Кондуктор с "Ижорца" (СИ) - Ягодкин Александр Федорович - Страница 15

Пара недель всего потребовалась, что бы освободительным походом из Валахии выйти через Сербию и Черногорию к морю, и двинуться по побережью через Боснию и Герцоговину освобождать Триест и Венецию. Попутно воссоединяя с южными славянами единокровных и едино-язычных хорватов, изрядно пополняясь добровольцами-четниками. Сравнительно недавно, нападая на Россию, Наполеон 1-й рассчитывал на дворцовый переворот или измену, усиленно муссируя националистическую карту. Потом (через пол-века в ТОЙ истории) так же поступили германцы и австрийцы. Нынче, сие грозное оружие сработало против неблагодарного «друга» России, имея которого и враги не нужны. Когда в Вене учуяли запах жаренного и нависла реальная угроза вторжения всё разрастающегося союза, прозванного «Антантой» на исконные австрийские земли, элита совершила переворот, заменив Франца-Иосифа на ещё более молодого его брата Максимилиана (но тем не менее уже адмирала, причём не худшего). Русская армия к тому времени помогла французам дойти до заселенных славянами границ и остановилась в Триесте, а дальше уж пусть им италийцы помогают свободу себе добывать. Оголять свой тыл туркам являлось неразумным — война основная ведь с ними велась.

Правильнее сказать будет «Перед Триестом», ибо класть народ при штурме «австрийского Севастополя» — созданного душой и сердцем, ставшего только что императором, а ранее пребывавш морским министром — Максимилианом, было глупо. Нам италийцы Лазурный берег не сулили, что бы за просто «Грацияс» там славянскую кровь проливать — пусть ждут когда очередные Екатерины народятся и очередных Суворовых в Альпы посылают. Да и свою любимую базу ВМФ сам молодой император, весьма деятельный и к тому же не трус, собрав по стране тех, чьи сердца для чести живы, лично прибыл оборонять. Свободный имперский город, на 2/3 заселённый недавно «понаехавшими» итальянцами и сам не желал отказываться от своего счастья служить Австрийской Ривьерой, ради того что бы превратиться вновь в Богом забытую рыбацкую деревушку. Значит, из освободителей нам превращаться в захватчиков не след, пусть Гарибальди сам каштаны для своего короля из огня таскает, на идеях таких как он в итоге Муссолини появляются. А Свободный Город остался свободным — без славян французы предпочли не воевать, а договариваться. В итоге заключили перемирие и право на безопасный проход домой. Там до Венеции и полутора сот верст не оставалось, от туда могли и морем отбыть — возможность имелась.

Переговорщиков (тайно) послали и мы, потому нового императора Австрии удалось так же уговорить выступить против турецко-английской коалиции. Почти формально, ибо воевать имперцам было уже почти нечем, да и не с кем — граница с муслимами пропала. Но вот недавно зародившийся флот свой и базу ВМФ использовать могла и даже сама захотела. Ведь попросил о том адмирала-императора, прославленный уже ярл-адмирал. То есть братик, посуху (вместе с сорокопяткой) догнавший Дунайскую армию, после того как корсарское дело у норвегов наладил. Всего то одну канонерскую лодку запросив помореходней, в аренду на месяцок-другой, обещая при этом команду вышколить и за труды ратные не обидеть (материально). Но матросики предпочли синицу в руке и от доли в добыче отказались — испросив гарантированное двойное военное жалование только. А еще одну лодку Максимилиан уже за свой счет снарядил и лично к штурвалу встал — военному делу у мастера учиться.

Кораблики так же на Альбионе деланы были, и могли лаймами за свои быть приняты, так что шанс на поживу имелся. Но это уже шло бонусом, а требовалось то всего доставить пушку со снарядами в оговоренное время в оговоренное место. А точнее — не позже середины октября к острову неприметному Закинтос, не отличимому от тысяч, что у берегов Эллады море засеяли. Туда должна была подойти парочка стареньких «балтиморских шхун», арендованных у САСШ британским Адмиралтейством для доставки снаряжения английской армии в Крыму. Парусники строились в 1813 году для прорыва английской блокады амерами еще в «ту войну». Не смотря на возраст «верткие старички» (предтечи клиперов) резвости не утратили, из ветра выжимая 15 узлов. Но в безветрие, подошел к ним неспеша и дымя отчаянно, в Проливе на пароходе корсар. А потом его викинги поочередно оба парусника абордировали (не подумайте нехорошего). Груз оказался, как и призовые суда, копеечным, и отпустил их братик дальше контракт исполнять, правда утроив команду самыми своими отчаянными головорезами. Шкипера своего так же приставил соответствующего, кто в Адриатику ходил и нужный островок мог найти. Флаги не меняли, потому встреча «на охоте» произошла между парой австрийских и парой штатовских неприметных посудин. Но на нос бостонца смонтировали сорокопятку и отправились далее как приватиры (патент имелся) уже эскадрой, причем самой вооруженной в истории.

Выстроившись у средиземноморского подхода к проливу, оставалось только Бога (или Аллаха) благодарить, что по осени безветрие редко случается, а любой пароход, «балтиморская» шхуна обходит шутя. Очень удачно и время подгадали, всего то пару «не тех» судов пришлось стопорить, и их подарили Максу — для поднятия аппетита. Ему нынче, всякой мелочи радоваться приходилось, хотя так продлиться не долго — потенциал у парня чувствовался. Сговорились даже начать совместное производство Володиных котлов тройного расширения по нашей лицензии. Даже моря-океаны не требуются, когда твоя столица стоит на главной водной артерии Европы. Простые буксиры могут озолотить! (и соответствующее судостроение).

И вот наконец то в довольно ветренный день, удалось разглядеть долгожданный силуэт винтового фрегат-парохода HMS «PRINCE» и рвануть к нему всей стаей. Американцы жертву обошли шутя, а австрийские канонерки убедительно закрыли тыл — бой был бессмыслен, а английские моряки разумны, тем более, что кроме капитана (и братика, разумеется) никто не знал, что помимо шинелей и мензурок для пары полевых госпиталей, на борту перевозится жалованье для английской армии. Последнее должно быть в Стамбуле передано Интендантству, а шинели со склянками (и экипажем разумеется), пойдут на дно у Балаклавы во время страшного шторма. То есть спасалось не только золото и шинели, но и свеже-построенный корабль с людьми. Вот так образовался уставный капитал для русско-австрийского СП «Судовые двигатели», и приличный флагман приватирской эскадры, на который и сорокопятку ставить не зазорно. Амеров и австрийцев можно было уже и отпустить, но там вошли во вкус и пожелали остаться — ведь вокруг СТОЛЬКО добычи!

Глава 4

За это время англо-турецкий десант в Крыму все же высадился, но на необорудованный берег, да и особо этому русская армия не противилась. Хотя дойдя до небольшой речушки Альма, умело включенной военным инженером Тотлебеном в оборонительную систему, агрессор уперся в непробиваемую стену переплетшую в себе укрепления и их защитников. И фронт замер. Случившееся а ТОЙ истории сражение на Альме 8 (20) сентября 1854 года выиграно было неприятелем не только по причине того что у него имелся почти двукратный перевес в живой силе, а так называемый Меньшиковский «штаб», встречая врага в чистом поле, настраивался врага «шапками закидать» (с тех пор кстати, это идиотское выражение и получило ход). Без французов, силы сторон сравнялись бы и так, а для взлома обороны требуется трехкратный перевес. Но на ЭТОТ раз, ранней весной 1854, а не 23 января (10 февраля) 1955 года как ТОГДА, вышел царский Манифест «О призвании к Государственному ополчению». Как и тогда прозванному «подвижным», и его первая (из трех) очередь, поверстанная в основном из прошедших тысячеверстный марш курян да рязанцев, успела не только в строительстве укреплений поучаствовать, но бой приняла наравне со всеми. И не смотря на то, что стреляя «из того что было», а чаще привычно раскалывая головы супостата как дрова топорами, после чего английские штуцера палили уже из русских окопов, дружины наше командование считало не достаточно боеспособными, враг в «бородатых солдатах» изъяна не обнаружил. На снаряжение дружинников по стране собрано оказалось 3 млн. рублей и рекрутскому набору планировалось подвергнуть еще 23 человека на каждую тысячу ревизских душ. То есть сформировать еще 335 дружин и 6 казацких полков, набрав дополнительно 360 тысяч воинов. Четырёх-ротные дружины (1088 чел, в т. ч. 19 офицеров и 80 унтеров) включались в регулярные полки как 3-й и 4-й запасные батальоны и боевым духом кадровой армии никак не уступали. А зачастую оказывались даже более замотивированы, ибо в основном состояли из добровольцев, настроившихся после службы стать вольными. Такая имелась в России традиция, а на фронте месяц за год шел, потому шансы имелись не стариком вернуться (кто выживет).