Ведьма по распределению - Малиновская Елена Михайловна - Страница 26

— Я сегодня не пила, — проговорила я. Правда, тут же вспомнила про два глотка и исправилась: — Ну, почти. Это мера предосторожности. Чтобы ты опять огнем плеваться не стал.

— Ближе не подходи, — заявил Эвотт. — Как в носу свербить начнет — я предупрежу. Лады?

— Лады, — согласилась я и несмело улыбнулась, не зная, как начать разговор.

— А зачем все-таки пришла? — поинтересовался дракон. — За дождь поблагодарить?

— Не совсем, — уклончиво сказала я.

И неожиданно для себя вдруг разревелась в полный голос. Не тихо и благородно, как это должны делать девушки из приличных семейств. А громко, с горестными подвываниями и отчаянными всхлипами.

— Эй, ты чего? — ошарашенно спросил дракон. — Чего голосишь-то? Как будто умер кто. — Икнул и опасливо поинтересовался: — Или это твой Дэниель в мир теней ушел?

— Он живее всех живых. — Я кулаком утерла глаза и шмыгнула носом. — А жаль.

После чего, захлебываясь и пугаясь в словах, выложила Эвотту события дня.

Надо отдать должное дракону: он выслушал меня спокойно, не сделав ни малейшей попытки перебить. Лишь начал как-то подозрительно подрагивать хвостом в самом конце, когда я начала повествовать о своей непростительной ошибке. Как будто его душил затаенный хохот, хотя я не видела ничего веселого в произошедшем.

— И Верина повелела мне укрыться у тебя, — завершила я свой в высшей степени печальный рассказ. — Она думает, что лучше мне держаться подальше от Дэниеля.

— И правильно думает, — подтвердил Эвотт. — Да, Оливия, впервые встречаю настолько бедовую особу. Что самое удивительное — даже не рыжая. Обычно они к себе всевозможные неприятности приманивают.

— Откуда я могла знать, что Шая все перепутает? — сделала я слабую попытку оправдаться. — По-моему, идея была просто замечательной!

— Шаю понять можно. — Дракон философски вздохнул. — Ты, наверное, первая девушка, которая пришла к ней за отворотным зельем.

Я молчала, покаянно повесив голову.

— А что, Дэниель тебе совсем не нравится? — неожиданно осведомился Эвотт. — Я, конечно, плохой знаток, не разбираюсь в человечьей красоте. Тем более мужской. Но так-то на лицо он вроде ничего. Два глаза, нос, рот. Не калечный какой.

Два глаза, нос и рот? Если эдак рассуждать — все вокруг писаные красавцы.

— Мне не нравится его поведение, — честно ответила я. — Ладно бы он начал ухаживать за мной, как это положено. Полагаю, даже мой отец не был бы против такой партии. Симпатичный, хорошо образованный, при королевском дворе опять-таки связи немалые имеет. Правда, его татуировка немного меня смущает.

— Татуировка? — Дракон вдруг пыхнул черным серным дымом, заставив меня отпрянуть и закашляться. — Очень любопытно! Ты о чем?

— Ну, Верина его раздела, когда ты притащил его в деревню, — объяснила я. — Поэтому спал он голым. И я… Я увидела какую-то надпись на его предплечье. Я думаю, что это какая-то фраза. Но символы мне не знакомы.

— Надпись, говоришь…

Эвотт смежил мигательные перепонки, отчего яркие желтые глаза потускнели. Впрочем, через пару секунд его взгляд опять обрел ясность. Он вытянул лапу, выпустив огромнейший кинжал когтя. И быстро начертил передо мной пару знаков. После чего спросил:

— Похоже?

Я легким движением руки подозвала магический огонек, спокойно плавающий над моей головой — к этому моменту тьма сгустилась уже до ночных пределов. Пожала плечами и подтвердила:

— Ага. Очень.

— Так, — тяжело обронил Эвотт. — В принципе это многое объясняет. Хотя бы то, почему Дэниель так быстро очнулся.

После чего опять о чем-то глубоко задумался.

Я смущенно переступила с ноги на ногу, прижимая к груди мешочек со снедью. Интересно, что все это значит?

— У меня для тебя две новости, — наконец очнулся дракон. — Выбирай, с какой начать.

— С хорошей? — робко предложила я.

— Боюсь, они обе не очень, — меланхолически протянул Эвотт. — Одна из них совсем ужасная, а вторая — просто плохая.

— Тогда начни с просто плохой. — Я обреченно махнула рукой.

— Дэниель тебя в покое не оставит, это совершенно точно, — проговорил дракон. — И не в зелье дело. Даже более того, полагаю, он уже нейтрализовал его. Уж больно самообладание у него хорошее. Будь он действительно под его действием — набросился бы на тебя сразу, как выпил.

Я недоверчиво нахмурилась. Но в памяти сами собой всплыли слова Верины. А ведь она тоже изумлялась выдержке Дэниеля. Ее-то муж вообще себя вел как дикий зверь, когда хлебнул зелья Шаи.

— Эх, вот бы вернуться во вчерашний день! — горестно простонала я. — Я бы ни за что столько глупостей не наделала! На трезвую голову я бы не отправилась к тебе в гости. И уж тем более не стала бы связываться с Дэниелем и сообщать об этом!

— Если тебя это утешит, скажу, что вряд ли Дэниель долго бы высидел в Рочере, — фыркнул Эвотт. — Прождал бы месяцок максимум, а скорее, и того меньше. Понял бы, что ты не собираешься принимать его условия. И сам бы явился за тобой. Потому что теперь я перехожу ко второй новости. Готова?

— Не томи! — взмолилась я, чувствуя, как сердце принялось медленно, но верно опускаться в пятки. — Что еще более страшного ты мне можешь поведать?

— Дэниель — не человек, — спокойно сказал Эвотт.

Я растерянно заморгала. Как это — не человек? Птица, что ли?

— А кто тогда? — потрясенно пискнула я.

— Точнее, человек, но не чистокровный, — поправился Эвотт. — Татуировка на его плече означает фразу: «Жить — значит побеждать».

И замолчал, словно решив, будто сказал достаточно.

— И что? — рискнула я первой прервать затянувшуюся паузу. — Если честно, такое высказывание вполне в его духе. Я и без того знала, что Дэниель Горьен амбициозен сверх меры.

— Оливия, ты на самом деле окончила магическую академию? — устало спросил дракон.

Да что они все ко мне так привязались! Да, окончила! Да, с отличием!

— Я маг иллюзий, — хмуро сказала я. — О чем уже говорила неоднократно. И многие предметы, обязательные для других специальностей, у нас были факультативными.

— Такое чувство, будто вас вообще ничему не учили, — буркнул Эвотт. — Хотя бы историю развития магического искусства вам должны были читать!

— И читали, — подтвердила я. — Каждый из нас получил тему для реферата. Я, например, писала о Франциске Проклятом, который пытался начать гонения на магов.

— О как! — Эвотт внезапно обрадовался и удовлетворенно закивал: — А как погиб этот Франциск?

— От проклятия, — буркнула я. — Он же проклятый.

— И кто его проклял? — продолжил настойчивые расспросы Эвотт, явно стараясь выудить из меня все крупицы знаний, когда-то полученных в академии.

— Э-э-э… — Я принялась усердно рыться в памяти, силясь отыскать ответ на этот вопрос. И неуверенно произнесла после долгой паузы: — Там какой-то орден был создан по борьбе с ним. Тайный, понятное дело. Самыми сильными магами того времени. И правильно. Кому же понравится, когда тебя объявляют вне закона и заочно приговаривают к смерти на костре без суда и следствия.

— За этот реферат ты тоже «отлично» получила? — с иронией осведомился Эвотт.

— Да, — подтвердила я. Кашлянула и пояснила: — Видишь ли, этот предмет вела у нас госпожа Маргарет Эйс. И для нее весь смысл истории заключался в описании любовных романов между королями и их фаворитками. Очень уж ей нравилась эта тема. Аж глаза загорались, когда речь об этом заходила. Поэтому в своем реферате я сосредоточилась на безответном чувстве Франциска к Эвории Ортен. Последняя, к слову, была колдуньей. И решительно отвергла притязания короля. Что, собственно, совершенно неудивительно, если взглянуть на гравюры с изображением его величества. А после вышла замуж за верховного мага. Франциск этого стерпеть не сумел и немного двинулся рассудком на почве ревности и обиды. Поэтому и возненавидел так всех магов.

Я выпалила все на одном дыхании и горделиво приосанилась, ожидая похвалы.

К примеру, госпожа Маргарет была просто в восторге от содержания моего реферата и поставила меня в пример всему курсу. Сказала, что именно так и надо писать научные труды. Не сосредотачиваться на скучных деталях и датах, которые мгновенно вылетают из головы. А пытаться живо передать дух интриг того великого времени.