конфликты, но мы всегда их жестко гасили, а после недели дополнительной практики на ближайшем болоте все становились шелковыми.

— Двадцать, — торжествующе провозгласил Ворнер, ставя птичку рядом с последним именем в своем списке, передав студента коменданту.

— И у меня двадцать, — угрюмо сказала я.

— Так чего же вы ждете, декан Дейлис?

— Двадцать первого, будь он неладен. Пойти, что ли, проведать ректора? Может, он знает, куда подевался лишний студент?

— Лишний? Как это? — уставился на меня Ворнер.

— Не задавайте глупых вопросов, профессор, и займитесь своими студентами, а я займусь своими.

И я направилась к выходу из общежития, намереваясь отыскать Мышонка и спросить, ждать ли его протеже, когда на территорию университета въехал огромный белоснежный автомобиль. Готова поставить свою докторскую степень, что я знаю, кто это к нам пожаловал.

Сначала вышел водитель — седовласый, спокойный, как небо в летний день, и столь же сдержанный. Он отворил дверцу заднего сидения, и из неё показалась нога в сером ботинке. А за ногой — и сам студент Риад, которого я тут же мысленно обозвала «чудо в перьях». Потому что чудо в перьях и было. Высокий — на полголовы выше своего водителя. В идеально отглаженном жемчужно-сером костюме, с кожаным портфелем в руках… Впрочем, все перечисленное его не спасло. Стоило мне заметить капризный изгиб губ, огромные глазищи с поволокой, а главное — несколько ярких прядок в светлых волосах, как мое мнение о студенте Риаде было составлено точно и бесповоротно. И чей же это чудик?