Серое братство (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 54

— Тогда бы от меня постарались избавиться еще быстрее, — прямо в лоб брякнул я.

— Я начинаю тебя бояться, — призналась Лация.

— Тебе нечего бояться. Мое умение не пойдет тебе во вред. Скорее мне придется покинуть твой гостеприимный дом.

— Тогда ты огорчишь меня, — снизив голос, сказала она.

Рядом всхрапнула лошадь. Министр Балт решил прервать наш разговор весьма неделикатным способом. Я понимал его. Нужно как можно быстрее увозить королеву во дворец и начинать расследование.

— Энни королева! Пора! Эй, кто-нибудь! Подать королеве лошадь!

И глядя на меня сверху вниз, покачал головой, и без излишней насмешки сказал:

— Вадигор! Я тут наслышан о вашем блистательном выступлении! Жаль, не присутствовал!

— Энн барон, видимо, извиняется? — королева уже сидела в седле, сжимая поводья. Грязь на ее лице стерли, но остались хорошо видимые разводы. Костюм тоже пришел в негодность. Сучья разорвали ткань на спине и рукавах. И, тем не менее, она была прекрасна даже в таком невыгодном положении для венценосца.

— Конечно, моя королева! — помрачнел барон. — Мы разберемся с этим делом, обещаю. Но нам лучше вернуться в Одем до заката.

Барон пришпорил коня и успел крикнуть:

— Я хочу пообщаться с вами поближе, энн Вадигор! Обещаю, как управлюсь с текущими делами, мы встретимся. У меня есть отличные погреба с камберским вином!

Что ж, два собутыльника у меня уже появились.

Я смотрел вслед удаляющейся кавалькаде, плотным кольцом окружившей королеву. Сейчас я был спокоен, что с ней не случится ничего плохого. Но ведь это до поры до времени. Если была одна попытка — будет и вторая, и третья. Нужно искать гнездо заговора.

Я оглянулся. На поляне осталось с десяток загонщиков, стаскивающих убитых в одно место. Им предстояло пробыть тут до утра, когда прибудут повозки, чтобы увезти трупы в город. Оставь их здесь — кабаны вмиг сожрут. Негоже поступать так со своими врагами. Да ведь кроме них в грязи лежали и преданные королеве люди.

Я заметил графа Скотура, бродившего возле кустов. Он что-то искал, не обращая внимания на происходящее. Я окликнул его. Граф поднял голову, махнул рукой, подзывая меня к себе.

— Ищу кое-что, — признался он. — Не могу отделаться от мысли, что нападавшие умышленно не брали с собой никаких лишних вещей только для того, чтобы остаться инкогнито. Довольно интересно. Кто они такие? Я никого не знаю. И это явно не ваграмцы.

— Почему ты так думаешь? О, прости, я забыл, где ты живешь!

Скотур весело усмехнулся, что означало прощение моим глупостям, и ткнул в сторону лежащих мертвецов.

— В Ваграме преобладают люди с густыми черными волосами, но с кожей бледной, несмотря на жаркое солнце. А вот в Камбере и Сатуре люди выглядят посмуглее, что ли. Форма носа другая. Очень характерная горбинка. Эти люди с горных пастбищ. Лица обветренные от сухого и постоянного ветра. Руки жесткие, привыкли держать лук, а не арбалет. Вот, видишь? Характерные застарелые мозоли на пальцах. Они растерялись из-за неумения вести бой на равнине. Потому ты их спокойно резал.

— Тебе у Тронга служить, — хмыкнул я, давно заметив эти существенные детали, но предпочитая молчать.

— Ну, уж нет, — замахал руками Скотур. — Пусть сам шевелится, зазнайка. Ведь он выбился из среднего сословия благодаря неожиданной протекции со стороны королевы-матери. Не хочу думать плохого, но такое возвышение выглядит довольно странным.

— Не хочешь ли ты сказать, что Хранитель малосведущ в своем ремесле? — удивился я.

— Ничего подобного, — возразил Скотур. — Как раз он опытный Хранитель, но вот эта протекция заставляет меня ломать голову.

— Поверь — не стоит, — посоветовал я, предостерегая симпатичного мне графа от необдуманных размышлений. Которые могут завести в подвалы пыточной, а то и в могилу. Несмотря на видимое благополучие в королевстве, я начинал догадываться о глубоких потайных течениях, не совсем чистых.

Побродив еще немного по поляне, мы нашли одну лишь пряжку со странным изображением: неведомое животное с оскаленной пастью прижимает лапой к земле трепещущую птицу, судя по форме — орла. Я выпросил ее у Скотура, обещая раздобыть полезное толкование на этот счет. Мы вскочили на лошадей и помчались обратно в Одем. Я хотел успеть до захода солнца встретиться с Ральером.

Морская свежесть ворвалась в открытое окно, которое я теперь оставлял открытым на ночь, принеся запахи водорослей и сырости, далекий шум порта с людским гулом и пронзительными криками чаек. Я осторожно открыл глаза, осмотрелся. Никаких кинжалов с приколотыми записками. И то хорошо.

Я встал, оделся и ополоснул сонное лицо водой из тазика, заботливо поставленного поздним вечером одной из дворцовых служанок. Вспомнил, как она посмотрела на меня, весело ухмыльнулся. В дверь негромко постучали.

— Заходи! — крикнул я, перевешиваясь через подоконник, разглядывая суету дворцовой челяди. Дворяне спешили через открытые ворота выразить свое почтение и лояльность. В их движении чувствовался страх. Надвигались невиданные и ожидаемые репрессии — и умение вовремя подсуетиться со словами преданности стояло на первом месте в их жизни.

— Энн Вадигор! — раздался торжественный голос Крикуна — слуги, приставленного ко мне высочайшим распоряжением. — Энни королева ждет вас в Летнем павильоне. Немедленно!

Чертов Крикун! Оторвал от приятного созерцания с высоты второго этажа!

— Почему такая спешка? — проворчал я, выпрямляясь. — Только солнце взошло!

— Королева встает до восхода солнца, и требует того же от своих подчиненных.

Ну, я-то не совсем подданный короны. Только испытывать терпение королевы и мне не с руки. Надо идти. Я с удивлением посмотрел на Крикуна. Он выглядел возбужденным. Служанка сказала мне по секрету, что когда Крикун узнал, к кому он приставлен — чрезвычайно задрал нос. Вести о происшествии на охоте быстро разнеслись по всем крыльям дворца, а вслед мне уже с интересом смотрели хорошенькие придворные дамы. Событие обрастало слухами, выставляя меня чуть ли не единственным героем, что ставило меня в неловкое положение перед графом Скотуром и лейтенантом Ласаром. Я поделился своими мыслями с графом, но тот лишь усмехнулся, посоветовав выбросить чувственную блажь из головы.

— Стране нужны герои, Вадигор, — добавил он, — и вы стали таковым. Цените то, что добыли собственными руками, тем более это поветрие скоро пройдет. Слава — как сопли из носа — скоротечна.

Я подивился необычному сравнению, но перестал обращать внимание на шлейф славы, моментально выросший за моей спиной. И все же чувствовал я себя немного не в своей тарелке. Жизнь в Братстве приучила меня к скрытности, чего здесь нельзя было добиться. И напыщенный вид Крикуна придавал мне успокоенность. Уж он точно не даст мне загордиться.

— Мне тоже придется вставать наравне с королевой? — ехидно поинтересовался я.

— На это не поступало никаких указаний, энн. Но поторопитесь, вас уже ждут.

Крикун хоть и выглядел болваном, но был славным малым и довольно ушлым. И у меня насчет него появились кое-какие мысли. Я похлопал его по плечу и вышел из своих покоев. Путь к Летнему павильону мне известен, и я дошел до него без особого труда — он находился в глубине сада, скрытый от любопытных глаз. Однако совершенно быть незаметным павильону не удалось. С двух башен глубина сада прекрасно просматривалась. Сворачивая с дорожки, я бросил взгляд на возвышающуюся громаду сторожевых вышек, где мелькали фигуры стражников. За мной пристально следили, хоть и не подавали вида, что до сих пор относятся ко мне с подозрением. Пусть. Это их служба. Подойдя к павильону, я увидел, что он окружен десятком гвардейцев Ласара. Сам лейтенант с напряженным лицом рыскал между клумб и кустов, что-то выискивая. Охрана пропустила меня. Лация сидела в большом плетеном кресле, а верный Пак торчал обгорелым пеньком за ее спиной. Больше никого из посетителей не было. Она кивком головы приветствовала мое появление, когда я поклонился. Пальцем ткнула на такое же кресло, стоящее напротив: