Любовь со вкусом миндаля (СИ) - Лейк Оливия - Страница 51

— В этой папке, — Мартин демонстративно взвесил ее на руке, затем подвинул к Нику, — подробный отчет, что и как мы делали, но я вкратце обрисую ситуацию, чтобы не тратить время. А это, — он кивнул на стопку документов, обтянутых черной кожей, — и другие доказательства понадобятся для суда.

Ник с плохо скрываемым отвращением посмотрел на лежащую рядом с его рукой папку. Именно такую он листал в день, когда Земля остановилась и «их» больше не стало; с похожих страниц грязным потоком на него хлынули доказательства предательства любимой женщины. Эта папка — ящик Пандоры, и он боялся его открывать. Благое неведение — его Ник всегда считал слабостью и трусостью, предпочитая горькую правду самой сладкой лжи. А вот теперь готов был принять любое оправдание, а, возможно, и полное отрицание вины, хоть что-нибудь — и он поверит. Ник бросил взгляд на Мартина Кингсли — старого друга, давно вошедшего в его семью, мужчину, заменившего ему отца, — который снова предлагает правду.

Ник смутно представлял, что его сейчас ждет, но в том, что это будет очередное разочарование, не сомневался. Он махнул рукой, давая знать, что готов слушать.

— Первым делом мы заново проверили список, который ты давал, и не нашли ничего нового. Остальные сотрудники тоже были не причем. Но когда Чарли Кларк — жутко заносчивый подросток с гениальными способностями, — пояснил Мартин, — копался в рабочем компьютере Шэрен, то обнаружил сдвоенный код, или след, как он его называл, и потянулся за ним. Чарли долго разбирался, что он значит и куда ведет. А несколько дней назад связался со мной и потребовал огромный гонорар за свои услуги. Он утверждает, что без него мы ничего не узнали бы. — Мартин хмыкнул и покачал головой. — Пятнадцать лет, а самомнение… Правда, когда я приехал в гостиницу, его дед надавал ему подзатыльников, и запросы у него стали более чем скромные.

Ник, до этого демонстрировавший некое подобие спокойствия и хладнокровия, поддавшись вперед, напряженно сжал кожаный подлокотник, ловя каждое слово. Его нервировала и раздражала манера Кингсли идти к цели десятой дорогой, начинать с второстепенного, когда есть главное! Но ничего поделать с этим нельзя. Это стиль работы, привычка, укоренившаяся намертво: подробно всё разжевать, предвосхитить вопросы, деталь за деталью собирать мозаику, создавая цельную картину.

— Если говорить простым человеческим языком, а с нечеловеческим ты можешь ознакомиться позже, — Мартин снова кивнул на папку. — В ноутбуке Шэрен стояла сверхзащищенная программа-ловушка, которая не просто давала полный доступ ко всем данным и управлению компьютером, но и заливала операции с другого сервера, затем заметала свои же следы. При этом оставляя ловушки, ниточки, за которые можно потянуть. Ведь мои люди клюнули на эту приманку и получили схему вывода информации. Но, как оказалось, мы получили только то, что нам хотели показать. — Он потупился, понимая, что именно эта ошибка разрушила жизнь Ника, но надеялся, что все еще можно исправить.

— Продолжай, — тихо проговорил Ник.

— Чарли с помощью вируса сломал их защиту и скачал всю засекреченную информацию. Это не совсем законно, но уверен, суд закроет на это глаза. — Уж это Мартин мог пообещать! Двадцать лет в Министерстве Юстиции не прошли даром, а с генеральным прокурором он находится в приятельских отношениях. — Я не знаю точно, какую роль во всем этом сыграла миссис Хейворт, но явно не ту, в которой нас старательно пытались убедить. Зато я с полной уверенностью заявляю, что украденная у нас информация была передана Колвиллу другим человеком.

Ник громко выдохнул, ощущая, как с плеч свалился тяжелый груз, но на его место тут же опустился другой — груз вины, а обрывки фраз, мольбы, объяснения, которые сквозь слезы, пыталась донести Шэрен, обожгли раскаленным железом.

Он просил меня, но я никогда ничего не говорила.

Я никогда не шпионила, поверь мне!

Я так люблю тебя…

Ник неимоверным усилием воли подавил желание бросить все и бежать к жене и с преувеличенным спокойствием спросил:

— Кто?

— Майкл Стенли.

— Майкл? — изумленно, в один голос переспросили Алекс и Ник.

Странно, когда предъявили доказательства вины Шэрен, на Ника обрушилась страшная буря, которая закружила в смертельном танце с самыми темными чувствами: неверие, обида, гнев и ненависть, а сейчас он ощущал только глухую злость и недоумение. Ник переглянулся с Алексом и, кивком указав на телефон, молча наблюдал, как тот вызывает Майкла.

До его прихода никто не проронил ни слова, только Кингсли сделал короткий звонок, вызывая охрану. Все были погружены в свои мысли, кидая напряженные взгляды в сторону двери.

— Ник?! — удивленно воскликнул Майкл, проходя вглубь кабинета. Атмосферу внутри вряд ли можно было назвать дружеской — в воздухе висело тревожное, напряженное ожидание, но он либо не заметил исходившую ото всех враждебность, либо предпочел сделать вид, что все в порядке.

Когда Майкл остановился напротив стола и протянул руку, Ник, не ответив на приветствие, пальцем указал на кресло, приказывая присесть. Его тяжелый мрачный взгляд давил знанием, а продолжительное красноречивое молчание заметно нервировало: улыбка исчезла с тонких губ одного из ключевых менеджеров «Беркшир», но поза осталась прежней — расслабленной и ленивой.

— Мистер Стенли, — сухо начал Мартин Кингсли, — как вы объясните вывод в оффшор тридцати миллионов долларов, не указанных в декларации.

— Не знал, что ты решил провести еще одну проверку, — проигнорировав Мартина, он обратился к Нику.

— Почему, Майкл? Со мной ты стал богатым и успешным, неужели тебе было мало денег?

— Почему… — задумчиво протянул он. — Помнишь новогоднюю вечеринку?

— Помню, — холодно бросил Ник.

— И я помню. Помню тебя с моей женой, — на последних словах все маски слетели, лицо Майкла больше не было ни добродушным, ни приветливым, а взгляд наполнился жесткостью и агрессией, такой же, как у его оппонента.

Ник даже бровью не повел на это замечание. Новый год они застали в Палм-Бич, на яхте одного русского знакомого. Когда веселье было в самом разгаре, он поднялся в капитанскую рубку сделать несколько звонков: поздравить маму и пару друзей, которые не смогли присоединиться к нему на вечеринке. И меньше всего ожидал увидеть на пороге миссис Стенли.

С Джиной они были знакомы давно, и даже некоторое, весьма короткое, время были любовниками. Это Ник познакомил ее с будущим мужем. Их семья всегда казалась крепкой и любящей, поэтому желание бывшей пассии провести новогоднюю ночь вне супружеской постели неприятно удивило. Ник, не церемонясь и отбросив деликатность, грубо выставил ее, а произошедшее списал на алкоголь, с которым Джина явно переборщила этим вечером. Больше подобного не повторялось.

— Ничего не было, — не смягчившись мотивами ревнивого мужа, отчеканил Ник.

— Ты думаешь, мне важно: трахнул ты тогда Джину или нет? — Майкл отрицательно покачал головой, сам отвечая на свой вопрос. — Но именно тогда я отчетливо понял, какой ты все-таки ублюдок. Тебе обязательно нужно иметь всё и всех: чужой бизнес, чужих женщин, словно мир существует только для тебя.

Ник откинулся в кресле и посмотрел на сидящего перед ним мужчину, которого когда-то считал если не другом, то неплохим товарищем, как на ничтожество. Такие выпады в его сторону были настолько частыми, что давно перестали задевать, да и поступали в основном от завистников и неудачников.

— Ответь мне на последний вопрос: почему она? — Ник не стал уточнять кто, это было не нужно.

— Я слышал, ты сегодня развелся? — деловито поинтересовался Майкл. — Поздравляю. — Он задумчиво поднял глаза к потолку, размышляя о чем-то своем. — Интересно, Шэрен испытала чувство дежавю? Ведь ты поступил с ней точно так же, как Виктор Колвилл с ее матерью. Соблазнил, попользовался и бросил. — Майкл придвинулся и сложил руки перед собой, заглядывая в глаза собеседнику. — Видишь, Ник, ты ничем не лучше других мужчин. Ни-чем! — по слогам произнес он.