Ой-ой-ой, домовой! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 48

Каждый выбирает для себя.

И каждый платит за свой выбор, даже если искренне надеется улизнуть от расплаты.

Я философствовала, а Керт и храмовники тем временем окружили Тиру и повели ее в храм.

Скоро рассвет.

Вчера я спрашивала у Керта, не вредно ли мне там присутствовать. Керт сказал, что нет. Я же дух дома, вряд ли Хурт будет против. Храм – это часть дома, он тоже в моем ведении.

Так что я устроилась поудобнее, на роскошной бронзовой люстре (не хотела б я под ней стоять, если рухнет, с ней и похоронят), и приготовилась смотреть.

Хуртары быстро начертили несколько фигур, одна в другой.

Пентаграмму – со свечами по углам и два треугольника внутри нее так, что они образовали шестиконечную звезду. Я только головой покачала. Хорошо в этом мире знают геометрию, я бы без циркуля и транспортира не справилась, а они словно так и надо, мелками вжик-вжик, и готово!

По углам одного треугольника встали сами, в центр поставили Тиру, для верность связав ее по рукам и ногам, чтобы не сбежала, девушек расположили на основании второго треугольника.

– Хурт! Шараэшшш!

Полились слова на непонятном языке.

Я прислушивалась и к ритуалу, и к себе, чтобы вовремя успеть удрать, но пока неприятных ощущений не было.

У меня.

А вот внизу становилось интересно, я такое только в кино видела раньше, и то не во всяком. Огни свечей резко поменяли окраску и вспыхнули алым. Вытянулись чуть ли не на двадцать сантиметров, заколебались и ужасно напомнили чьи-то окровавленные когти.

Бррр…

Красным засветился и внутренний треугольник с девушками. Как объяснял Керт – ориентированный вершиной на рассвет.

Хуртары продолжали читать.

Мира и Лаллия дрожали все сильнее, то ли от страха, то ли от холода, а потом все случилось буквально за одну секунду.

Треугольник, в котором стояли хуртары, вспыхнул голубым. Треугольник с девушками – алым. И стена поднялась почти до потолка, закрыла куполом девушек, а потом медленно начала опускаться.

Две девушки стояли. Одна лежала навзничь.

Мира и Лаллия на первый взгляд были совершенно невредимы, от язв и следа не осталось.

Чистые руки, чистые плечи…

Тира лежала на спине, лицом вверх, и выглядела так, что мне захотелось ее закопать. Из жалости.

Не знай я, кто там был и сколько кому было лет, приняла бы ее за старуху лет девяноста, неизлечимо больную проказой.

Морщинистое лицо, изборожденное язвами, язвы на руках, на шее… на всем теле я тоже предполагаю они были, просто под рубашкой не видно, и только глаза остались прежними. Молодыми, ясными, сейчас полубезумными. И смотреть в них было невыносимо, столько там было ужаса и боли.

Она на такое не рассчитывала.

Керт склонился над тем, что еще час назад было молодой девушкой.

– Часа два еще протянет, не больше.

Брат Рис безразлично пожал плечами.

– Ее никто не заставлял нарушать заветы храма.

– Может, добить? – задумался гуманный брат Валер.

– Нет, – заступился Керт. – Давайте перенесем ее вон туда, на лавку. И позовем ее близких, может, с ней захотят попрощаться.

Тира разлепила ссохшиеся губы.

– Ненавижу!

И столько чувства было в этом слове, столько искренности…

Керт только головой покачал, но подхватил то, что осталось от девушки, перенес ее на скамью и кивнул Мире.

Та замотала головой.

– Нет… я не могу. Я понимаю, но…

Брат Валер покровительственным жестом приобнял девушку и накинул ей на плечи свой плащ.

– Не надо, брат Керт. Душа человека не приемлет лицемерия. Пойдемте, ланна Мира, я вас провожу.

Я пригляделась и фыркнула.

Кажется мне – или у Адама есть шанс на зятя-хуртара? А что, мужчина вполне себе, лет тридцати на вид, осанистый, симпатичный, кстати, чем-то похож на самого Адама. Могут и спеться.

Да и полезно такое в семье иметь, особенно после выходок Тиры. Тут уж никто в ереси… или как здесь это называется, не обвинит.

Брат Рис помешкал пару минут, но потом предложил свой плащ Лаллии, и та ответила благодарной улыбкой. Воодушевления не вызвала, но и отвращения тоже. Нормально.

Керт остался рядом с Тирой.

– Мне жаль, танна. Вы можете не верить, но мне жаль.

Тира шевельнула ресницами. Конечно, она не верила, и я бы тоже не поверила.

– Вы знали…

– Все зависело от того зла, которое вы натворили. Если бы вы никого не убивали, оно бы к вам и не вернулось. Эрард-младший ведь ваших рук дело?

– Да…

– И кто-то еще? Верно?

Тира прикрыла глаза. А у меня как-то и жалость пропала. Брюнеточка явно подрабатывала киллерством. Интересно, просто так – или с сексом? А, все равно гадко.

В храм вбежал Адам.

– Тира…

Упал на колени перед скамейкой, так, что треск по храму пошел, и разрыдался, сжимая руку племянницы, больше всего похожую на иссохшую лапку мумии.

Тира даже глаз не открыла. Может, и правильно.

Керт покачал головой.

– Можете попрощаться. Но выносить ее из храма я бы не советовал. Умрет в ту же секунду.

Адам вряд ли его услышал. Рыдал в три ручья.

Дверь скрипнула, на пороге появилась Колетт. А этой что надо?

– Идите, Керт. Я побуду с ним.

– Вы? – Керту тоже стало любопытно.

– А больше и некому. Кто боится, кто просто не придет. Ненавижу быть милосерднее всех, но иногда приходится.

– Я могу тут побыть.

– И свалиться с ног?

Керт вздохнул. Судя по его лицу, ему бы сейчас полежать и что-нибудь съесть. А то и поспать с полсуток. Не дадут ведь.

Но хоть поесть?

– Спасибо.

– Не стоит благодарности. Лэрр был дорог мне. Если вы найдете его убийцу, я буду считать, что этого достаточно.

Керт кивнул.

Это он и так сделать собирался. А сейчас – в дом.

В гостиной было весело и интересно.

Лаллия пересказывала свои приключения, ей внимали все – и дружно. Даже Асанта довольно улыбалась, пока муж не видит.

И удобно, и без греха, что тут скажешь?

Красота, да и только!

И репутация семьи не пострадает, можно на все расспросы отвечать, что племянница мужа заболела и померла. А уж какие там были сопутствующие обстоятельства… это – детали. Храм о своих делах не распространяется, справки у хуртаров наводить тоже не принято, все равно максимум, что ты получишь – благословение вместо информации. КГБ на них нет.

Мира наоборот съежилась в кресле в углу, и старалась быть как можно более незаметной. Брат Валер опекал ее, не отходя ни на шаг.

А вдруг срастется?

И мужчина симпатичный, волосы темные, глаза карие, и профессия достойная, если еще и деньги есть… а бедные хуртары вообще бывают? Надо у Керта уточнить.

Появление Керта все встретили шумно.

– Все кончено? – это Асанта.

– Никто больше не пострадал? – Алек.

– Спасибо, – Симон-старший.

Керт поднял руку, призывая к молчанию.

– Тире осталось часа два жизни. Если кто-то захочет с ней попрощаться, пройдите в храм. Если нет, то проявите сострадание к Адаму. Ему сейчас очень тяжело.

Все дружно закивали, но никто и никуда не пошел.

– Завтрак подан, – объявила домоправительница.

И никогда еще она не появлялась так вовремя.

После завтрака Керт позвал хуртаров в кабинет.

– Братья, у меня к вам просьба…

Просьба была проста. Задержаться в поместье еще на несколько дней.

Керт изложил, до чего мы додумались, и попросил хуртаров остаться. Мало ли.

Придется еще раз проводить ритуал очищения, так проще, когда все рядом. Чем звать…

Брат Валер даже не задумался.

– Брат Керт, надеюсь, ты напишешь в главный храм?

– Разумеется, брат Валер.

Брат Рис сморщил нос.

– Я бы предпочел вернуться, но раз уж такое дело… скверна свила здесь свое гнездо. Надо бы пока обследовать этот дом, и если найдем что-то запрещенное, обязательно уничтожим.

– Лучше передать в главный храм, а уж там уничтожат, – поправил Керт.